Три короля. Как Доктор Дре, Джей-Зи и Дидди сделали хип-хоп многомиллиардной индустрией - Зак О’Малли Гринберг

Возвращаясь из Норвегии, я выцепил в аэропорту печатную версию номера. Статья вышла в день инаугурации Дональда Трампа и по меркам прессы в США считалась мертворожденной. Но обнародованные в ней открытия были достаточно разоблачительными: заголовок обыгрывал классические строчки Джея-Зи так, чтобы поставить под сомнение данные о числе подписчиков: «Мужчины лгут, женщины лгут, цифры – никогда» [764].

Стал бы Tidal так изощренно подгонять статистику, чтобы завышенные цифры хотя бы формально были правдивыми? Возможно. Из заявлений компаний, которые зачастую отфильтровываются прессой, порой нельзя понять, использовались ли для подсчета стандартные метрики вроде числа активных пользователей в месяц или методы, которые по умолчанию дают более высокую цифру – например, общее число подписчиков. Даже упомянутый выше твит Джея-Зи нельзя было трактовать однозначно: «1 000 000 человек, и это только начало». Вполне возможно, что к началу 2017 года у Tidal и правда набралось 4,2 миллиона пользователей – за всю историю существования сервиса, считая тех, кто был подписан на Canal Digital, и тех, кто воспользовался опцией бесплатного пробного периода. Но хвалиться этими пустыми цифрами нет смысла. Значение имеет только число активных подписчиков: бесплатные пробные версии и отмененные подписки денег не приносят.

В апреле 2016 года Tidal действительно пригрозил бывшим владельцам судебными исками, утверждая, что настоящее число подписчиков сильно отличалось от половины миллиона, заявленной в момент покупки сервиса. Но даже если выяснится, что в то время у Tidal и WiMP было ноль подписчиков, это по-прежнему не объясняет, как 850 тысяч превратились в 4,2 миллиона [765]. Люди, которые работали до прихода Джея-Зи, уверенно заявляли, что при них не было никаких расхождений в количестве пользователей. Будучи публичной компанией, они соответствовали всем строгим стандартам рынка ценных бумаг. «Мы считали только активных пользователей, – говорит Селлег, – как я понимаю, сейчас есть разные способы их подсчета» [766].

По большому счету, не так уж важно, завышал ли Tidal показатели. 23 января, через тридцать шесть часов после моего возвращения из Норвегии, компания выпустила пресс-релиз: Sprint купил 33 процента акций Tidal. Billboard сообщил об инвестициях в размере 200 миллионов долларов – таким образом, стоимость компании Джея-Зи выросла до 600 миллионов, а это почти в десять раз превышает сумму, которую он за нее заплатил. Он и два десятка музыкантов-акционеров оставались на своих местах и намеревались выложить еще больше эксклюзива для сорока пяти миллионов клиентов Sprint – в том числе альбом Джея-Зи «4:44», выпущенный вскоре после объявления о сделке. Кроме того компания обещала ежегодно выделять по 75 миллионов долларов на проекты и релизы артистов. Джей-Зи в своем обращении добавлял: «Sprint разделяет наши взгляды на радикальные изменения, необходимые творческой индустрии» [767].

Образцовые слова для нейтрального пресс-релиза, но посыл рэпера был ясен: он повторял свой трюк с Rocawear, убеждая многомиллиардную компанию, ищущую крутые идеи, раскошелиться на девятизначную сумму, чтобы создать вполне заурядный продукт, на который бы распространился звездный статус Джея-Зи. Покупка Tidal отчетливо напоминала его стратегию с Armand de Brignac. Он вновь приобретал обычный европейский потребительский продукт, о котором американцы не слышали, принаряжал его и выдавал за элитную марку. Как рэпер хвастался в песне «U Don’t Know», он умел продавать даже снег зимой, огонь в аду и воду в колодце – и в случае с Tidal ему это снова удалось.

* * *

«Пошумите для всех, кто выступил сегодня вечером, – говорит Джей-Зи, вернувшись на сцену Tidal X после интерлюдии, во время которой успели выступить Ники Минаж с отрядом танцоров в черных трико и Бейонсе с командой соперников в розовом. – Ники Минаж, Ашер, Нас, Лил Уэйн, Рик Росс, Мик Милл, Хит Бой, Томас Ретт… Ник Джонас. Если я забуду хоть кого-то, будет очень хреново» [768].

Он произносит на одном дыхании еще несколько имен, не называя только Принса, который пока не выходил на сцену.

«Прежде чем мы уйдем, – продолжает Джей-Зи, – я хочу, чтобы Нью-Йорк спел эту песню так громко, чтобы слышно было даже в Тимбукту… Ваша очередь выступать».

Аудитория в этот момент, возможно, ожидает «Little Red Corvette» или «When Doves Cry», но арену заполняет голос Фрэнка Синатры, а осенний вечер в Бруклине внезапно превращается в летнюю ночь на стадионе «Янки» [769].

«Тебе решать, Нью-Йорк, Ньюуу-Йорк!» – проникновенно поет председатель [770]– а потом, десять секунд спустя, песня внезапно обрывается. Через мгновение почти абсолютной тишины в зале начинает греметь басами собственный гимн Джея-Зи Большому Яблоку «Empire State of Mind», и толпа встречает его с диким восторгом. «Мне нравится, мне нравится! – кричит рэпер, а потом зачитывает первый куплет. – Да, я из Бруклина, а теперь живу в Трайбеке, мой сосед – Де Ниро, но я всегда буду парнем с района. Я новый Синатра, и раз я пробился здесь, пробьюсь везде…» [771]

Ясно, что концерт вот-вот закончится, и действительно, свет в «Барклайсе» включается буквально через несколько секунд после того, как Джей-Зи завершает последний припев. Принса, главную приманку вечера – который месяцами ранее публично объявил о своей лояльности Tidal, предоставив сервису эксклюзивное разрешение на стриминг своей дискографии, – нигде не видно.

Но не считая авторов нескольких язвительных шуток в твиттере, все, кажется, ослеплены звездным сиянием тех, кто вышел на сцену. Позднее Billboard описал событие как «собрание всех звезд, чьи выступления были эклектичными и цельными, как тщательно продуманный плейлист», не став упоминать отсутствие Принса [772]. Что-то похожее на официальное объявление о том, что Принса на концерте не будет, рассылали подписчикам Tidal в 7:38 вечера в день концерта – к этому моменту большинство посетителей давно выдвинулись в Бруклин: в письме был анонсированы хедлайнеры концерта, и Принса в нем не было. К сожалению, Пурпурный [773] ушел из жизни несколько месяцев спустя. Его музыка осталась эксклюзивом на Tidal, что стало предметом судебной тяжбы между Джеем-Зи и наследниками певца. Разбирательства закончились через несколько недель после прихода Sprint в качестве инвесторов.