Железный регент - Дарья Кузнецова

— Скорее, первое. До завтра в этом городе вряд ли произойдет что-либо существенное. — Алый Хлыст улыбнулся с некоторой снисходительностью, потом вновь окинул нас внимательным цепким взглядом, чуть склонил голову к плечу и задумчиво сцепил кончики пальцев. — Однако эти изменения создают определенные сложности…

— Какого рода? — насторожился я.

— Насколько я понимаю, получить твое согласие на участие юной даны в грядущих событиях будет теперь гораздо труднее, — посетовал он.

— Поэтому ты будешь ее использовать без моего согласия? — хмыкнул я, не обольщаясь на его счет. В своих интригах Даор использует всех, просто ценность фигур разнится: какими-то он легко жертвует, какие-то бережет.

— Больше ничего не остается, — с улыбкой развел руками собеседник.

— А без этого никак? — спросила Рина. Без возмущения, скорее печально и обреченно: очевидно, понимала, что смысла спорить нет.

— Увы, дитя. Для этого вам следовало оставаться в Далене, жить тихой незаметной жизнью и не становиться в глазах сильных мира сего женщиной Железного регента. Даже если я не буду считать вас интересной фигурой, это ничего не изменит: вы уже являетесь таковой.

— А что будет с Ивом, когда регентский совет прекратит свое существование? — продолжила допытываться дана.

— Мы обдумываем варианты, — спокойно ответил Даор. — Пока мне представляется наиболее подходящей для Ива роль начальника охраны будущего кесаря, но конкретный круг обязанностей определится после представления. Когда станет ясен расклад.

— Ах да, я вот еще что чуть не забыл! Митий Тень Камня…

— Ты забыл, — с мягким укором поправил Алый Хлыст. — На твое счастье, не забыл об этом Райд. Можешь не беспокоиться, дочь Тени Камня уже в Тишине, прогноз оптимистичен. Что до самого Мития, с ним работают. Участь его определит уже новый кесарь, а вся информация для суда у нас будет. Его место во главе рода и в будущем Государственном совете займет единственный сын.

— Тот, который сейчас — один из детей кесаря? А вдруг он не согласится, когда узнает? — нахмурилась Рина.

— Он уже знает, — успокоил ее Даор.

— Но… как же…

— Мы старались готовить детей кесаря к предназначенным им ролям, — пояснил я. — В условиях магического соглашения с богиней были указаны несколько доверенных лиц, которые всегда знали, кто из детей кто. А на самих детей эти чары не распространялись тем более. В общем-то, когда наследник самостоятельно догадался о собственном будущем, мы, посовещавшись, решили, что остальным будет нелишне знать заранее, что им предстоит. Проговориться при посторонних им не позволяют чары, как и нам. Это довольно… удобно. Если не задумываться о том, чем придется за все это расплачиваться с завтрашнего дня. Ладно, скажи мне хоть, на сегодня я свободен? — вновь обратился я к Алому Хлысту.

— В общем да, если не случится ничего чрезвычайного. План торжества и свое место на нем ты знаешь. Что до Рины, ей стоит быть среди прочих детей кесаря. Кроме того, разберитесь, пожалуйста, с этой вашей… связью, узнайте, какую пользу она может принести, и научитесь оную пользу извлекать, — мягко попросил Алый Хлыст, хотя это, скорее, был приказ. — И да, еще один момент. Думаю, ты бы и сам догадался, но я все же заострю внимание. Для твоего алмаза неграненого будет лучше, если у нее появится некий официальный статус, лучше всего — законной жены. Рину в любом случае будут рассматривать в качестве рычага влияния на тебя как на человека из окружения кесаря, но по крайней мере женатым ты перестанешь представлять интерес для людей, далеких от политики, но желающих удачно пристроить взрослых дочерей. Не думаю, что известие о твоем чудесном исцелении удастся долго держать в тайне. Хорошего дня, — высказавшись напоследок, Даор откланялся, и мы вновь остались вдвоем.

Несколько минут молчали, почти не шевелясь. Рина не спешила ругаться и не пыталась вывернуться из моих объятий, и это был хороший знак. Хотя я, даже не видя ее лица, каким-то внутренним чутьем ощущал, что женщина… недовольна? Обижена? Расстроена? Понять точно я не мог, но сказанное ей явно не понравилось.

— Что ты об этом думаешь? — я наконец осторожно нарушил тишину.

— Принимать решение ведь будешь ты, — устало, бесцветным тоном проговорила она.

— И для этого мне нужно знать твое мнение, — мягко возразил ей.

— А как же «я не буду тебя спрашивать»? — в голосе прорезалось недовольство, и я немного перевел дух. Признаться, демонстративная равнодушная покорность меня здорово насторожила.

— Я и не спрашивал в том случае, о каком говорил, — хмыкнул в ответ. — А сейчас я хочу знать, что ты думаешь о словах Даора.

— О каких словах? Что мне нужен официальный статус, чтобы вам всем было удобнее? — проговорила она ядовито. — Так вот тебе мое мнение: я не хочу становиться чьей-то женой просто потому, что этого требует какое-то удобство! Вам же в таком случае станет удобнее, если я просто вернусь в Дален или еще куда подальше уеду! — все же сорвалась она, забилась, пытаясь вырваться из моих объятий. Я не пускал и молча ждал, пока Рина выговорится. — Одно дело — развлекаться вместе, но семью создают тогда, когда хотят ее создать, а не когда желают спрятаться за удобной ширмой от заинтересованных девиц! Пусти меня немедленно! — прошипела женщина. Еще несколько секунд она дергалась и ругалась — на меня, на Алого Хлыста, на оба дворца и весь Вир с его безумными порядками, а потом разрыдалась, тихо и горько, уткнувшись лицом в мою грудь.

Иногда мне хочется убить Даора.

Нет, я сейчас даже понял, чего он добивался: приводил в стабильное, уравновешенное состояние все, что возможно, и как можно быстрее. В данном случае — мою вдруг образовавшуюся нормальную личную жизнь.

Предсказуемая и понятная фигура — Железный регент — вдруг выкинула фортель и начала хаотически метаться, нарушая все стройные планы. По логике Алого Хлыста следовало как можно скорее прекратить эту самодеятельность, определить мою новую роль и внести коррективы в планы.

Я даже знал, почему он высказал все это именно сейчас и именно такими словами, а не потом наедине: поставил меня в условия, когда решение нужно принимать вот прямо сейчас, под давлением обстоятельств и выведенной из себя женщины. И ему, в общем-то, плевать, договоримся мы с Риной, или она обидится и уедет, хлопнув дверью. Даора устроят оба варианта.

Старый змей прав, сейчас я не могу позволить себе долгие раскачивания и поиски себя. Даору нужно думать о наследнице, о Вирате, о мире, наконец.

Но мне-то что делать в этой ситуации?!

Рина дрожала и отчаянно цеплялась за меня, я молча гладил ее по спине и пытался думать.

Собственно, вариантов-то было немного, а выбор и того меньше.

Во-первых, можно было отпустить сейчас дану. Развить конфликт, проявить здоровый цинизм, обидеть ее и заставить уйти. Для нее это, пожалуй, будет лучший вариант, чем сейчас оставаться здесь, да еще со мной. Но проблема в том, что меня такое решение не устраивало. Мне было слишком хорошо с этой женщиной, чтобы прямо сейчас от нее отказаться.