Фактор холода - Сандра Браун

– Пусть только попробует меня заставить. Я его заложу.

– Кому?

– Ну, для начала сообщу в педсовет. В газеты. Поверьте, я добьюсь, чтобы меня услышали.

– Это положит конец его тренерской карьере.

– Вот именно.

– Зачем ты это делаешь? Хочешь погубить отца?

– Он сам себя погубил.

Уильям вытянул губы трубочкой, как будто обдумывая слова Скотта.

– Да, я понимаю. – Уильям пожал плечами. – И в то же время ничего не понимаю. Мне кажется, это ваши с Уэсом проблемы. Зачем ты пришел ко мне?

– Одну из ваших сахарных кормушек вот-вот закроют. Вы потеряете доход. Я пришел сказать, чтобы вы не встревали.

– А, теперь я понял, – опять засмеялся Уильям. – Это угроза.

– Понимайте как хотите.

– Скотт, – заговорил Уильям покровительственным тоном, – Уэсу не нужен я, чтобы получать стероиды. Их нетрудно добыть. Если не у меня, он найдет их где-нибудь еще. Ради всего святого, их можно заказать по Интернету!

– Нет, это слишком рискованно. Его могут засечь. Останутся следы, записи. Вы облегчили ему задачу. Я пришел вам сказать: все, хватит.

– Полагаю, теперь ты скажешь: «А не то».

– А не то я сообщу в комиссию штата, что вы распространяете контролируемые лекарства без рецепта.

– И ты можешь это доказать?

– Запросто. Стоит только порыться в аптечном шкафчике моей мамы.

Этот удар пришелся в цель. Впервые Скотту удалось вызвать искорку тревоги в глазах Уильяма. Он не замедлил воспользоваться преимуществом:

– Если вы с отцом будете на меня давить, я выдам вас обоих. Ему больше не быть тренером, а у вас отнимут лицензию фармацевта.

– О, вряд ли ты зайдешь так далеко. – Скотту стало не по себе: голос Уильяма напоминал шипение змеи, ползущей в высокой траве. – Последствия были бы слишком катастрофичными.

– Плевать я хотел на последствия.

– Правда? Ты уверен? – Уильям поднялся с подлокотника и заглянул в глаза Скотту с сочувственной улыбкой. – А как же твоя мама?

Только это его и смущало, когда он решил противостоять отцу. Как это отразится на его матери, если Уэс Хеймер предстанет перед глазами публики в своем истинном виде, лишенный притворства, уловок и всяческих заморочек? Все будут насмехаться над ней, в лучшем случае жалеть, а она будет страдать, ей будет больно.

Но Скотт решил, что, спасая себя от Уэса, он спасет и ее тоже. Наверняка она знала об изменах старика, но притворялась, что ничего не видит, лишь бы сохранить семью. А может, ей просто было все равно? Вот сегодня, к примеру, она узнала о стероидах и встала на его сторону против Уэса. У его мамы характер круче, чем люди думают. Особенно старик.

– Моя мама – это не ваша забота.

Уильям задумчиво взглянул на него, потом вдруг потянулся и взял его за руку. Скотт брезгливо отдернул руку. Уильям лишь улыбнулся, но это была далеко не дружеская улыбка. Скорее она вызывала дрожь омерзения.

– Советую тебе хорошенько подумать, Скотт. Если ты начнешь раскрывать секреты, тебе же самому будет хуже. Разоблачение тайн имеет свойство снежного кома. Стоит раскрыть одну, за ней последует другая, и чем дальше, тем хуже. Ты действительно хочешь, чтобы снежный ком покатился в твою сторону?

Скотт всеми силами старался не выдать своей тревоги, но, видимо, ему это не удалось, потому что Уильям самодовольно усмехнулся. Наклонившись вперед, он прошептал:

– Ведь у тебя есть своя маленькая грязная тайна, правда, Скотт?

– Нет.

– Конечно, есть. Насчет Миллисент Ганн.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Скотт повернулся, собираясь уходить, но Уильям схватил его за руку и развернул лицом к себе. При обычных обстоятельствах у маленького аптекаря не было ни единого шанса против Скотта с его атлетической фигурой и накачанными мышцами. Скотт мог бы сломать его, как прутик. Но сейчас он был так изумлен внезапным выпадом Уильяма, что не оказал сопротивления.

– Тогда позволь мне объясниться, Скотт, чтобы между нами была полная ясность. Я говорю о романе Миллисент с Уэсом, хотя слово «роман» придает их шашням вводящую в заблуждение романтическую окраску.

Кровь бросилась в голову Скотту.

– Вы не знаете…

– Конечно, знаю, Скотт. Я все прекрасно знаю. Видишь ли, у твоего дорогого папочки есть две взаимосвязанные навязчивые идеи. Во-первых, он готов спать с любой женщиной, какую только сможет уложить. Во-вторых, он не может удержаться, чтобы этим не похвастать. Удивительно, не правда ли? Удивительно и весьма неосторожно с его стороны, но он так и не понял, что эти две склонности несовместимы. Весьма занимательный и достойный изучения психологический феномен.

Но я отвлекся. На чем я остановился? Ах да. Если бы его связывала с Миллисент романтическая любовь, это была бы древнегреческая трагедия. На худой конец, мелодрама. Классический любовный треугольник. На самом же деле, если послушать Уэса, их отношения были чисто животными. Он как-то раз сказал, что она все время «в течке». – Уильям сладко усмехнулся. – Представляешь? И это происходило, пока она официально считалась твоей девушкой. Практически у тебя под носом.

У Скотта стучало в висках. Его железы производили слюну с такой чудовищной скоростью, что он не успевал ее сглатывать. Вспышка жара охватила его тело, он весь покрылся испариной.

– Итак, Скотт, советую тебе никогда больше не приходить ко мне домой с угрозами разоблачения. Ты сам рискуешь куда больше, чем я. – Склонив голову набок, Уильям добавил: – Знаешь, ты очень похож на Уэса, хотя вроде бы так сильно его не любишь. Я только сейчас понял, насколько вы с ним похожи. Как и он, ты считаешь, что твоя смазливая физиономия и накачанные мускулы дают тебе право помыкать людьми. Очнись, сынок. Разные вещи дают одним людям власть над другими, и один из самых надежных способов – знать о людях такое, что не должно выйти на свет.

Я, например, не думаю, что тебе или Уэсу очень понравится, если я расскажу агентам ФБР – кстати, они сегодня побывали у вас дома, – что он трахал твою подружку одновременно с тобой. Они могут решить, что такая нездоровая ситуация породила злобу между заинтересованными сторонами. Боже сохрани, но они могут даже подумать, что такое первобытное соперничество между отцом и сыном могло привести к насилию, включая ликвидацию проблемы как таковой, а таковой в данном случае является Миллисент.

– О боже, – простонал Скотт.

Повернувшись, он зацепился носком башмака за ковер и споткнулся по дороге в прихожую. Он стал рвать на себя дверь, не соображая, в какую сторону она открывается, и в конце концов вылетел на улицу, даже не потрудившись закрыть ее. Ледяной воздух немного успокоил его, но все-таки не остановил тошноту. Он едва добежал до живой изгороди, отделявшей участок Риттов от соседнего, и его вырвало.