Лагерный пахан - Владимир Колычев

– Я гляну? – на ходу спросил он.

Кристина шарахнулась от него. Зря. Он все равно не стал бы сносить ее со своего пути… А может, и стал бы…

Он ворвался в комнату, где приглушенно играла музыка, но никого там не обнаружил. Журнальный столик перед телевизором, бутылка дешевой водки, рядом одна-единственная рюмка и остывшая лапша быстрого приготовления в пластиковой тарелке. Квартира богатая, в комнатах порядок, но здесь явно не хватало уюта. У Трофима возникло стойкое ощущение, что где-то за диваном стройными рядами стоит целая когорта пустых бутылок. Как будто Кристина только и делала, что пила здесь днями напролет. Но как при этом она умудрялась хорошо и благопристойно выглядеть? Да и беспорядка в доме нет…

– И где мужик? – зная уже, что никого здесь больше нет, с чувством облегчения спросил он.

– А ушел… Скоро придет…

– Давно пьешь?

– А тебе не все равно? – язвительно спросила она.

– Если я здесь, то нет…

– Долго же я тебя ждала.

– Но ведь ждала?

– Ждала… Я правда тебя ждала! – без вызова и насмешки, с тоской одинокой женщины сказала она.

И это было похоже на правду… Движением руки Трофим показал на бутылку водки:

– А это что такое?

– Грусть-печаль заливала.

– Так и спиться недолго.

– Знаю. И все равно пью… А ты зачем пришел? – с надеждой спросила она.

– За тобой пришел.

Кристина действительно выглядела для своих лет более чем, но Трофима это мало волновало. Казалось, будь она перед ним сейчас растрепанная и в рванине, он бы все равно потянулся к ней, как лист к солнцу. Потому что страшно соскучился по ней, потому что прощал ей все… Сколько времени прожито зря, какой же он идиот, что променял ее на Калерию…

– Правда? – недоверчиво посмотрела на него Кристина.

– Абсолютно.

– Выпьешь? – взялась она за бутылку.

Трофим удивленно посмотрел на нее. Не того он от нее сейчас ожидал, не того.

– Нет. И тебе не советую.

– Да, ты прав… – широко улыбнулась она. – Я сейчас все вылью…

Она хотела пройти мимо него, чтобы попасть на кухню. Но Трофим мягко взял ее за руку, развернул к себе лицом.

– Я совсем забыл как ты целуешься, – сказал он и прильнул к ее губам.

Нет, вкус ее губ он забыть не мог. И сейчас, даже со вкусом табака и водки, они казались такими же сладкими, как прежде… И еще он хорошо помнил, как раздевал ее девять лет назад. Но совсем не помнил, как они слились воедино. Потому что не было ничего, ни разу они не испили любовную чашу до конца. Но ведь это недоразумение не поздно исправить, и прямо сейчас. И Кристина не погонит его в душ, как это делала Калерия, прежде чем лечь с ним в постель…

Она и не пыталась вырваться. Она также стремилась довести их долгие и запутанные отношения до логического конца. Но в кармане у Трофима зазвонил телефон. Это мог быть очень важный звонок, поэтому он отозвался на него. И правильно сделал: звонил очень уважаемый вор, глава их клана. Он попросил срочно подъехать к нему. Трофим не посмел ему отказать…

– Я не прощаюсь, я обязательно буду вечером, – с сожалением сказал он Кристине.

– И хорошо, что вечером, – улыбнулась она. – Я хоть стол накрою, а то здесь не понятно что… И себя в порядок приведу…

– Ты и так прекрасна.

Но напрасно Трофим рассчитывал на романтический вечер. В Екатеринбурге застрелили московского вора, срочно созванный сход постановил выслать туда для разбора Трофима и с ним еще двух уважаемых бродяг. Билеты заказали в тот же час, на ночной рейс…

* * *

Кристина ждала Трофима. Он позвонил утром, сказал, что к вечеру возвратится в Москву и сразу к ней. Но вместо него – нежданно-негаданно – объявился Лешка Мигунок. Холеный, лощеный, надутый как индюк.

– Ух ты, да ты у нас прямо как королева, – вроде бы в шутку, но все же не без восторга заметил он. – Миссис вдова – на все времена…

– Ты зубоскалить сюда пришел? – одернула его Кристина.

Она жалела, что впустила его. Надо было закрыть дверь перед самым его носом.

– Нет, я пришел тобой восхищаться. А ты, я смотрю, кого-то ждешь?

– Жду, но не тебя.

– Трофима ждешь.

– Не твое дело.

– Ну, может, и не мое.

Лешка небрежно положил свой портфель на диван, сел рядом с ним. Красивый портфель, модный и очень дорогой. Только не сразу поняла Кристина, зачем он с ним приперся. Поняла, когда он достал из него бутылку коньяка. Кристине показалось, что там еще было что-то помимо бутылки, но она не придала этому значения – ей-то какое дело до чужих вещей.

– Выпьем, милая подружка? – залихватски улыбнулся он.

– Во-первых, я для тебя не милая. А во-вторых, с тобой не пью… Если ты за деньгами пришел, забирай…

Кристина вышла из комнаты, вернулась с большим конвертом из упаковочной бумаги, в нем, уже давно приготовленные, лежали две пачки по десять тысяч долларов каждая. Нашла она деньги, машину для того продала…

– А я уже и забыл о них… – пренебрежительно усмехнулся Лешка.

Но деньги взял, сунул их в свой портфель и, как показалось Кристине, заполнил ими пустоту, которая образовалась совсем недавно – пока она ходила за деньгами. Ведь оставалось же что-то у Лешки в портфеле после того, как он достал коньяк. Оставалось, но это «что-то» куда-то непонятным образом исчезло…

– Теперь проваливай.

– А коньяк я, по-твоему, зачем принес? – ухмыльнулся он.

– Вместе с ним и проваливай.

– Может, побалуемся чуток?

– Побалуйся сам, можешь левой, можешь правой…

– Ух ты, как заговорила! Силу почувствовала, да? Трофим за тобой, да?.. Так ты меня благодари за то, что он к тебе вернулся.

– Он от меня не уходил, чтобы возвращаться.

– Да, но с женщиной жил, без тебя.

– С какой женщиной?

– С юной девушкой, очень красивой. А я ее отбил у него. Теперь она со мной, а он с тобой… Но ты не обольщайся, юных красоток в Москве много, а он мужик хоть куда…

– Врешь ты все.

– А ты у него спроси. Калерия ее зовут. Очень красивая девушка… Помнишь, я говорил тебе, что мужика в его возрасте на молодок тянет?

– Тебя тоже на них тянет? Вот и катись к ним, понял? – вспылила Кристина.

Она понимала, что его слова похожи на правду. Возможно, Трофим действительно жил с юной красоткой. Она не могла винить его в измене, ведь он ей не муж. И все же завелась изнутри, разозлилась. Но гнев был направлен не на Трофима, а на Мигунка. Не должен он был говорить ей об этом.