Могильный Алхимик - Даяна Морган

Здесь царил полумрак. Зашторенные окна пропускали несколько лучиков закатного оранжевого света, который дробился на белом полу лужицами расплесканного огня.

Теллария остановилась в центре спальни бывшего кронпринца, своего брата, которого она знать никогда не знала – он умер за год до ее рождения. Покои были обставлены столь скромно, что с трудом можно было догадаться, чьи они. Теллария не раз слышала, что ее брат вовсе не был рад своему положению и часто высказывал мысли об отречении от престола. Судьба вняла его желаниям. По-своему.

Теллария подошла к камину, над которым возвышался портрет-паутинка Ко́рвуса Арстана. Статный юноша с аристократическими чертами лица, острыми скулами, волевым подбородком, роскошными, даже по меркам женщин, платиновыми волосами до лопаток и серебристыми глазами. Пробивающаяся серая щетина делала его на портрете взрослее, чем он был в действительности накануне гибели.

Арстановскую породу видно издалека, но ничто не убивает ее так, как безалаберное отношение к одежде. Теллария, наморщив нос, критично разглядывала простецкую рубаху брата. «Ну кто с венцом ходит в одежде слуг?» – в негодовании задумалась она, но, в итоге, лишь пожала плечами. Возможно, мать и носится со всеми пожитками почившего сына, как с драгоценным сверговским кладом, и до сих пор считает его лучшим претендентом на корону за всю историю Сунтлеона, но она-то, Теллария, знает правду.

Решительно отвернувшись от портрета и словив напоследок укоризненный взгляд погибшего брата, принцесса осмотрела покои. Ей не пришлось долго искать. Торопливо подобрав подол платья, Теллария в несколько шагов преодолела расстояние, отделяющее ее от пьедестала, на котором покоился бельвитовый венец Корвуса с металлическими львиными когтями. Не королевская корона, но что поделать. Всему свое время. Теллария подхватила его и оглянулась, прощаясь, на портрет в последний раз. С этого ракурса было заметно золотистое напыление паутинки, и Корвус казался настоящим Валосильма́том, спустившимся с Мере́са на Нееру.

«Прости, Корвус, но пришла новая эра. Я докажу нашей матери, что я ничуть не хуже тебя».

Зажав под мышкой венец, принцесса выскочила вон.

Она направилась в Зал Прайда, где по центру возвышался львиный трон, а перед ним – круглый стол, за которым восседал Совет Белых Когтей. Именно там вечером должно было пройти важное мероприятие. И пока Теллария преодолевала оставшийся путь, несколько раз натыкалась на сплетничающих стражей. Многие тут же замолкали, выпрямлялись по струнке и здоровались поклоном с наследницей, как подобает по протоколу королевского Двора. Однако вскоре Телларию уже распирало от любопытства, поэтому она встала на цыпочки и как можно тише приблизилась к новому посту стражи мелкими шажками. Венец больно колол ее нежную кожу, словно наказывая за подслушивание.

– …байки и враки! Я самолично его видел, не похож он ни на какого демона! – пробурчал один из стражей низким басом. – Но суров, что твой Вер-Шитель, дар даю!

– А я слышал, что он вырубил десятерых, прежде чем его обездвижили! – второй голос явно принадлежал кому-то помладше: писклявый и как будто не до конца сформировавшийся.

– Не неси чушь, Э́рдес, – встрял третий. – Весь замок в курсе, что он сам сдался! Кто бы его поймал, если ему столько лет удавалось прятаться?

– Сам не неси чушь! – возмутился Эрдес. – Зря, что ли, Ивесса притащила эту свою алхимическую дребедень? Кому ж еще Клагорат такую штукенцию подарил бы, как не ей? И это, чтобы отыскать…

– Последи за языком! – вступился первый. – Будешь трепать им на всех поворотах, отсекут тебе его с превеликим удовольствием. Ты же знаешь, что такого болтать нельзя! Ее Гривейшество счастлива замужем за рэвом Караита́ном.

– И кто в это верит, Брэ́рдом? Хоть одного мне покажи, – прыснул Эрдес. – Наша королева всех детей, говорят, имеет от разных…

– Раз-Рушительница тебе в печень! – оборвал его Брэрдом. – Не усидеть тебе на королевской службе с такими речами!

Наступила минутная тишина, и Теллария уже с досадой решила, что разговор окончен. Но не успела сделать и шага, как Брэрдом вновь задумчиво заговорил:

– Боюсь, ни к чему хорошему это не приведет. Лисий ублюдок так руки и потирает, как бы вовремя подхватить настроения, витающие среди простого люда в Вольере. Да и в Логове есть немало изменников…

– Я уже запарился в этих перчатках, – поддакнул третий страж. – Хоть спать не заставляют в них, и на том спасибо. Не удивлюсь, если скоро и это прикажут. Как будто Дорсан не при прикосновении мысли читает, а видит тебя насквозь вместе с твоими гнусными фантазиями.

– Ты же знаешь, Итка́р, что говорят про Дорсана… он – ближайший потомок Орхия по прямой линии. Я слышал, была еще девица, но у нее не нашлось родовой нити, и она не смогла доказать родство. Так что, помяните мое слово, Дорсан вполне может развить свой дар так же сильно, как Орхий Бурый Лис. И тогда никакие перчатки нас не спасут. Как бы службу не пришлось менять!

Теллария не выдержала. Она резко вынырнула из своего укрытия, мгновенно обратив троих стражей в суеверный ужас. Они ринулись на свои места, точно мыши от кота, лязгая доспехами и оружием. Затем застыли, будто металлические статуи, бледные, словно увидали саму Вопящую Смерть, сразившую криком короля Гаррея.

– Еще раз увижу, как вы здесь языками чешете, лишитесь головы! – рявкнула Теллария, одарив троих взрослых мужчин гневным взглядом.

Они же старательно и увлеченно изучали потолок. Фыркнув, принцесса величественной походкой вышла в парадный холл перед Залом Прайда. Здесь уже собралась целая толпа. Совет Белых Когтей в полном составе, за исключением Нарины Опирум, директрисы этой ненавистной школы магов, в которой учился названный матерью жених, личные стражи советников, придворные и маг-мемориал, обладающий феноменальной памятью, который запоминал каждый сбор Совета и его решения. Кроме них, в помещении околачивались слуги с подносами, заставленными легкими угощениями и луизирскими винами. И, наконец, в самом дальнем углу Теллария заметила того, кого практически все лизоблюды Ивессы Арстан формально презирали, а на деле – частенько ему симпатизировали.

Томе́о Дорса́н.

Единственный, кто выделялся из металлического озера одежд сунтлеоновцев своим идеально сидящим костюмом, скроенным по алхимической моде. Хвойного цвета глаза смотрели с легким надменным прищуром, а бритвенно-острые стрелки на брюках разрезали на лету заговоры и льстивые комплименты, которыми его одаривали с лживыми улыбками на устах. Светло-рыжие волосы до плеч были убраны в аккуратный низкий хвост, завязанный атласной лентой; козлиная бородка и усы добавляли ему интригующего шарма. Он весь был создан, казалось, из весенней зелени и осенней бронзы.

Встретившись с ним взглядом и удостоившись легкой улыбки, Теллария обмерла изнутри и поспешила смущенно отвести глаза. Буквально тут же ей в руку вцепилась боль.

– Если твоя мать увидит этот наряд, она перед всем Двором отправит тебя переодеваться, – произнес холодный голос.