Вампиры на каникулах - Кэтрин Коути

— Как это понимать, Эрик? Ведь после того, как мы сочетаемся узами тайного брака, мы заживем в подземельях, посвящая все время служению музам. Причем здесь свиной пирог?

— В подземельях? — удивился Призрак. — Ну конечно же нет! Если вы заметили, здесь тесновато, нашим семерым малышам негде будем порезвиться.

— Семерым?!

— Не обязательно останавливаться на такой скромной цифре, можно и побольше. Так что придется снять квартирку посолиднее. Теперь, когда моя опера «Торжествующий Дон Жуан» завершена, я хочу жить, как все.

Певица схватилась за сердце.

— Да, как все! — настырно продолжал Эрик. — Хочу выходить с женой на воскресные прогулки — ну там пикники, шашлыки, все такое — и развлекать ее всю неделю. Карточными фокусами, например… Да, люблю я в картишки поиграть! Жаль, получается плохо. Из-за этого ничего из ежемесячных 20 тысяч отложить не удается… А петь мы будет для самих себя. Не дело, чтобы мать семейства выступала на сцене. Несолидно как-то. Люди засмеют… О, вы станете самой счастливой женщиной… Но вы плачете! Вы боитесь меня!

Вытирая глаза кружевным платочком, она только рукой замахала. Разумеется, она боялась. А кто бы не испугался? Наверняка он уже измыслил подарить ей супницу на следующий день рождения! Вот ведь монстр какой, а?

— Но если я за вас не выйду, — Кристина умудрилась произнести это, не разжимая зубов, — вы взорвете Оперу и еще пол-Парижа в придачу? А эти фигурки, на которые вы смотрите с таким вожделением, наверняка рычаги! И стоит повернуть один из них, как здание взлетит на воздух.

Призрак любовно погладил медные фигурки сверчка и скорпиона, на которые указывала певица.

— Вам нечего опасаться, это всего навсего книгодержатели для ваших кулинарных книг. Купил их в антикварном магазине — правда, пришлось долго отчищать от грязи, но зато и продали задешево. Это свадебный подарок.

— Очень символично, — согласилась Кристина. Она задумалась над своими перспективами — то ли просто упрыгать отсюда, то ли кого-нибудь укусить?

— Значит, вы не хотите взорвать Оперу даже ради меня? Я это учту. Но зачем вы тогда купили столько взрывчатки? Не отпирайтесь! Все видели, как вы разгружали динамит из фургона, ящик за ящиком…

— Чтобы глушить рыбу в реке, — подал голос Перс. — Любимое его занятие.

— Не имею чести быть знакомой с вами, мсье, — Кристина одарила его милой улыбкой.

Эрик колебался. Нехорошо толкать старинного друга в бассейн с пираньями, но все лучше, чем прыгать туда самому.

— Это мой приятель, мсье дарога. Мы познакомились с ним еще в Мазандеране, когда я строил для султана… мнээ…. водонапорную башню.

— А для его старшей жены — ателье. С зеркальными стенами, — поддакнул Перс.

— Но мсье дарога давно обосновался в Париже. К сожалению, подругу жизни он так и не нашел.

Улыбка певицы из «милой» превратилась в «обворожительную.»

— А все потому, — продолжал Призрак, сзывая пираний и молотя Перса веслом по голове, — что он занимается тайным сыском и, ходят слухи, даже работает на разведку. Ну какая женщина согласится связать свою судьбу с человеком, чья жизнь так и бурлит опасными приключениями, кому часто приходится выезжать в экзотические страны и посещать балы в посольствах? Все эти ночные погони, скачки, перестрелки! А где, спрашивается, домашний уют?

Глаза Кристины засверкали, словно в них уже отражались хрустальные люстры в бальной зале.

— Ах, вы правы, Эрик! Такие избранные женщины, полные сочувствия и любви, встречаются крайне редко. Но одна из них сейчас стоит в этой комнате! — провозгласила м-ль Даэ. — Скажите, мсье дарога, вы любите сырой шпинат?

— Обожаю его! Готов есть на ужин, обед и завтрак!

— На завтрак будет овсянка.

— Ее я тоже съем! О, мадемуазель Даэ… О, Кристина, неужели я не ослышался? Кто бы мог подумать! Ведь столько раз я оказывал вам знаки внимания, но вы никогда их не возвращали!

— Когда это? — ее ресницы недоуменно запорхали.

— Нуууу… я подарил вам этого котенка, в корзине роз. Разве вы не прочли записку?

Пушистый белый котенок уже успел проснуться и теперь потягивался в дверном проеме, снимая стружку с паркета. Невозмутимый, он подошел к Персу, но вместо того, чтобы по обыкновению располосовать брюки незнакомца, вдруг потерся о его колено.

— Увы, когда я нашла корзину, записки там не было. Да и цветов почти не осталось. Додо их уже доедал.

— Если вам угодно, я могу повторить содержание той записки слово в слово, — проворковал Перс, нежно подхватывая Кристину под локоть.

— О да, дорогой!

— Слушай же, любовь моя…

Если сахарный сироп будет литься в ее уши теми же темпами, она скоро оглохнет, решила Сара и посоветовала влюбленным рыться в памяти где-нибудь подальше отсюда. В более интимной обстановке, так сказать. Кристина чуть поморщила прелестный носик.

— Ах, я знаю, что мой отказ разобьет ваше чувствительное сердце но… но… Прощай, Ангел! — подавшись порыву, она обняла Призрака и поцеловала в лоб, не заметив, как при этом напряглись кулаки мадам Жири. — Я желаю вам обрести счастье, если оно возможно в ваших обстоятельствах! Вспоминайте с нежностью свою маленькую Кристину… Кстати, в прошлый раз я у вас зеркальце забыла, занесите в мою гримерку.

Взявшись за руки, Перс и его невеста выбрались из подземелий. В его душе цвели жасминовые сады, в ее — распускалась брюссельская капуста, и оба они были бесстыдно счастливы.

В гостиной наступило всеобщее ликование. Кто мог — перекрестился, кто не мог — просто облегченно вздохнул. Но радостные возгласы сменились напряженной тишиной, когда взгляды устремились на Призрака, который по-прежнему опирался на каминную полку, перебирая в руках медные фигурки.

Что ей сказать? Он не Ромео, да и ей давно не 14. Кроме того, она не прохлаждается на балконе в полночь, так что его уродство видно со всех ракурсов.

— Мадам Жири? — решился он. — Очень рад знакомству.

— Взаимно, мсье Призрак.

Билетерша теребила куриное, перекрашенное в синий цвет перо на шляпке.

— Как поживаете?

— Неплохо, премного благодарна за вашу заботу. А вы?

— Тоже все в порядке. Я рад, что мы наконец увиделись, — Эрик прикусил язык, потому что вряд ли кто-нибудь обрадовался бы при виде его лица. Он заметил, что щеки мадам Жири пылали — наверное, сказываются последствия пребывания в камере пыток.

Женщина натянуто улыбнулась.

— Надеюсь, мы еще встретимся в Опере, раз уж вы отказались от намерения ее взорвать. Обязательно загляну в вашу ложу на днях. Но час уже поздний, мы, верно, вас задержали. Пойдем, Мег, пора домой.

Сердитая Мег вырвала руку.