Ниенна. Благословленная Смертью - Наталья Борисовна Русинова

от холода так, что никакими мазями на барсучьем да медвежьем жире не помочь. С другой стороны, днем иные заботы, а белье требует солнечной погоды да хрусткого морозца, тогда и пахнуть будет приятственно, и свежесть сохранит надолго.

— А насчет причинного места ты это хорошо сказала, — задумчиво произнесла валькирия. — Идея у меня появилась. Главное — баб пословоохотливее встретить. Предложу помощь в отжимке белья, а там и пообщаемся. Им всяко лучше, чем вокруг валька по морозу плясать, да простыни рвать ненароком.

Но сначала подруги позавтракали внизу яичницей с сыром, с гренками и хрусткими маринованными огурчиками, которые подал расторопный кухонный мальчишка, и накачались горячим сбитнем до бульканья в ушах. Чай, на улице не лето, лучше запастись теплом впрок. И уже потом выбрались на свежий воздух.

Слободка с утра стучала молотками, гудела огромными печами в открытых дверях кузниц, задорно хохотала и непотребно шутила. Когда подруги брели по заснеженной улочке к пригорку, Герда шепотом призналась, что Сабур ушел работать с рассветом, чтобы освободиться уже к обеду и забрать ее на катания с горушки в поле неподалеку. Проходили они обычно по воскресеньям, и хоть кузнецы трудились практически без выходных и приходили на подобные развлекушечки совсем ненадолго, зато жители окрестных деревень после утренних служб с радостью являлись «других посмотреть, себя показать».

Там обычно и знакомились парочки, и завязывались отношения. Мужики еще смотрели, нарядны ли приехавшие девицы, хороша ли их одежда, которую те за редким исключением сами пряли, ткали и вышивали. А еще пробовали, вкусны ли пирожки, которые красавицы привозили с собой целыми корзинками.

— Герда, ты же понимаешь, что Сабур тебя везет гулять не просто так, а с целью показать другим? Можно сказать, похвастаться. Будь аккуратнее, деревенские девки противны насчет чужачек, тем более, тех, которые носят штаны.

— Ну и леший с ними, — отмахнулась подруга. — Расскажу толпе пару историй из нашей практики и заодно поведаю, сколько мы с тобой заработаем за сдачу упырьей башки в кунсткамеру Ахенбурга. Держу пари, через час они все лопнут от зависти!

— Или разбегутся подальше от кровожадной девицы, которая гулиусу-то мозги в кашу превратила, а поганую на язык бабу еще и проклясть может… Слушай, так что мы насчет ведьмы решили? Ты говорила, у тебя идея имеется.

— Еще как имеется! — весело осклабилась валькирия. — Ты, главное, стой и поддакивай, какую бы чушь я не несла.

Внизу, чуть левее вчерашней полыньи, на снегу вповалку лежали рубахи, расшитые обережными знаками, скатерти с въевшимися накрепко ягодными пятнами и другое добро, милое сердцу любой хозяйки. Герда задумчиво сощурилась, глядя на украшенную алыми петухами сорочку, и шепнула.

— Интересно, вот это якобы колдовство и впрямь защищает хоть от чего-нибудь?

— Разве что от простуды, если снизу под шерстяное поддеть. А вообще, давние традиции местами та еще пакость. В городах уже все иначе, а тут… Мужики портки носят, а бабы нет, заметила? Из женского исподнего только рубахи и нижние юбки. А застудиться на таком морозе можно за час легкой пробежки в окрестностях леса, на сборе травок. Может, Ингвар и правильно делает, что разрешает сестренке надевать мужские теплые штаны. Злые языки поговорят и перестанут, а девчонка здоровье сохранит. Ей рожать еще.

— Кстати, об Ингваре, — спохватилась Герда. — Знаешь, мужик он подозрительный, конечно, и точно чего-то скрывает. Но на волкодлака не шибко похож, мне кажется…

— Ты уверена? — изумилась Ниенна. — Сама же предлагала пригрозить ему кинжалом, чтобы правду сказал.

— Ну, в портки я ему не заглядывала и шерстинки на теле не пересчитывала, — хмыкнула валькирия. — Но непохоже вчера было, что ему плевать на детей. Или что нужны они только для прикрытия, мол, живу обычной жизнью, отчепитесь от меня все. Уж поверь, эмоции я легко считываю. Ибо в любом бою — первейшая необходимость. Ингвара этого чуть удар вчера не хватил, как про братца узнал. А когда сидели в избе, так веришь, нет, думала, что расплачется мужик, когда малой у него на руках свернулся клубочком и заснул. Уж каким бы он поганцем не был, а брата любит. И сестренку любит.

— Почему ж тогда не лечит? И не дает нормально учиться? Ты же слышала, что вчера сказал — на трех языках читает. Думаю, Хелена тоже, как минимум, грамоте и счету обучена. Но в деревенской глуши эти знания быстро забудутся.

— Хороший вопрос, подруга. Мнится мне, бегут они от кого-то. Может, от того же волкодлака. Мы думали, что Ингвар оборотень, но что, если на самом деле они — жертвы? И чудище появилось одновременно с ними просто потому, что точит на семейство Хенриков зубы?

— Хелена тогда дома бы сидела и носа за околицу не казала, а не по лесам за хвоей шастала. И Лелю тогда непонятно зачем чудище загрызло. Она же ему не нравилась, если Бажену верить. По-хорошему, жрать бы волкодлаку ту самую сплетницу Радмилу, с которой он год в отношениях состоял.

— Не знаю. Будем думать, — пожала плечами Герда.

Валькирия первой сбежала с пригорка вниз, к полынье, у которой раскладывали белье на кучки две бабы. Рядом стояла огромная корзина, доверху набитая тряпьем.

— Ой, а вы чего тут делаете? — мигом вскочила одна.

Бабы настороженно разглядывали адепток, будто решая, закатить скандал или сразу поднять крик о помощи. Шутка ли — чародейки столичные около чужого исподнего шастают безо всякого стыда! А ну как сглазят, и заболеют тяжко владелицы рубах и простыней?

Молодухи, видно сразу. Еще не расплывшиеся от постоянных родов фигуры, еще белые личики, не знающие палящего солнца. Одеты добротно, юбки шерстяные до земли, валенки из-под подолов торчат, сверху кожухи теплые да платки пуховые.

— Следы колдовства злого ищем, — в тон ей ответила Герда, сурово сдвинув брови. — Или вы думаете, нам с утра заняться нечем, кроме как шастать без дела около чужого белья?

— Да откуда ж оно тут? — изумилась вторая молодуха, выпрямляясь. — У нас и ведьм-то нет в слободке.

— Так-таки и нет? — насмешливо взглянула на нее валькирия.

И баба живо смутилась.

— Знаю я, какие слухи среди местного населения про нас ходят, — продолжила разговор Герда. — Даже повторять эту срамоту не будем. Просто сделаем вид, что не слышали. Но хочу, чтобы вы знали — все это неправда, а по городам и весям ездим мы не только злодеев с упырями кромсать, но и по важному государственному заданию. Вы ж не болтливые, надеюсь, не разнесете наш секрет по всем окрестным деревням?

Бабы синхронно ахнули и замотали головами. Проглотили, значит, наживку.

Герда подошла к