Лучшие приключения для мальчиков (сборник) - Эдуард Веркин

– Ты, кандидат, приземленная натура, – улыбнулся снизу Буров. – Тебе бы все золото да изумруды, тебе бы все поживиться как-нибудь… Нет там ни золота, ни изумрудов.

– Как нет?!! – аж подпрыгнул Жмуркин. – А что там тогда? Бриллианты?

Буров засмеялся.

– Нет там бриллиантов, – сказал он. – В сундуке были не сокровища. Вернее, не те сокровища, какие вы планировали. В сундуке была икона Макаровской Божьей Матери.

– Та самая?!! – изумился Жмуркин.

– Та самая. Ее больше восьмидесяти лет искали, а теперь вот вы, дурни, нашли. Завтра епископ на вертолете прилетает, сам ее повезет на реставрацию. А потом ее сюда как раз вернут. Как икону потеряли, так и монастырь сразу стал разваливаться. А теперь все как раз получилось. Монастырь стали восстанавливать, икону нашли… Теперь дело пойдет.

Буров закашлялся и поломал сигарету. Жмуркин молчал. Думал. Получалось, что никакого клада не было с самого начала. Если бы знать…

– Я вижу, ты не очень рад, – сказал Буров.

– Напротив! – очнулся Жмуркин. – Я очень рад! Икона гораздо лучше любого клада! Клад что? Фигня. А икона – это ого-го!

– Я рад, что ты осознал, – сказал Буров. – Я вижу твой нравственный рост, и это хорошо. Кстати, лагерь завтра сворачивается. В связи с такой уникальной находкой все работы прекращаются. Как рассветет, я позвоню в университет, и сюда приедут настоящие археологи. Дня, наверное, через три…

– А я? – дрогнувшим голосом спросил Жмуркин.

– Они тебя и снимут, – ответил безжалостный Буров. – Посидишь немного, о жизни подумаешь. Это тебе будет наказание. Будешь знать, как тоннели копать и клады искать…

Буров повернулся к колокольне спиной и собрался уходить.

– А чем же я…

– Ты, кандидат, кино любишь? – улыбнулся через плечо Буров.

– Ну да…

– «Конана-варвара» помнишь? Лови орлов и ими питайся.

Буров почти пересек площадь.

– Слышишь, Буров! – крикнул в спину Жмуркин. – Если ты меня не снимешь, я буду все три дня в колокол звонить.

– Тогда тебя снимут местные, – ответил Буров. – А у них кулаки как гири.

И Буров ушел.

Жмуркин постоял еще немного, потом сел на жесть.

За рекой собирался рассвет. Небо медленно краснело, темнота растекалась от света, уходя Жмуркину за спину. Река из черной медленно превращалась в синюю. Верхушки сосен на другом берегу ловили первые лучи поднимающегося солнца. Жмуркин вдруг понял, что это первый рассвет в его жизни. Раньше он все свои рассветы всегда либо просыпал, либо вообще не до них было, а сейчас Жмуркин никуда не спешил, никто его не подгонял, он сидел на тридцатиметровой высоте колокольни, и прямо напротив него поднималось солнце.

Жмуркин сощурился, потом его глаза привыкли, и Жмуркин стал смотреть на неяркий еще огненный шар.

Утром действительно прилетел на вертолете епископ. Вертолет сел на свежепостроенную площадку, епископ вышел, отслужил на площади молебен в честь чудесного обретения иконы, местные жители успели ее поцеловать, затем епископ забрал икону в вертолет и улетел.

Перед этим он встретился с Витькой, Генкой и Жмуркиным, сказал им спасибо и благословил.

Потом, уже на машине, приехал корреспондент из города и взял у ребят интервью. Вернее, получилось, что интервью он взял у одного Жмуркина, так как Жмуркин не давал говорить ни Витьке, ни Генке, на все вопросы отвечал исключительно сам. Из ответов Жмуркина получалось, что обнаружение иконы – не случайность, они изначально знали, что надо искать и где. Мол, была проведена целая операция по добыванию плана здания, где была спрятана икона, и так далее, и так далее… И что ребята планировали передать свою находку в музей или в церковь, но досадная случайность с подвижкой грунта спутала их планы. К счастью, все обошлось. И в этом огромная заслуга известного эксперта по выживанию и наставника молодежи Сергея Бурова…

Когда Жмуркин понес про Сережу Бурова, Генка не вытерпел и вышел. Витька вышел за ним.

– Ну что, Вить, делать будем? – спросил Генка. – Деньги все хлопнули, денег нет… Только НЗ на автобус остался.

– До дому хватит?

– Хватит.

– Тогда пойдем на остановку.

– А Жмуркин?

– Догонит.

Ребята закинули за плечи рюкзаки и побрели вниз, к шлагбауму.

На шлагбауме дежурил Колька.

– Уезжаете? – спросил он.

– Угу, – ответил Генка. – А вы?

– А мы завтра. Лес надо прибрать. А потом тоже поедем.

– Может, в городе увидимся… – предположил Витька.

Колька кивнул.

– Мы были против, когда… когда вас из скаутов исключали, – вдруг сказал он. – Все ребята были против. И наша восьмерка, и остальные… А Буров сказал, что вас рано еще в скауты принимать. У вас дисциплины не хватает, а дисциплина в скаутинге – это одна из самых важных составляющих. Без дисциплины скаутов не бывает. А еще он сказал, что вы еще эти… стяжатели…

– Кто?

– Стяжатели, – повторил Колька.

– Это значит, что для нас в жизни главное – материальные ценности, – пояснил Витька.

– Это так, – согласился Генка. – Тут уж ничего не поделаешь. Ладно, Колямба, значит, не судьба. Мы пойдем. Нам еще на автобус…

Колька поднял шлагбаум, Генка и Витька вышли с территории монастыря.

– Эй! – позвал Колька. – Вы меня тогда выручили. Ну, тогда в деревне… Я вам хочу подарить.

Колька снял с головы свой английский пробковый шлем и протянул его Витьке.

– Спасибо, – сказал Витька. – Мы будем носить его по очереди. Я первый.

Витька надел шлем, постучал пальцем и сказал:

– В нем и в самом деле прохладно.

Автобус ждали почти час. Сидели молча на остановке. Жмуркин прибежал минут за пять до отправления. Он был запыхавшийся и красный.

– Этот перец, ну, корреспондент в смысле, обещал про нас целую передачу снять! – объявил он. – Про наш путь к славе! А я ему и говорю – я, дяденька, сам кино снимаю. И сценарии пишу. А он мне – парень, приходи через годик к нам, на телецентр, нам как раз молодой ведущий будет нужен…

– Жизнь удалась, – сказал Генка.

– Амебы, – Жмуркин уселся на скамеечку рядом. – С вами каши не сваришь…

– Жмуркин, – Генка посмотрел на Жмуркина серьезно. – Мы поверили тебе в последний раз. Клянусь своим пробковым шлемом.

– Хороший шлем, – оценил Жмуркин. – В комиссионке тысячи три запросто дадут…

– А если нас Буров в городе найдет? – испугался Витька.