Осторожно, триггеры - Нил Гейман

– Ну, раз такое дело, мне, пожалуй, пора собираться. Двинусь дальше на юг.

– Не торопись, – попросил Оливер. – Хорошая компания на дороге не валяется. Мы с Мойрой на самом деле редко выбираемся на люди. Разве что в паб, но это развлечение так себе.

Мойра вернулась из сада.

– Секатор никто не видел? – спросила она. – Я знаю, он точно где-то тут. Никогда не помню, что куда положила.

Тень покачал головой: он и не знал, как выглядит секатор. Он подумал, не рассказать ли о кошках на холме, но не нашел слов, чтобы передать, как все это было странно, а потому просто брякнул первое, что пришло на ум:

– А я сегодня встретил Кэсси Бергласс на Водановом холме. Она мне показала Врата ада.

Мойра и Оливер молча уставились на него. Воцарилась неловкая тишина.

– Она их рисовала, – добавил Тень.

– Ничего не понимаю, – процедил Оливер, не сводя с него глаз.

– Ну, я с ней и до того пару раз встречался, – попытался объяснить Тень.

– Что ты такое несешь? – вспыхнула Мойра. – Как ты смеешь? Да кто ты такой вообще?

– Я?.. Я никто, – опешил Тень. – Она сама со мной заговорила. Сказала, что раньше вы с ней вроде как были вместе.

Мойра посмотрела на него так, словно хотела влепить ему пощечину, но все-таки взяла себя в руки:

– Когда мы расстались, она отсюда уехала. А расстались мы по-плохому. Она очень обиделась. И вела себя просто отвратительно. А потом просто взяла и уехала посреди ночи. Насовсем.

– Я не желаю говорить об этой женщине, – тихо произнес Оливер. – Ни сейчас, ни вообще.

– Слушайте, она же была вместе с нами в пабе! – напомнил Тень. – Ну, тем вечером, когда мы с вами познакомились. И вам это вроде как не мешало.

Мойра снова уставилась на него, как на сумасшедшего, но промолчала, хотя что-то явно вертелось у нее на языке. А Оливер только потер лоб и пробормотал:

– Я ее не видел.

– Ну, так или иначе, сегодня она передавала вам обоим привет, – сообщил Тень. – Она сказала, что готова с вами встретиться, если вы хотите с ней поговорить.

– Нам не о чем с ней говорить! – отрезала Мойра. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели от подступивших слез. – Я просто поверить не могу, что эта долбаная тварь опять суется в нашу жизнь – после всего, через что нам пришлось пройти по ее милости!

Тень подумал, что Мойре и хотелось бы выразиться покрепче, но ругаться она то ли не привыкла, то ли стеснялась.

Оливер отложил книгу.

– Прошу прощения, но что-то мне нехорошо.

С этими словами он поднялся, ушел в спальню и закрыл за собой дверь.

Мойра машинально взяла со стола его кружку, выплеснула в раковину остатки чая и включила воду.

– Ну что, доволен? – процедила она сквозь зубы, оттирая кружку белой пластиковой мочалкой так яростно, как будто пыталась соскрести с фарфора рисунок – сельский домик в стиле Беатрис Поттер. – А ведь он только-только пошел на поправку!

– Да я и понятия не имел, что он из-за этого так расстроится! – возразил Тень и тут же почувствовал себя дураком. Он ведь знал, что между Кэсси и приютившей его парой произошло что-то неприятное. Можно было просто ничего не говорить. Молчать всегда безопаснее.

Мойра вытерла кружку насухо кухонным полотенцем – зеленым, как трава, с белыми пятнами в форме мультяшных овечек. Так и застыв с полотенцем и кружкой в руках, она прикусила губу, и по щекам ее наконец покатились слезы.

– Она обо мне что-то говорила?

– Только что вы с ней были парой.

Мойра кивнула и тем же забавным кухонным полотенцем промокнула лицо – то ли молодое, то ли старое: Тень все никак не мог понять, сколько же ей лет.

– Когда у нас с Олли все началось, она не смогла это принять. В конце концов она просто бросила тут все, заперла квартиру и уехала в Лондон. – Мойра громко высморкалась в полотенце. – Ну да ладно. Не мне ее судить. Каждый сам кузнец своей судьбы. А Олли – хороший человек. Просто иногда на него находит. У моей матери тоже была депрессия. Это нелегко.

– Боюсь, я еще подлил масла в огонь, – сокрушенно вздохнул Тень. – Мне, наверное, лучше уйти.

– Да куда же ты пойдешь на ночь глядя? Подожди до завтра. И вообще… я тебя не гоню. Ты же не виноват, что столкнулся с этой женщиной, – добавила она и внезапно вскинула голову. – Ах, вот он где! На холодильнике! – Она протянула руку и сняла с холодильника какой-то инструмент, похожий на садовые ножницы, только очень маленький. – Секатор, – пояснила она. – Для розовых кустов.

– Ты с ним поговоришь?

– Нет. – Мойра покачала головой и ссутулилась. – С Олли об этом говорить бесполезно. Особенно сейчас. Он в таком состоянии, что от разговоров о Кэсси ему может стать совсем худо. Так что пусть уж как-нибудь справляется сам.

Тем вечером Тень поужинал в пабе, в задней комнате. За столиком он сидел один, и никаких знакомых в зале не заметил; только сушеная кошка скалилась на него из стеклянного ящика. Потом перекинулся парой слов с хозяином, спросившим, как ему живется у них в деревне, и побрел обратно тем же путем, что и в первую ночь: мимо старого платана – того самого висельного дерева – и через Чертов переулок. Ярко светила луна, но на сей раз Тень не заметил в полях никого: ни осла, ни собаки.

В доме было темно. Тень на цыпочках прокрался в свою спальню и упаковал рюкзак, чтобы наутро можно было встать и сразу отправиться в путь.

Потом он лег и уставился в освещенный луной потолок. Он вспомнил, как стоял в пабе у стойки, а Кэсси Бергласс стояла рядом с ним. Вспомнил свой разговор с хозяином паба и вообще все разговоры, что велись в тот первый вечер. Вспомнил кошку в стеклянном ящике. И сон как рукой сняло.

Когда было нужно, Тень мог двигаться совершенно бесшумно. Он встал со своей узкой кровати, оделся и, держа ботинки в руке, раскрыл окно. Перекинул ноги через подоконник, спрыгнул на клумбу и беззвучно перекатился по мягкой земле. Поднялся, обулся и зашнуровал ботинки: света на это хватило. Луна была почти полная и отбрасывала тени.

Тень выбрал место потемнее у самой стены и застыл в ожидании.

Стоя там, он спрашивал себя, не валяет ли он дурака. Вполне возможно, он ошибался. Может быть, память его подвела или он что-то не так понял. Поразившая его догадка казалась невероятной – но, с другой стороны, Тень и прежде сталкивался с невероятными вещами, а если он и ошибся, что он теряет? Какие-то жалкие несколько часов сна?

Через лужайку пробежала лисица. Потом из темноты появилась белая кошка, крадущаяся по следу какого-то мелкого грызуна. Подобравшись к жертве вплотную, она нанесла смертельный удар и выпрямилась с гордым видом. Еще несколько кошек одна за другой прошествовали по стене, ограждавшей сад. Ласка проскакала по клумбе, скользя из тени в тень. Созвездия в небе медленно смещались, отмеряя ход времени.