История западной философии. Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение - Виктор Петрович Лега

даже сказать, что Он был всегда, потому что Бог «по природе же своей превосходит всякую мысль о времени»[147]. Бог Отец порождает во вневременном рождении Бога Сына, Которого Ориген трактует как Премудрость, Логос, Слово Божие. Рождение Бога Сына Ориген описывает часто теми же словами, что и Плотин. Рождение Сына есть вечный процесс, не происходящий во времени. Если бы это рождение происходило во времени, то тогда Бог Отец был бы Отцом не всегда, потому что Он либо не хотел родить Сына, либо не мог. Но и то и другое нелепо и нечестиво. Однако понимание Оригеном Бога Сына не совсем православное. Хотя Ориген и именует Его Богом, но при этом оговаривается, что рожденный Бог не есть собственно Бог: Ориген называет Его Словом, Премудростью, Жизнью, но не называет Его благом. Благ Бог Отец, а Сын причастен Его благости, поскольку Он есть образ благости Отца. Поэтому Сын не есть Бог, но становится Богом, ибо Он от вечности пребывает у Отца в постоянном созерцании Его. Все это позволяет сделать вывод, что в учении Оригена о Боге Отце и Боге Сыне имеется некоторое влияние неоплатонического субординационизма.

Но основные отличия учения Оригена от православия состоят в его учении о мире и человеке. Пытаясь понять христианское учение о сотворении мира, Ориген дополняет ветхозаветный креационизм платоническими и стоическими положениями. Так, он вполне справедливо утверждает, что мир сотворен из ничего, иначе материя была бы совечна Богу. А это невозможно, потому что невозможно сосуществование двух первых начал. Процесс творения вечен, поскольку Бог не может не творить. Если бы Бог в какой-то момент не творил, то Он не был бы Творцом, а это невозможно. Бог не может быть непостоянным и изменчивым. Поэтому мир творится всегда — значит, творятся разные миры. В отличие от стоиков, Ориген считает, что эти миры не повторяют один другой, но развиваются, а в отличие от Эпикура, он замечает, что эти миры существуют не одновременно, но отделены друг от друга временными промежутками. «…По моему мнению, невозможно и то, чтобы мир был восстановлен во второй раз в том же самом порядке, с теми же самыми рождениями, смертями и действиями. Миры могут существовать только различные, с значительными переменами, так что состояние одного мира, вследствие каких-либо известных причин, бывает лучше, состояние другого мира, по иным причинам, — хуже, состояние же третьего мира, еще по иным причинам, оказывается средним. Но каково именно число и состояние (миров), этого, признаюсь, я не знаю, и, если бы кто-нибудь мог показать, я охотно поучился бы этому»[148], — пишет Ориген. Причиной этих рассуждений Оригена является, возможно, некоторая непоследовательность в его понимании соотношения времени и вечности в божественной природе. Если в вопросе о рождении Бога Сына Ориген последовательно проводит мысль о неподвластности Бога времени, то в вопросе о творении мира он почему-то начинает рассуждать о Боге в категориях времени. Наиболее явно это видно из следующего рассуждения Оригена по поводу известного возражения языческих философов против креационизма: «Если мир начал существовать с известного времени, то что делал Бог до начала мира?» На это Ориген отвечает: «Ведь нечестиво и вместе с тем нелепо называть природу Божию праздной или неподвижной или думать, что благость некогда не благотворила и всемогущество когда-то (ни над чем) не имело власти. … Мы… скажем, что Бог впервые начал действовать не тогда, когда сотворил этот видимый мир; но мы верим, что как после разрушения этого мира будет иной мир, так и прежде существования этого мира были иные миры»[149]. Насколько эти мысли Оригена отличаются от высказываемого им самим положения, что к Богу нельзя применять категории времени! Очевидный, казалось бы, ответ (который выскажет несколько позднее, в частности, блж. Августин): бессмысленно спрашивать, что Бог делал до сотворения мира, поскольку Его бытие не подчиняется времени, — Ориген не высказывает.

Но на этом внутренние противоречия в системе Оригена не заканчиваются. В явном несогласии со своей космологией Ориген строит учение о душе. Здесь Ориген исходит из вполне православного учения об однократном творении мира Богом. В начале, когда Бог творит мир, Он творит души людей и ангелов. «В этом начале Бог сотворил такое число разумных, или духовных, тварей (или как бы ни назвать те твари, которые мы наименовали выше умами), сколько, по Его предведению, могло быть достаточно. Несомненно, что Бог сотворил их, наперед определивши у Себя некоторое число их»[150]. Бог творит их из небытия, поэтому в них есть некое несовершенство и изменчивость. Он творит их равными и свободными и ставит перед ними задачу укрепиться в добре до такой степени, чтобы добро в них стало их собственным. «Но леность и нерасположение к труду в деле сохранения добра, а также отвращение и пренебрежение к лучшему положили начало отступлению от добра. Отступить же от добра означает не что иное, как сделать зло; ибо известно, что зло есть недостаток добра»[151]. Души начинают отпадать от Бога, охладевать к Нему. Для того чтобы остановить это падение, Бог творит материальный мир. Таким образом, по Оригену, материальный мир не имеет своего собственного, субстанциального состояния, а является как бы «придатком» к миру духовному, служащим средством воспитания падших душ. То, что души отпадают от Бога, Ориген видит в сходстве звучания слов ψυχή («душа») и ψῦχος («прохлада»): «…почему же душа названа именем души, которое по-гречески обозначается словом психе? Не потому ли, что она охладела из божественного и лучшего состояния?»[152]. Только одна душа смогла соединиться с Богом, в то время как другие души отпали. Именно эта душа стала впоследствии душой Иисуса Христа.

Таково учение Оригена о сотворении мира, в котором отчетливо прослеживается влияние платонизма. В учении о конце мира Ориген тоже высказывает отличные от общецерковных мысли. Будучи не в силах представить себе, как возможно вечное мучение грешников в аду, в то время как Бог желает спасения всей твари, Ориген утверждает, что в конце мира все души спасутся и придут в первоначальное состояние. Эта теория возвращения душ в первоначальное состояние, или апокатастасиса, — одна из еретических теорий Оригена, осужденных на V Вселенском соборе. В конце мира всех ожидает воскресение в телах. Очевидную трудность — каким будет воскресшее тело, неужели тем же старым и больным, как перед смертью человека? — Ориген решает следующим образом: тела будут шарообразными, а «вся телесная субстанция будет такой чистой и очищенной, что ее можно представлять себе наподобие эфира»