Первый ученик - Аня Сокол

Прыщавый отдал деньги без вопросов и об отыгрыше не заикался. С этого и началась странная дружба первого вредителя и первого клоуна курса. Леха показал ему тропу. Именно так он называл уступы на скале, по которым вполне можно было пройти, если дружить с чувством равновесия. Если не смотреть вниз, если не думать о том, чем обернутся неправильно распределенный вес и соскользнувшая стопа.

Единственное, о чем думал Грош, поднимаясь, было то, насколько неудобен автомат, постоянно ударяющийся о камень. Сидя на опорной балке под скрипящим настилом смотровой площадки, Макс думал, что друг тогда сильно продешевил. Мышцы ныли, ветер бил со всех сторон. Он едва чувствовал пальцы ног и рук.

Скрип над головой затих, Макс выждал пять минут, вытянулся и заглянул за край. Площадка была пуста, она не пользовалась популярностью у студентов, так как располагалась рядом с прачечной, запахи которой не способствовали романтизму и возвышенному лицезрению прекрасного. Парень взялся за столбики перил, подтянулся и влез на согретые солнцем доски.

В обычный день, чтобы добраться с этого края лагеря до входа в бункер, Максу потребовалось бы минут десять-пятнадцать от силы. Сегодня дорога заняла все сорок, большую часть которых ему пришлось отсиживаться в кустах, за лавочками, а один раз даже юркнуть в корпус, чтобы избежать встречи со студентами. Местный дресс-код делал его слишком заметным.

И все-таки один раз Грош прокололся. Завернул за угол и встретился взглядом с зелеными глазами стоящей метрах в пяти выше старосты. Она вздрогнула, и огненно-рыжий хвост взметнулся и упал на плечо. Макс тут же юркнул за ближайшее здание, обежал по периметру и выглянул с другой стороны. Девушки на месте уже не было. Справа приближалась шумная компания второкурсников, и ему снова пришлось ждать. Снова бежать и опять прятаться.

Он устроился за каменной насыпью напротив бункера и несколько минут сверлил железную дверь взглядом. Та осталась равнодушной. Когда Грош прокручивал план в голове, все казалось несколько проще. Он подходит, нажимает кнопку вызова, Самарский открывает. Дальше возможны варианты, но до этого момента все шло гладко. Теперь его одолевали сомнения. А Артем ли там? А откроет? Или вызовет патруль?

Десять минут прошли в раздумьях, а еще через пять Макс едва не заскрипел зубами от злости, потому что на площадке появилась рыжая староста. Тревогу Ленка не подняла, вместо этого решила на свою голову проследить за разыскиваемым преступником. И, надо сказать, ей это почти удалось.

Девушка недоуменно оглядывалась, переминаясь с ноги на ногу, словно не зная, что делать дальше, а потом решительно шагнула к двери бункера, вставила кад-арт и нажала кнопку вызова.

Умница! Макс подхватил автомат и рюкзак и бросился вперед. Он подскочил к рыжей ровно в тот момент, когда дверь открылась. Грош толкнул девушку в спину и скользнул за ней в капсулу перехода, стараясь не думать о том, что, возможно, идет в ловушку. Внутри у него есть шанс остаться в живых, внутри скалы не будет снайперов и оптических прицелов.

Ленка пискнула, развернулась и зажала рот руками. Он улыбнулся, наверное, получилось не очень, потому что девушка невразумительно замотала головой и отступила назад, упираясь в стену. Это будут нескучные карантинные две минуты.

– Скажи, что ты этого не делал, – опустив руки, попросила она. – Пожалуйста, скажи.

– А если не скажу?

– Тогда… тогда… – Девушка растерялась.

– Как определишься, дай знать. – Он прислонил автомат к стене.

– Я не верю, – пробормотала она.

– Так не верь.

Она выдохнула. Он невольно посмотрел, как черная ткань натянулась на груди. Самое оно для сегодняшнего дня – пялиться на рыжую. Впрочем, какая разница? Никакой. Лисе он на фиг не нужен, а потому может смотреть на все что угодно. Девушка отвела глаза. Он ошибся, это были очень долгие две минуты и наполненные отнюдь не эмоциями, а скорее общей неловкостью.

Механизм двери тихо загудел, и Макс скользнул вбок, прижимаясь к стене. В проеме показался пистолет, Ленка охнула. Парень ударил снизу вверх, выбивая оружие, и тут же, обхватив чужое запястье, рванул на себя, выныривая из-за стены в караулку. Пистолет проехался по зеленоватому линолеуму и замер. Грош планировал лишить противника равновесия и перекинуть через себя. Но в итоге получил коленом в бок.

Макс хватанул воздуха и поднял голову. Над ним стоял Самарский. Щетина сбрита, форма выстирана, рука на перевязи. А в глазах… нет, не ярость, не вопрос, не удивление. Там была одна боль. Они не произнесли ни слова, не было надобности. Грошев бросился к отличнику с одним намерением – сломать вторую руку, услышать треск костей и крик. И может быть, тогда видение того, как чужие ладони касаются светлой кожи Лисицыной, исчезнет из его головы.

Артем не имел ничего против, только в его понимании корчиться от боли должен был Макс.

Грошев врезался в сокурсника. Артем влетел спиной в стеллаж с посудой, полки качнулись, одна из кружек упала на пол и разлетелась на осколки. Ленка закричала, кто-то рядом выругался. С кем бы ни поменялся дежурствами Самарский, на смену он вышел не один. Но и это было не важно. Макс пропустил удар под дых и нанес свой в живот. Отличник рыкнул и оттолкнул Гроша. Теперь уже Макс, едва сохранив равновесие, ударился спиной о стену.

– Прекратите! – закричала Афанасьева.

Артем подскочил к Грошеву, впечатывая кулак в ребра. Макс, не обращая внимания на боль, выпрямился и блокировал единственную рабочую руку отличника, одновременно ударяя головой в подбородок. Раздался хруст, Самарский вскрикнул, по лицу потекла кровь.

– Пусть прекратят! – снова закричала староста.

Отличник отмахнулся от парня другой, сломанной рукой. Скорее инстинктивный, чем намеренный жест. Гипс прошелся по скуле, сдирая кожу и разрывая губы. Грошев упал на колено.

– Артем, прекрати! Макс ничего не сделал!

Грош поднялся и тут же получил коленом в бедро, развернулся и съездил локтем отличнику в шею. Самарский качнулся. Макс сцепил руки замком и добавил, роняя противника на пол. На этом можно было бы остановиться, но парень не сдержался, пнул соперника в бок. Вернее, попытался, потому что тот, схватив за ступню, возвратным движением оттолкнул от себя Макса. И тот, не удержавшись, полетел на пол, опрокинув по дороге стул и больно ударившись висевшим за спиной рюкзаком, вернее, его содержимым. Череп оказался твердым.

– Хватит!

Между ними кто-то встал.

– Надо его хотя бы выслушать, – попросила Ленка.

Грошев отвел взгляд от искаженного лица Артема. Между ними стояла Корсакова.

– А ты думаешь, это из-за того, что натворил или не натворил наш герой? – усмехнулась Светка. – Дело в Настьке. Хоть бы ее спросили, прежде чем морды бить.

Макс медленно поднялся.

– Будете продолжать? – спросила Коса. – Или займемся чем-нибудь поинтереснее?