Сыновья войны - Николас Сансбери Смит

И теперь все это происходило в Лос-Анджелесе, так же как в Южной Америке, и часть полицейских в этом участвовала.

Винни не знал подробностей, ему было известно лишь то, что Бест сотрудничал с семьей Вега и другими бандами, чтобы извлечь выгоду из творящегося хаоса. Но Винни пока не мог выяснить, на ком замыкалась цепочка взяток. А дону Антонио было очень важно знать, был ли капитан Стоун здесь главным, или шеф Даймонд тоже был подкуплен кланом Вега.

Винни понимал, что оказался между двумя мирами – гангстеров и копов. Он не был ни посвященным, ни штатным полицейским. Но это должно было очень скоро измениться.

– Нейт, идем, – позвал его Бест.

Винни вышел с парковки на дорожку, огибавшую место преступления. Даймонд с охраной шагал впереди и ненадолго задержался, чтобы посмотреть, как на землю опускали последнее тело.

Они поднялись на холм, и Винни увидел, что стройка была не совсем заброшена. Краны, бульдозеры и прочее тяжелое оборудование явно недавно использовали. Даймонд и его люди рассматривали стройплощадку, и Винни прислушался к их разговору.

– «Крипс» прислали нам предупреждение, что это их территория, – сказал один из полицейских.

– Я тоже пошлю им предупреждение, – пробасил Даймонд. – Недвижимость сейчас самое важное вложение в будущее. Мы не можем позволить им себя запугать. Мы должны быть сильными.

Он повернулся и пошел назад – к месту преступления. Охранники следовали за ним.

– Какого черта мы здесь делаем? – спросил Дарвин.

– Видимо, сейчас мы получим новые распоряжения, – ответил Бест. – Но если честно, не знаю.

– Почему шеф сказал, что это место самое важное? – спросил Винни.

– Помалкивал бы ты, малыш, – отозвался Бест. – Это вообще-то один из четырех самых крупных федеральных проектов, о которых мэр и шеф полиции ведут переговоры с новым правительством. Здесь будут жить два миллиона человек.

– А куда, по-твоему, денутся все беженцы и обездоленные? – спросил Дарвин.

– На следующей неделе шеф с мэром анонсируют этот проект, – сказал Бест.

Винни сглотнул ком в горле и живо представил себе социальное жилье, которое здесь вскоре появится и, как и его дядя с отцом, увидел возможную прибыль. Он должен был сообщить эту новость дону Антонио.

Грядущая городская война будет не за лагеря беженцев. Кто будет контролировать социальное жилье – тот и станет королем.

– Эй, Нейтан, – послышался голос.

Бест с Дарвином повернулись к приближавшейся команде шефа Даймонда. Шеф шел в середине, держа руку на кобуре пистолета.

Он был крупнее, чем казался издали, широкоплечим и мускулистым. Он хмурился, прищурив глаза.

– Ты Нейтан Сарконе? – спросил Даймонд.

Винни кивнул:

– Да, сэр.

– А чем дело? – спросил Бест.

– Я вызвал тебя сюда потому, – ответил Даймонд сержанту, – что у тебя завелась крыса, Бест.

Он вынул из кобуры пистолет и кивнул охранникам, которые окружили группу Беста. Винни, как мог, старался выглядеть спокойным.

– Вот этот ублюдок, – сказал Даймонд, поднял пистолет и направил его на Винни.

– Я не крыса, сэр, – сказал Винни, стараясь, чтобы губы не дрожали. – Я работаю с сержантом Бестом уже три недели и приношу важную информацию о бандах.

– Ну да, конечно, – сказал Даймонд. – Но в чьих интересах ты ее приносишь? Вот вопрос.

Бест поднял руку.

– Здесь, должно быть, какая-то ошибка, шеф. Это Нейтан Сарконе, племянник Энцо Сарконе.

– Нет, – возразил Даймонд. – Настоящий Нейтан Сарконе был найден мертвым сегодня утром. – Даймонд шагнул к Винни. – Так что вопрос в том, кто ты, мать твою, такой?

Винни открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Кто-то пнул его сзади по ногам, он не успел он среагировать и упал на колени прямо перед шефом Даймондом.

Шеф перевел взгляд на трупы, которые паковали в мешки и грузили в две машины скорой помощи, спрятал пистолет в кобуру и снова посмотрел на пленника.

Винни удалось отпрянуть и смягчить удар шефа в висок. Но он все равно рухнул на землю, из глаз посыпались искры.

Возможно, Винни все же предстояло узнать, где они держат Вито. Если, конечно, Даймонд не убьет его раньше.

После нескольких недель, проведенных на восточной границе города, «Пустынных змей» наконец перебросили в порт Лос-Анджелеса.

Роналдо хотелось думать, что он готов к новому назначению. Они уже повоевали с мародерами, искавшими ценности в брошенных домах и помогали беженцам, пострадавшим от отравления радиацией. Видя столько страданий и жестокости, он ожесточился. Особенно после смерти девушки, изнасилованной в поезде. Проведя с ней последние часы ее жизни, он утвердился в своем мнении о том, что иногда, чтобы бороться со злом, нужно разозлиться.

Только так можно было победить жалких подонков, которые пытались воспользоваться апокалипсисом, – тех, кто изнасиловал и убил ее сестру и, в конечном итоге, ее саму. И тех бандитов, которые охотились на полицейских.

Видя, на что порой способны люди, он спрашивал себя, можно ли сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти страну. Но, черт возьми, он даже не был уверен, что еще можно спасти Лос-Анджелес.

В горячих точках за границей он видел много ужасного, но то, что творилось здесь, было гораздо хуже. Но прекращать борьбу он не собирался, как не собирались и другие военные и полицейские.

Совместными усилиями они давали отпор силам зла в городе и за его пределами. Граница западнее Анахайма теперь тянулась от национального заповедника Анджелес на юг до самого государственного парка Чино-Хиллз.

На всех крупных автомобильных развязках вокруг города были оборудованы контрольно-пропускные пункты, где дежурили заместители шерифа. Другие въезды были забаррикадированы брошенными автомобилями и обломками разрушенных строений.

Роналдо прислонился спиной к грузовому контейнеру. Над островом Терминал кричали чайки, надеясь найти где-нибудь рыбью голову или хоть что-нибудь съедобное.

Гавань пропахла гниющей рыбой. Вокруг лежало бесчисленное множество выброшенных на берег морских животных, погибших от радиации. Среди них были и дельфины, и морские львы.

– И долго еще нам тут изображать сиделок? – спросил Зубчик. – Вонища, как в самом дешевом борделе.

Беттис тяжело вздохнул, Маркс устало покачал головой.

– Зубчик, можешь заткнуться? – спросил Роналдо. – Неужели нельзя просто делать свою работу и не ныть хотя бы один день? И, кстати, сколько дешевых борделей ты успел обойти?

Зубчик пытался разобраться со своим респиратором.

– Эти новые штуковины – полный отстой.