Донское казачество в войнах начала XX века - Наталья Рыжкова

— Командующий бригадой приказал вам идти с вашей сотней в обход впереди лежащей деревни, занятой противником. О подробностях узнаете у бригадного.

Командующий бригадой сообщил Железнову следующее:

— По сведениям, полученным от наших разъездов, впереди лежащая деревня Цаудиопа занята 400–500 японскими кавалеристами, есть среди них и хунхузы. Есть ли там пехота — неизвестно. Идите с сотней в обход этой деревни с западной стороны, с восточной пойдет 4-я сотня 5-го полка. Действуйте по своему усмотрению.

Подъесаул Железное, выйдя от командующего бригадой, собрал свою сотню и объявил казакам о полученном приказании. Бородатые, угрюмые, запорошенные пылью лица уральцев оживились. В глазах блеснул радостный огонек.

— Будет дело! Не зря ходили!

— Ну, с Богом! — говорили казаки, снимая фуражки и набожно крестясь.

Сотня села на коней и тронулась.

Дойдя до авангардной сотни, есаул Железное свернул на запад и, отойдя рысью около версты, снова пошел на юг.

Впереди, в походной заставе, шел 1-й взвод, под командой сотника Щепихина. Он шел лавой, строго держа направление на юг. Порывы ветра то и дело скрывали его в облаках желтой пыли, и только туманные силуэты всадников мелькали изредка в мутной кисее пыльного урагана. Сотня тоже рассыпалась в лаву и по песчаным буграм скоро и ходко подавалась вперед, по сторонам маячили дозоры.

Прошли версты 4 и никого не видали. На востоке бухнуло 2–3 выстрела, и те как-то не произвели впечатления, заглушённые воем стремительного ветра и сумраком песчаного смерча.

Незаметно надвинулся длинный курган, тянувшийся с севера на юг от юго-западной окраины деревни Цаудиопа. Командир сотни остановил ее, дал людям оправиться, а сам сел писать донесение.

На минуту ветер стих. Стало виднее. Железное вызвал лихого урядника Максима Хандохина, назначил ему 4-х казаков и приказал проехать через деревню Цаудиопа, южная окраина которой вдруг стала видна сзади и слева.

Разъезд поскакал. Прошло 5–6 томительных минут и из деревни примчался казак от Хандохина с донесением на словах, что по улице рысью едет японская кавалерия, силою менее эскадрона, и направляется к южному выходу.

Командир сотни сейчас же послал приказание на правый фланг лавы:

— Возможно скорее заходить правым плечом, сотня атакует неприятельскую кавалерию.

Левый фланг приказано было немного осадить, повернувши лаву фронтом на восток.

Между тем от Хандохина прискакал второй посланный с донесением, что на другой улице той же деревни идет еще кавалерия, но силы за бурей определить невозможно. Идут рысью на юго-восток.

И сейчас же в проблесках песчаной бури стали показываться два темных силуэта взводных колонн, выходивших из деревни. Ближайшая к лаве сотни часть была не менее эскадрона, немного дальше шла другая, несколько меньшая. Обе шли рысью.

Японцы шли, по-видимому, не подозревая присутствия сотни у кургана. Когда голова японской колонны стала подходить к краю сотни, сотник Щепихин, отчаянный молодец и лихой наездник, сорвался с места и, сопровождаемый приказным Федосеем Вавилиным и казаком Иваном Дубовым, помчался на японцев. Всколыхнулась змеею за ними и сотня и с гиком вынеслась из-за кургана.

Японцы до того были поражены видом несущихся, как бы из земли выросших казаков, что совершенно растерялись. Первый полуэскадрон, не приняв атаки, бросился врассыпную; вторая половина повернула было на сотню, но уже казаки насели на нее. Заработали уральские клинки, нанося тяжелые, смертельные удары, и посыпались японцы, как подкошенная трава на землю. кое-кто из японцев успел соскочить с лошади и открыть стрельбу, но эти смельчаки были тут же изрублены. Иные, не надеясь на свои сабли, стреляли из револьверов.

Шедшая сзади часть японцев, увидя гибель товарищей, повернула на восток и помчалась удирать карьером от казачьих шашек. Сотник Щепихин с Вавилиным и Дубовым помчались наперерез уходившему командиру японского эскадрона и убили его. Уральцы гнали японцев 4 версты, пока не наткнулись на пехотные части.

В это время левый дозор донес, что с востока рысью идет кавалерийская часть, но трудно разобрать — какая. Подъесаул Железнов выслал навстречу ей разъезд и приказал трубить сбор. Но это оказалась 4-я сотня 5-го полка, спешившая на выстрелы.

В этой смелой атаке у японцев убит эскадронный командир, один младший офицер и около полусотни нижних чинов, взято в плен 11 чел. и 96 лошадей с седлами, много винтовок и сабель.

4-я сотня имела в строю в этот день 75 чел. Убитых в ней не было, ранено 9, из них 5 настолько легко, что остались в строю, а из 4-х отправленных в госпиталь 3 вернулись в строй недели через 3 и только 1 казак, раненный ружейной пулей в ногу, был отправлен на родину. Из 9 раненых 7 были ранены саблями, 1 револьверной и 1 ружейной пулями. Лошадей убито 2 — обе ружейными пулями.

Наскоро перевязавши раненых, сотня пошла на присоединение к бригаде.

На посланном об этом деле донесении генерал Мищенко написал:

«Благодарю лихую 4-ю сотню во главе с командиром сотни и господами офицерами. Уральцам и буря не мешает…»

Командир сотни был награжден за этот подвиг орденом св. Георгия 4-й степени, офицеры: сотник Щепихин произведен за отличие в подъесаулы, сотник Голиков награжден орденом св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, зауряд-прапорщик Безбородков — знаком отличия военного ордена 2-й степени. Из наиболее отличившихся казаков — 23 чел. получили знаки отличия военного ордена, в том числе урядник Хандохин, приказный Вавилин и казак Дубов.

Да, чтобы теперь ни говорили и ни писали, но русские воины были, как и всегда, героями и делали свое дело. Победа наша была несомненна, и если этой победы мы не получили, то в этом виновата не доблестная русская армия.

Во время войны с Японией Великий Сибирский путь охранялся особыми отрядами. Отряды эти выставляли часовых, посылали в обе стороны пути казачьи разъезды и сами находились в постоянной готовности, чтобы отразить неприятеля, который не раз пытался разрушить мосты и самый путь. Случалось, что и казачьи разъезды, удалясь на значительное расстояние от своих отрядов, подвергались нападению хунхузов. Об одном из таких нападений на казачий разъезд помещен в журнале «Досуг и Дело» за август 1907 г. интересный рассказ Федора Черного.

Дело происходило зимой. Стояла темная ночь. На маньчжурских полях бешено крутила снежная буря.

«Один из казацких разъездов в пять человек, — рассказывает автор, — находился в эту ночь в открытом поле далеко от полотна. Тьма мутная, непроглядная. Снег закидывал их с конями.

Разъезд всего менее ожидал нападения в такое время. Кто бы мог отважиться на рискованное дело, где, кроме пуль от сильной охраны, пурга могла заживо похоронить смельчаков под сыпучим белым саваном. В ближайших манджурских деревнях скрываться враги не могли, значит, ехать приходилось издалека, за 40–50 верст.