Viva la Mésalliance, или Слава Мезальянсу - Игорь Давыдов

Надо было отдать Глашек должное: она умела грамотно расставлять приоритеты. Помещение выглядело так себе, но храмовая кухня отлично справлялась как с конвейерным обеспечением едой страждущих масс челяди, так и с удовлетворением потребностей избалованной шляхты, да ещё и с упором на скорость приготовления яств.

Каждый из представителей богемийского дворянства, кто устроился за одним из местных столов, получил свой заказ в кратчайшие сроки. Гало развалился на изогнутом подковкой диванчике в компании добротного копчённого порося. Вик расположился строго в противоположном углу с вином и сырной тарелкой, правда насладиться заказом не успел: Лешая очнулась ото сна и тут же начала раздавать указявки налево и направо, вынудив бедолагу на время забыть об угощении. Ну ещё Лукан и Туна, зацепившиеся языками на почве дебатов о перспективах Албании в вопросе противостояния экспансии Македонии, заняли позицию друг напротив друга, чтобы иметь возможность в процессе ожесточённого спора обвиняюще тыкать в оппонента очередным ломтиком картошки во фритюре или же золотистым кусочком курочки.

Даже Буклю, уже частично отошедшему после событий недавнего времени, нашлось местечко. Совёнок до сих пор неодобрительно относился к любой форме движухи, а оттого предпочёл пристроиться на шкафу, откуда с самым важным видом взирал на предающихся чревоугодию некромагов.

Дарку же компанию составляла Ёла. Она, правда, была больше занята не общением с «номером один» и даже не смакованием блюд, а работой. Уткнулась носом в планшет, время от времени отвлекаясь на звонок очередному винтику её отлаженной системы получения информации. Аналитик оказалась столь поглощена этим процессом, что не обращала внимания на то, как её левая рука, будто бы управляемая чужой волей, небрежно подцепляла очередной миникнедлик из тарелки пана Маллоя, а затем отправляла его, минуя все тарелки с соусами, прямиком к накрашенным яркой помадой губам хозяйки.

В какой-то момент «номер один» не выдержал.

— Ёл! Это уже не смешно!

Девушка ответила молодому человеку удивлённым взглядом. Возглас Даркена настолько застал её врасплох, что она даже забыла о том, что собиралась проглотить очередной сворованный у начальника миникнедлик.

— М-м-м?

— Это мои миникнедлики, Ёл! Ты мне, конечно, очень дорога, но не обязательно испытывать моё терпение за просто так: делиться содержимым своей тарелки для мужчины — это идти против инстинктов.

Милый розовоглазый ёжик рассеянно проглотила притыренный ранее кусочек.

— Эм… — она опустила взгляд на огромное блюдо с угощением. — Дарк, ты всё равно столько не съешь: ты же не корсиканец. Я понимаю, если бы Гало или Броня вот так рычали бы на твоём месте. Эти двое пищи поглощают больше, чем весят. Но ты-то чего возмущаешься.

— Это дело принципа, — вздохнул «номер один». — Всё, что оказалось в тарелке мужчины становится его и только его собственностью. Воспринимай, это как чёрную дыру, куда вещи попадают, но откуда нет возврата. Если ты так хочешь кнедликов, давай закажем тебе порцию. Это не сложно.

— Ой, я не хочу сейчас есть, — поморщилась девушка. — Не вижу смысла гонять местную кухню впустую: у них тут итак куча проблем. Они нанимались в первую очередь кормить приход.

— Я это уже проходил, — фыркнул некромаг. — И не раз. Вечно у вас женщин «ой, я не хочу», «ой, зачем заказывать блюдо, когда я не голодна», а затем всё по новой: не успеешь оглянуться, а у тебя снова что-то тащат из тарелки.

Со стороны Лукана раздался весёлый смешок.

— Просто смирись, брат. Им просто не дано это понять. Для женщины взять что-то из твоей тарелки, это символ доверия и единения. Они так устроены: без гормональной терапии или магического вмешательства такие вещи не меняются. Лучше радуйся, что твоя тарелка для Ёлко привлекательна.

— Но это же бесит! — страдальчески поднял брови сын рода Маллой. — Оно не может не бесить. Моя природа не дозволяет спускать такое на тормозах.

— Так в том и суть!

Последняя реплика принадлежала новому действующему лицу. Броне Глашек. Её, кстати, тоже успели пересобрать заново, и теперь уже ничто не намекало на то, что эта милая слечна не так давно выбралась с полей сражений, так сказать, не совсем одним куском. Фортуна хорошо постаралась. Не поленилась даже пожжённые кислотой волосы нарастить и придать им здорового блеска.

Впрочем, понять, угадала ли лекарь с длиной шевелюры Лешей или напутала что, было довольно сложно: хозяйка храма вновь собрала локоны в аристократичную высокую причёску, хорошо гармонирующую с одеянием, прямо отсылающим к греческим тогам. Эта белизна с золотым узором, идущим «кантиком». Эта многослойность ткани.

— Суть в чём? — развёл руками Даркен. — Побесить меня? Знаешь, мне в тебе это нравится: у тебя слишком мало этих типично-женских привычек, что, в сумме с твоей внешностью делает тебя попросту идеальной пани Маллой.

Молодой человек вызывающе похлопал себя по колену.

— Давай, присаживайся. Не стесняйся, здесь тебе рады всегда. Особливо твоим сочным ягодицам.

Броня скептически изогнула бровь.

— Хватку теряешь. Получилось как-то уж чересчур пошло.

— Ну, щито поделать, десу? — развёл руками довольный «номер один». — Вот такая я грязная шовинистическая свинья. И с этим можно только смириться.

— Да-а-арк! — возмущённо протянула Ёлко. — Это раздражает даже меня.

— Ты сама виновата, — пан Маллой нагло показал аналитику язык. — Надо было считаться с моими чувствами.

Розовоглазый ёжик привычно надулась и начала недовольно пыхтеть, но затем осеклась, увидев, как бодро слечна Глашек плюхнулась на коленки «номера один» и обвила его шею левой рукой.

— Ты играешь с огнём, Даркен, — приставила Броня палец к губам молодого человека. — Полымя бывает крайне злым, если не соблюдать осторожность.

«Номер один» недолго хлопал глазами, удивлённый нетипичным поведением синеглазой зануды. Он весьма шустро нашёлся и, натянув на физиономию самую сальную из имевшихся в его арсенале улыбок, решительно схватил Лешую за бедро.

— Когда кто-то говорит, что мне чего-то нельзя или я чего-то не могу, во мне просыпается естествоиспытатель-экстремал.

— Ну… никто не сможет же сказать, что я его не предупреждала, — беспечно пожала плечиками Бронька и уверенно подалась к столу, отпуская шею молодого человека.

Ей были необходимы две руки, чтобы с такой скоростью пожирать миникнедлики. Девушка жадно собирала их горстями и отправляла себе в рот. Казалось, что она вообще не жуёт пищу, а просто проглатывает её.

Даркен был ошарашен и возмущён до такой степени, что у него дар речи отнялся, а мозг оказался не способен ни на что, кроме попыток осознать, как кто-то может оказаться столь нагл и прожорлив, чтобы изничтожать весьма сытные кусочки теста с подобной стремительностью.

— Немыслимо! — интонации Лукана, завороженно взирающего на процесс опустошения тарелки «номера один», парадоксальным образом совпадали с тем, какие интонации были бы у сына рода Маллой, если бы тот сумел-таки собраться с силами и выразить свои мысли вербально.