Светорада Янтарная - Симона Вилар

Она уже поворачивалась, чтобы выйти, когда вдруг резко обернулась и вперила в них внимательный взгляд. Сперва так и не поняла, что ее взволновало. Что– то… чего не могло быть. Чего не бывает. И тут один из сидевших вплотную друг к дружке наемников чуть подался в сторону, так что стал заметен другой воин, который хоть и сидел спиной, но… Светорада замерла. Она увидела… На воине была простая куртка, но пояс– то у него был знатный. Роскошный пояс, с золочеными извивающимися драконами и вставками из голубой бирюзы. Некогда… в какой– то другой жизни таким поясом Стемка Стрелок послал весточку княжеским войскам, указав, где скрывают похищенную невесту Игоря Киевского дерзкие преступники варяги.[124]Но ее Стемушки уже нет на свете. Кто же завладел его поясом?

Светорада медленно двинулась в их сторону. Не услышала, как ее позвала Дорофея, не ощущала любопытных взглядов постояльцев. Краем глаза заметила, как один из сидевших за столом что– то сказал воину с поясом, и тот низко склонил голову, словно не желая быть узнанным. Но она не могла оторвать от него глаз. Длинные русые волосы с пепельным оттенком, схваченные по русской моде ремешком вокруг головы… Удар в сердце! Мощные плечи, такие мощные, что… У ее Стемы они были не такими уж широкими. По теплой погоде руки незнакомца были обнажены до плеч, и на предплечье заметен богатый наручень из червленого серебра с варяжскими узорами. И еще что– то… Она не могла объяснить, но сердце опять оглушительно и больно ударило в ребра. Воин в богатом Стемкином поясе чуть повернул голову, стала видна его высокая сильная скула, прямой нос… Удар в грудь был просто оглушающим. Светорада, как сомнамбула, сделала еще шаг.

И вдруг незнакомец, словно почувствовав ее взгляд или устав быть под столь пристальным вниманием, резко обернулся.

Из горла Светорады исторгся слабый звук… не то крик, не то выдох, не то стон.

Она видела темные брови вразлет с пересекавшим одну из них шрамом… Видела синие, чуть прищуренные глаза на суровом лице воина… губы… покрытый легким налетом щетины подбородок. Стема! Которого уже не было в живых.

И тогда она закричала, громко и пронзительно, будто выпуская всю слишком долго затаенную тоску и боль по нему. И все. Она стала оседать, исчезать, проваливаться в темноту. Последней ее мыслью было: «Я умерла. Но мы наконец– то встретились!»

– Госпожа! – услышала она из далекого далека знакомый голос. – Госпожа, очнитесь!

Древлянин Сила… Светорада слабо застонала, чувствуя, как ее бьют по щекам чем– то мокрым. И ощутимо бьют. Она попыталась отвернуться, но ее не оставляли в покое, тормошили.

Открыв глаза, княжна поняла, что находится в одной из сдаваемых в эргастерии комнат, за раскрытым окошком слышен городской шум, птичье щебетание, вверху – сложенный из жердей потолок. Светорада лежала на широкой лежанке, а древлянин Сила мокрыми ладонями хлопал ее по щекам. Она заслонилась рукой.

– Слава Богу, очнулась, – различила она встревоженный голос Фоки и увидела широкое озабоченное лицо корчмаря, маячившее за спиной Силы.

– Светлая госпожа… драгоценная моя Ксантия… Я уже думала, вы умерли, – причитала рядом, заливаясь слезами, Дорофея. – Девочка моя, вы так закричали, так долго не приходили в себя…

Светорада вновь прикрыла глаза и тут же резко села. От слабости ее качнуло, и она бессильно уткнулась в плечо Силы.

– Я видела… Где он?

– Да не было никого, – вдруг засуетился Фока. – В головку просто напекло. Жарко ведь, а навес еще не до конца зазеленел. Вот и примарилось…

– Нет, я видела его. Пояс в драконах… и мой муж Стрелок.

Они трое переглянулись.

– Бредит, – убежденно сказал Фока.

Светораде вдруг стало страшно. А если и в самом деле померещилось? Если не было никакой встречи? Мираж. Ужасно, если так. И она стала отталкивать Силу, говорить, что сейчас сама пойдет и все выяснит. Сила удерживал ее, убеждая, что ей нужно отлежаться, что неровен час, на жаре она опять упадет в обморок. Однако Светорада настаивала на своем.

И тут откуда– то со стороны раздался твердый голос:

– Выйдите все.

Голос донесся от двери, и когда все повернулись… Он стоял там. Стемид Стрелок. Стемка… Стоял, облокотившись о низкий косяк, смотрел исподлобья. Его яркие синие глаза словно светились в полумраке, длинная русая прядь, выбившись из– под ремешка, падала на темные брови.

Светорада просияла, глядя на него, мелко задрожала… почти пульсируя всем телом. Не сводя с него глаз, вскинула руки, потянулась к нему, как потерявшийся ребенок, – и тут же ярко вспыхнула от резкого движения оранжевая подкладка ее пенулы.

– Я сказал, выйдите! – сурово повторил Стема. И уже тише: – Нам надо поговорить.

Даже не понимавшая русскую речь Дорофея вдруг осознала, что здесь происходит нечто необычное, и вместе с Фокой и Силой покинула комнату. Правда, пройдя мимо уступившего им путь Стемы, как будто заволновалась, оглянулась, но Фока тут же поймал ее за руку и увел. И только тогда Стема шагнул внутрь, закрыл дверь, стоял, прислонившись к ней спиной, и по– прежнему пронзительно глядел на княжну. Но Светорада ждала его, ее протянутые руки, блестящие от слез глаза, немая мольба – все требовало его. Капюшон спал с ее головы, волосы растрепались, обрамляя солнечными завитками бледное лицо, янтарем горели глаза. О, как они горели! Она ждала его.

Стема подходил как– то неуклюже, тяжело, будто преодолевая не расстояние в несколько шагов, а целые миры – ромейский, славянский, мир прошлого, мир жизни и смерти, мир нереальности и давнего, развеянного судьбой счастья… И только когда его пальцы коснулись Светорады, когда их руки сплелись, когда это легкое пожатие, узнавание… ощущение тепла друг друга проникло в него до самого сердца, он стремительно сел рядом, обнял ее, прижал с такой силой, что она едва не задохнулась… от счастья, обрушившегося, как лавина, от этого уже забытого ощущения, как может быть хорошо и надежно в его объятиях.

Они долго сидели обнявшись. Они не могли говорить, не могли даже взглянуть друг на друга – просто замерли, став вдруг одним целым, чувствуя, как оглушительно и согласно бьются их переполненные любовью сердца. И не было уже смерти, не было потерянных лет, не было чувства одиночества… Ибо только вместе они были идеальным существом… ангелом, способным летать. А сегодня… шум чужого города за стеной, долетавшие извне голоса, чей– то хохот внизу, далекий звон колоколов, зовущих на службу в храмы…

Стема очнулся первым, слегка отстранился, заглянув в глаза своей жены.

– Светка…

Как же давно ее никто так не называл!.. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. А еще ей хотелось смотреть на него, касаться, вновь и вновь убеждаясь, что все это не морок. Ибо даже сейчас ей казалось, что такое невозможно…