1945. Год поБЕДЫ - Владимир Бешанов

Осознавая значимость Моравска-Остравского промышленного района, германское командование выдвинуло на его защиту 16, 19, 8-ю танковые, 10-ю танко-гренадерскую дивизии, дополнительно перебросило из Италии 715-ю пехотную дивизию.

Как вспоминает генерал Москаленко:

«Нам прорывать такую долговременную оборону довелось впервые. Добавлю: в дальнейшем, подробно знакомясь с боевыми действиями наших войск на других фронтах, я обнаружил, что в годы войны с фашистской Германией всего лишь на трех участках пришлось прорывать мощную долговременную оборону. Одним из них был Карельский перешеек, другим — граница Восточной Пруссии, третьим — Моравска-Остравский район, на пороге которого и стояла ранней весной 1945 г. наша 38-я армия. Возможно, этот перечень не полон, но вряд ли можно его намного увеличить».

На левом крыле 18-я армия 4–5 апреля овладела городами Липтовски-Микулаш и Ружомберок — немцы, постреляв для виду, оставили их практически без боя и, взорвав мосты на реке Ваг, отступили к Большой Фатре.

4 апреля в городе Кошице было образовано правительство Национального фронта чехов и словаков. Его председателем стал Зденек Фирлингер, бывший посол Чехословакии в Советском Союзе. Заместителем председателя стал коммунист Клемент Готвальд, а министром национальной обороны — Людвиг Свобода. Вместо него во главе Чехословацкого корпуса был поставлен командир 3-й пехотной бригады генерал Карел Клапалек.

Боевые действия в полосе 4-го Украинского фронта, потерявшего за три недели боев около 50 тысяч убитыми и ранеными, замерли до середины апреля.

И что интересно. В ходе подготовки нового наступления на моравска-остравском направлении, которое должно было начаться 15 апреля, генерал Еременко «установил неполную готовность», которая выражалась в отсутствии необходимых для прорыва артбоеприпасов, и попросил отложить начало операции на шесть дней. Однако Ставка в «дополнительном времени» ему отказала и потребовала начать наступление точно в установленный срок. В итоге на преодоление 20 километров до Остравы с поэтапным прогрызанием «железобетонных поясов» ушло шестнадцать дней, а потери составили еще 50 тысяч человек.

Так в чем же был виноват генерал Петров?

Подготовка к штурму Кёнигсберга началась еще в начале марта. Велась она под непосредственным руководством штаба Земландской группы войск, которой командовал генерал И. Х. Баграмян. 16 марта командующий войсками 3-го Белорусского фронта маршал А. М. Василевский представил Верховному Главнокомандующему план разгрома кёнигсбергской группировки противника. 20 марта Баграмян издал указания «по прорыву Кёнигсбергского укрепленного района и штурму города Кёнигсберга».

Ликвидация противника в Хейльсбергском укрепрайоне позволила высвободить под Кёнигсберг дополнительные силы и средства. Одновременно был проведен ряд организационных мероприятий. С 1 апреля Ставка расформировала 2-й Прибалтийский фронт. Часть его войск — 4-я ударная, 22-я армии и 19-й танковый корпус — была выведена в резерв, а управление и оставшиеся объединения переподчинены Ленинградскому фронту. 50-я, 2-я гвардейская и 5-я армии, 3-го Белорусского фронта перебрасывались на Земландский полуостров для участия в предстоящем штурме; 31, 28 и 3-я армии выводились в резерв Ставки ВГК.

В итоге на 80-километровом фронте было сосредоточено шесть армий, имевших в своем составе 18 стрелковых корпусов. Они полукольцом охватывали Кёнигсберг, а на правом крыле глубоко вдавались в Земландский полуостров. С учетом возросших возможностей в планы было внесено одно принципиальное изменение: в первую очередь решили брать Кёнигсберг. Мечтой Василевского было к началу штурма довести численность стрелковых дивизий до 3000–3600 человек.

С 3 апреля Ставка вывела в резерв управление и штаб Земландской группы войск и подчинила все силы маршалу А. М. Василевскому. Генерал Баграмян был назначен заместителем командующего фронтом.

Хорошо окопавшаяся группировка противника в начале апреля представляла собой достаточно серьезную силу.

От северного побережья Земландского полуострова до Варенгена располагались позиции 9-го армейского корпуса генерала Рольфа Вюттмана — 93-я, 95-я пехотные, 551-я народно-гренадерская дивизии. Коридор на Кёнигсберг удерживали 58-я и 1-я пехотные дивизии, входившие в состав 26-го армейского корпуса генерала Герхарда Матцки.

Гарнизон Кёнигсберга под командованием Отто фон Ляша состоял из частей 61, 69, 367-й пехотных, 548-й, 561-й народно-гренадерских дивизий, полицейской группы генерал-майора Шуберта (два полка), нескольких отдельных полков, крепостных и охранных формирований, роты штурмовых орудий (20 «штуггов»), а также восьми батальонов фольксштурма. По советским данным, в них насчитывалось 128 тысяч человек, до 4000 орудий и минометов, 108 бронеединиц. Однако генерал Людников, командовавший 39-й армией, оценивал силы гарнизона чуть более 100 тысяч солдат и офицеров, 850 орудий и 60 танков. Командарм-43 генерал Белобородов указывал в апрельском донесении, что «общая численность гарнизона крепости Кёнигсберг» составляла 60 тысяч человек. Генерал Ляш после войны и вовсе утверждал, что к началу штурма у него имелось не более 30–35 тысяч «оборонявшихся». Правда, сам же с подробностями описал, как через штаб по формированию войск, сколачивавший подразделения из разбросанных частей и отбившихся солдат, на передовую было отправлено около 30 тысяч человек, «которые получили все необходимое из арсенала». Во многих случаях остатки разбитых ранее подразделений самостоятельно вливались в действующие части. Кроме того, «во второй половине марта, когда в снабжении пулеметами и средствами связи наступили перебои, штаб по формированию войск направил на пополнение боевых частей также несколько маршевых батальонов, оснащенных лишь ручным огнестрельным оружием, в результате эти части смогли пополнить свои подразделения иногда даже сверх штатного расписания». С другой стороны, следует учесть, что две наиболее боеспособные дивизии — 1-ю пехотную и 5-ю танковую, — а также 232-ю бригаду штурмовых орудий из города забрали. Ну и, судя по всему, ополченцев и вооруженных шуцманов, железнодорожников и таможенников Ляш не считал «активными штыками». По мнению полковника Генриха Януса, «фольксштурм, как военная сила, не оправдал себя, немецкое военное командование в расчеты формирования фольксштурма не принимает еще и потому, что фольксштурм подчинен не военному, а политическому руководству».

Так ведь и в советско-российской статистике личный состав дивизий народного ополчения, партизанских полков и бригад, истребительных батальонов, отрядов милиции, военизированной охраны или Управления оборонного строительства проходит как уничтоженное нацистами гражданское население. В целом складывается впечатление, что никто точно не знает, сколько войск находилось в Кёнигсберге.

В армейском резерве группы «Земланд» находились 5-я танковая дивизия (85 танков и 27 штурмовых орудий), 511-й И 505-й тяжелые танковые батальоны (28 «тигров») и 10-я самокатная бригада. В районе Пиллау спешно восстанавливался 55-й армейский корпус — 50-я, 286-я пехотные, 558-я народно-гренадерская, 13-я зенитная дивизии. На косе Фрице-Нерунг находились остатки 129-й и 170-й пехотных Цивизий, сведенных в 6-й армейский корпус.