Vояж в Бездну - Евгения Бойко

Моей ошибкой немедленно воспользовались – ремиз заставил пересмотреть взгляды относительно своего мастерства… Чтобы исправить положение угрожающим движением шпаги попыталась заставить супостата уйти в защиту – но увы! – он не купился на столь дешевый трюк и не дав мне выполнить парад приставил острие к тяжело вздымающейся груди чуть царапая кожу в ложбинке обнаженной декольте груди.

– Туше любимая.

– Кто ты?

Противник, забавляясь нарастающей во мне яростью, помедлил с ответом.

– Я тот, кто наполняет ветром твои крылья. Тот, кто ждал тебя тысячи лет.

Он сделал небольшой шаг ко мне убирая клинок от груди.

– Я…

– Прочь из моего сна! – пользуюсь близостью недруга, я ударила его ногой, вливая в удар всю доступную силу. Он вылетел из зала и стены начали исчезать, оставляя лишь пустоту и странную уверенность что это – еще не конец. Не последняя наша встреча кем бы ни был тот, кого я помню.

Пока.

Но сейчас я открою глаза и все забуду.

Потому что хочу жить нормальной человеческой жизнью.

А может это все действительно просто сон?

Я проснулась и с бешено бьющимся сердцем села на кровати. Ирна рядом не было. Падающий из окна луч полной луны высветил смутную тень в углу.

– Ирн? – я скользнула с постели на пол. – Это ты?

– Нет! Не подходи… – его голос больше напоминал карканье. – Я сумасшедший. – Он обхватил себя руками. – Сумасшедший…

– Ты не сумасшедший, – я протянула руку, касаясь холодных, конвульсивно сжатых пальцев мага. Он дернулся как от удара тока.

– Нет. Я безумец. Бойся меня! Почему ты не боишься? Посмотри, – он поднял руку к искривленному страданием лицу, – я ужасен. И душа моя черна как сажа.

– Ирн…

– Ты не заешь! – расхохотался мужчина. – Не знаешь кто я. Не знаешь, что я делал. И что со мной сделали. Иначе сейчас бы ты испытывала презрение и отвращение.

– Кто я чтобы осуждать тебя?

– Смотри! – прежде чем я успела среагировать одна ладонь Ирна легла на мой затылок, а другая на лоб. – Я покажу тебе…

Перед глазами со скоростью света начали проноситься кадры из его жизни. Возможно, кого-то они бы напугали, возмутили или шокировали, но… Когда твоя собственная жизнь мало похожа на нормальную, перестаешь спотыкаться на таких вещах.

– Ты… – хрипло прошептал Ирн, скользя пальцами по моему лицу, – по чему ты не презираешь меня? Даже теперь? Я ведь использовал тебя, играл, хотел… и до сих пор хочу…

– Ирн, если бы ты был безумцем, то уже убил бы меня. Пошли. Надо поспать – завтра будет трудный день.

– Ты ненормальная…

– Это что-то новенькое! Обычно ты величаешь меня стервой.

* * *

Утро началось со стука в дверь. Это пришел Арсений, чтобы отвести нас к дворцу.

– А разве Мен-ан-Тар бодрствует днем? – задала я терзавший меня вопрос.

– "Повелительница – Мелура не нуждается во сне и ее город также", – процитировал Арсений.

– А что еще о ней известно?

Скелет улыбнулся и вновь ответил цитатой, понизив голос до трагического шепота, явно подражая рассказчику, от которого услышал эту историю:

"Волосы цвета рыжего, на голове венок из маков алых, губы – лепестки роз… Голос ее – прощальный плач над могилою и пророчит он смерть всякому, кто его услышит. Улыбка – плывущие по течению цветы. Глаза – сама вечность, все разгадки мира таящая, но не смотри в них – ибо там гибель…

Каждый день пишет Мелуара кровью своей в книге и когда будет поставлена последняя точка, нить жизни ее оборвется.

А до той поры нести ей смерть и проклятие роду человеческому и править нечистью…"

– Что-то вроде этого.

– Не передумала спасать возлюбленного? – спросил Ирн.

– Ни в коем случае. С каких пор я должна бояться какую-то рыжую лахудру?

– Ну-ну, посмотрим, что ты скажешь ей при личной встрече.

Добиться личной встречи, кстати, не составило особого труда. Нас приняли, промариновав ожиданием меньше часа. Вот у кого стоит учиться отсутствию бюрократизма! Более того, аудиенция состоялась не на официальном уровне. Нам оказали честь, назначив ее в небольшом личном зале повелительнице, где кроме трона была еще подставка с какой-то книгой и странный рунный круг на полу (если считать рунами непонятные закорлючки).

Предоставив Ирну вести переговоры, я, почтительно опустив очи долу, украдкой рассматривала Мелуару. Что ж. Не такая уж писаная красавица как говорят. Как по мне так слишком худая. И обтягивающее ее как перчатка белое шелковое платье, это только подчеркивает. Лицо бледное, единственное живое во всем облике – лихорадочно горящие глаза. Глаза сумасшедшей.

Я заранее приготовилась к отказу выдать Алекса.

И оказалась права.

Притворно расстроившись Ирн (и я тоже) поклонился и дабы не оскорбить великую правительницу (а также не пропустить в случае чего удара) начал спиной отступать к выходу.

– Куда это вы собрались? – остановил нас ласковый голос Мелуары. – Раз уж в наш город так неосторожно забрели смертные просто грех не принести их во славу своего могущества.

Девушка взмахом руки отбросила Ирна к стене, из которой тут же выступил призрачный воин.

– Так, так, так… – повелительница внимательно всмотрелась в мои глаза, и я поспешила отвернуться. – Маг конечно хорош – силен, могущественен… Но встретить потенциальную дамку в шахматной партии богов…

Круг под моими ногами начал светиться. Руны по часовой стрелке начинали оживать.

Честь! Да нас, судя по всему, сразу проводили в зал для жертвоприношений. Правильно чего потом сомлевшие тела таскать туда-сюда?

Поднявшийся ветер отрезал нас с Мелуарой от остального мира.

– Лич… – где-то за поднявшейся стеной света хрипел Ирн, пытаясь разбить захват. – Она лич…

Лич! Это действительно очень важная и своевременная информация. Как будто это о чем-то мне говорит! То, что у нас большие проблемы я и так уже поняла.

– Да! – расхохоталась женщина. – Я – лич! Единственная среди магов Релла сумела провести Ритуал Вечной Ночи. И мне не жаль, что в жертву пришлось принести собственную сестру.

Мелуара приближалась и я с ужасом наблюдала, как сквозь облик красивой женщины проступают ужасающие черты обтянутого кожей скелета с безумными глазами. Иллюзия как песок под порывом ветра исчезала, обнажая ее истинную сущность.

– Ну ты старая… Когда чихаешь, песок из ушей не сыпется? – я в ужасе зажала рот, поняв что "подумала" в слух. Все, нам кранты. Кому завещать любимые тапочки? Ну и что, что растоптанные и подошва протерлась… они дороги как память о молодости! Моей… бездарно растраченной на всяких проходимцев…