Революция муравьев - Бернард Вербер

Ей надо было, наверное, лучше слушать на уроках истории, чтобы знать, как выпутывались ее предшественники из подобных ситуаций. Что сделали бы Троцкий, Ленин, Че Гевара или Мао, окажись они на ее месте?

Защитники экологии, окраин и прочего скорчили гримасы, некоторые сплюнули на землю, пробурчали ругательства, но, не чувствуя за собой большинства, не решились настаивать на своем.

Где новые творцы?

Где новые пророки? –

повторяла Жюли, держась за эти слова, как за спасательный круг.

Направить толпу. Овладеть ее энергией, вычленить лучшее и созидать вместе – вот что хотела сделать Жюли. Проблема заключалась в том, что Жюли не знала, что нужно созидать.

Кто-то подбежал к Жюли и пробормотал ей на ухо:

– Копы все блокировали, выйти скоро будет нельзя.

Жюли вернулась к микрофону:

– Мне только что сказали, что копы блокировали все подходы к нам. Мы находимся одновременно на необитаемом острове и в центре современного города. Те, кто хочет уйти, решайтесь сейчас, пока это еще возможно.

Человек триста направились к решетке. Это были в основном пожилые люди, которые боялись встревожить свои семьи, или люди, для которых их работа была важнее происходящего в лицее, как они его воспринимали, праздника. Были молодые люди, опасавшиеся отцовского наказания за ночное невозвращение домой без предупреждения, были и другие, очень любившие рок, но абсолютно равнодушные к Революции муравьев.

И, наконец, отпуская вполголоса шуточки, уходили экологи, окраинные и классовые лидеры, тщетно пытавшиеся овладеть вниманием масс.

Решетку отперли. Снаружи полицейские смотрели на выходивших равнодушно.

– А теперь, когда остались только те, кто этого хочет, праздник начинается по-настоящему! – воскликнула Жюли.

УТОПИЯ АМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ: индейцы Северной Америки, будь то сиу, чеенны, апачи, кроу, навахо, команчи и так далее, следовали одним принципам.

Прежде всего, они рассматривали себя как неотъемлемую часть природы, а не как ее хозяев. Племя, истребившее дичь в одном районе, мигрировало, чтобы звери смогли расплодиться вновь. Таким образом, они не опустошали землю охотой.

В системе индейских ценностей индивидуализм был не достоинством, а постыдным недостатком. Что-то делать для себя было неприлично. Личного имущества не существовало, и никто не имел на него права. Даже в наши дни индеец, покупающий машину, знает, что он должен будет ее одолжить первому же индейцу, который об этом попросит.

Их дети воспитывались без применения принудительных мер. Короче, они воспитывали себя сами.

Индейцы открыли черенки растений, которые они использовали, например, для создания гибрида кукурузы. Они открыли принцип создания непромокаемых тканей, пропитывая материю соком гевеи. Они умели делать тончайшую хлопковую одежду, невиданную в Европе. Они знали о благотворном действии на человека аспирина (салициловой кислоты), хинина...

В индейском обществе Северной Америки не было наследственных прав и несменяемой власти. При каждом принятии решения каждый на пау-пау (совете племени) излагал свою точку зрения. Здесь действовал, прежде всего (и гораздо раньше европейских республиканских революций), общественный режим ассамблеи. Если большинство переставало верить вождю, тот сам уходил с поста.

В обществе царило равноправие. Вождь, конечно, был, но такой, за которым люди следовали не раздумывая. Быть лидером означало пользоваться доверием. Следовать решению, принятому на пау-пау, должен был только тот, кто голосовал за это решение. Представьте, что у нас закону подчиняется только тот, кто считает его справедливым!

Даже в период расцвета американские индейцы не имели профессиональной армии. Все участвовали в войне, когда это было необходимо, но социально воин оставался, прежде всего, охотником, крестьянином и отцом семейства.

Согласно индейскому мировоззрению любая форма жизни достойна уважения. Они щадили жизни противников для того, чтобы те щадили их собственные. Вечная идея обратной связи: не делай другим того, что не хочешь, чтобы они сделали тебе.

Война расценивалась как игра для демонстрации храбрости. Физического уничтожения противника никто не желал. Одной из целей войны было прикосновение к противнику закругленным концом палки. Это было почетнее его убийства. Засчитывалось «касание». Борьба останавливалась при появлении первой крови. Убийства были редкостью.

Целью войн между индейцами в основном была кража лошадей противника. Индейцам было трудно понять массовую резню в Европе. Они были изумлены, когда поняли, что белые убивают всех, включая стариков, женщин и детей. Для них это было не только ужасно, это было нелепо, нелогично, бессмысленно. Сопротивлялись тем не менее индейцы Северной Америки довольно долго.

Южноамериканские общества сдавались быстрее. Достаточно было снять королевскую голову, и все рассыпалось. В этом слабость иерархических систем и центральной администрации. Все держится на монархе. В Северной Америке структура общества была более размытой. Ковбои сталкивались с сотнями бродячих племен. Не было одного большого, неподвижного короля, были сотни мобильных вождей. Как только белые усмиряли или уничтожали одно племя в сто пятьдесят человек, нужно было приниматься за другое из тех же ста пятидесяти человек.

В 1492 году американских индейцев было десять миллионов. В 1890-м их было уже сто пятьдесят тысяч, большинство из них умерло от болезней, принесенных белыми.

Во время битвы при Литтл-Биг-Хорне 25 июня 1876 года индейцы собрались в невиданном количестве: их было от десяти до двенадцати тысяч человек, три или четыре тысячи из которых были воинами. Индейская армия вдребезги разбила генерала Кастера. Но такому огромному числу людей было трудно прокормиться на маленькой территории. После победы индейцы вновь разъединились. Они решили, что после такого унижения белые никогда уже не окажут им неуважения.

И племена были уничтожены по одному. Вплоть до 1900 года американское правительство боролось с ними. Затем было решено, что индейцы переплавятся в тигле, как негры, мексиканцы, ирландцы и итальянцы.

Но вывод был верным лишь частично. Индейцы абсолютно не понимали, что они могут перенять из западной социальной и политической системы, которую оценивали как гораздо менее развитую, чем их собственная.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.

Как только свет солнца на небе становится сильнее, чем свет углей в пещере, муравьи собираются на берегу и отплывают к дальним западным землям.

Их всего-то сотня, но им кажется, что вместе они могут изменить мир. Принцесса 103-я понимает, что, проделав крестовый поход на запад и открыв таинственную страну Пальцев, теперь она идет в обратную сторону, чтобы рассказать об этой таинственной стране остальным и продвинуть вперед свою цивилизацию.