Эхо древних рун - Кристина Кортни

София решила остаться в Индии на неопределенный срок, чтобы посвятить себя благотворительной работе и совершенствованию в медитации, и согласилась позволить Хокону забрать Линнею. Убедить Софию, как ни странно, помогли ее родители, возможно понимая, что это лучшее решение для их внучки. «С условием, что мы по-прежнему сможем ее видеть», — сказали они, и Хокон с радостью согласился.

— Так вы, ребята, хотите, чтобы я переехала к вам? — Мия попыталась встретиться с ним взглядом, как будто ожидая чего-то еще.

Хокон улыбнулся.

— Вроде того. — Он закинул ноги на причал, встал, а затем опустился перед ней на одно колено. — Вероятно, это самое неудобное место для таких церемоний, но есть ли шанс, что ты захочешь выйти за меня замуж? Или, вернее, за нас? Безусловно, я могу говорить только за себя, но я абсолютно и совершенно в тебя влюблен, и думаю, что могу уверенно утверждать, что Линнее ты тоже очень нравишься.

— М-мне выйти за тебя замуж? — Глаза Мии широко раскрылись, их ясный серый взгляд бриллиантово замерцал. — О, Хокон, с удовольствием! — Она обвила руками его шею, и он чуть не свалился в воду. — Но ты уверен? Я имею в виду, ты уже раз пытался и…

— Уверен. Это совершенно другое чувство, и я знаю, что ты единственная женщина для меня, Мия. — Он поцеловал ее, затем отстранился, чтобы улыбнуться ей, одновременно выуживая что-то из кармана. — Возможно, тебе захочется надеть мой подарок. Это эксклюзивная копия одного из колец викингов из музейного собрания. Я получил специальное разрешение на его копирование. К свадьбе мне также разрешат сделать копии с колец Хокра и Йорун для себя и Линнеи. Таким образом, у нас появятся одинаковые, точно такие же, как у них, притом что твое будет единственным оригиналом. Что ты об этом думаешь?

— О, как чудесно! Это мне тоже нравится, оно совершенно роскошное. Спасибо! Как здорово, что у нас будет такой же набор, как у людей из прошлого. — Мия позволила ему надеть новое кольцо на безымянный палец ее левой руки. — Село как влитое. Хотя я вроде как чувствую, что старым кольцам следует держаться вместе, не так ли? Они снова нашли друг друга после стольких лет. Нельзя ли сделать копию и для меня тоже, а потом я отдам оригинал музею в аренду на неопределенный срок? Думаю, бабушка не возражала бы.

— Отличная идея. Я поговорю об этом с Маттссоном, но заранее уверен: он будет в восторге. Мне нужно обсудить с тобой еще кое-что — например, я слышал, что в следующем году в Йорке появится пара вакансий, так что мы все могли бы переехать туда на некоторое время. По эпохе викингов там еще копать и копать, и было бы здорово, если бы мы стали работать вместе.

— Звучит потрясающе. — Мия усмехнулась. — Ты сегодня полон сюрпризов! Чудесных, спешу добавить.

— И последнее: я только что разговаривал по телефону с социальным работником и с тетей Айвара Ингигерд, которая, как ты знаешь, теперь является его опекуном. Я как бы намекнул им, что мы собираемся пожениться — извини, пришлось немного поторопиться и рискнуть предположить, что ты скажешь «да», — и они оба согласились, что Айвар может жить с нами как наш приемный сын. Ингигерд считает, что она уже в таком возрасте, что не справится с подростком — у нее самой никогда не было детей, и она, по-видимому, дорожит своей размеренной жизнью, — плюс ее обширная врачебная практика. А социальный работник видел его с нами и знает, что мы его любим и будем хорошо о нем заботиться. Кажется, мы ему тоже нравимся. Что ты на это скажешь? Сможешь ли справиться сразу с двумя?

Они оба полюбили Айвара, который сильно повзрослел за это лето. Хотя временами горе возвращалось к нему, по большей же части он был доволен и беззаботен, и он идеально вписывался в их семью, так как они с Линнеей отлично поладили. Его вкусы тоже резко поменялись, и теперь ему очень нравилось то, что он называл своим «внутренним викингом», — отрастая, его волосы приобрели первоначальный светлый цвет, и он был полон решимости изучать археологию, специализируясь на эпохе викингов.

— Если они будут наши, я думаю, что справлюсь по крайней мере еще с двумя. — Мия улыбнулась.

— Ты хочешь сказать… — Хокон затрепетал от мысли о том, что у них будет много детей, у него и у Мии.

— Да, это так. Я хочу тебя, Линнею, Айвара и столько детей, сколько мы сможем себе позволить. О, и по крайней мере одну собаку.

Он рассмеялся и притянул ее к себе для нового поцелуя.

— Пока ты со мной, ты можешь иметь все, что захочешь, ást min, как сказали бы викинги.

Она была и всегда будет его любовью.

Берч Торп, 871 год н. э.

На самом дальнем выступе полуострова в одинокие рассветные часы она ждала, скользя взглядом по воде, насколько хватало глаз.

Лишь только слабый оттенок розового в небе сменился жемчужно-серым, пара сильных рук обняла ее сзади, и невольный испуг заставил ее тихо пискнуть, так как она не слышала шагов.

— Хокр! — запротестовала она, но оба знали, что она нисколько не возражает.

Она никогда не устает от того, что он обнимает ее, прижимаясь к ее спине своим мощным телом, и, повернув голову, подставила ему щеку для поцелуя.

Он притянул Кери ближе, нежно сжимая чуть ниже груди.

— Она снова не дает тебе уснуть, наша малышка? — Его голос звучал влюбленно, и он погладил ее округлившийся живот с нежностью, от которой задохнулось ее и без того переполненное любовью сердце.

— Малыш, — поправила Кери. — Руны сказали Старой Тайре, что это мальчик, а ты знаешь, что они никогда не ошибаются. Кроме того, он пинается просто свирепо — ни одна девчонка не стала бы так буйствовать.

Он усмехнулся, и она затрепетала, ощутив, как этот звук проникает в самые глубины ее естества.

— Увидим. Но вообще это не имеет значения. Кто бы ни появился, этому ребенку будут более чем рады, ты же знаешь.

Она знала, и она также знала, что детей будет еще много — так говорили руны. Она была благодарна всем богам — в том числе и своему собственному — за то, что они осыпали ее этими дарами. Она ежедневно возносила благодарственные молитвы и оставляла небольшие подарки для богини Фрейи в священной роще, просто на всякий случай. Но самое драгоценное — ей больше не нужно было оглядывать горизонт в поисках знакомой резной змеиной головы на носу корабля, потому что Хокр обещал, что они больше не расстанутся никогда. Отныне, куда бы он ни пошел, она пойдет с ним.

Они поклялись провести вместе вечность.

— Ты же не затем стояла здесь, чтобы тосковать по родине, нет? Это просто малыш не давал тебе уснуть? — Хокр прижался щекой к ее макушке, ожидая ответа.

Она накрыла его руки своими и крепко сжала.

— Только он. Я уже говорила тебе: мой дом — там, где ты; и так будет всегда. Не имеет значения, в какой стране мы находимся. Ты — мой мир.

— Как и ты — мой. — Сквозь волосы она почувствовала, как он улыбнулся.