Сияние - Стивен Кинг

Они молча смотрели на него.

– Ничего, – сказал он, пораженный искренностью своего тона.– Абсолютно ничего.

С ободряющей улыбкой наблюдая, как по их лицам разливаетсяоблегчение, Джек подкидывал ключ (вверх-вниз) и думал, что так, как сейчас, емуне хотелось напиться еще ни разу в жизни.

Ближе к вечеру Джек забрал из кладовки на втором этаже детскуюкроватку и поставил в углу их спальни. Венди ожидала, что мальчик будетзасыпать полночи, но не успели «Уолтонсы» дойти до середины, как Дэнни принялсяклевать носом. Через четверть часа после того, как они уложили мальчика, тотуснул глубоким сном, сунув ладошку под щеку и не шевелясь. Венди сидела исмотрела на сына, заложив пальцем место, до которого дочитала толстую«Кэшельмар» в бумажной обложке. Джек за своим столом глядел на пьесу.

– А, черт, – сказал Джек.

Венди, оторвавшись от созерцания Дэнни, подняла голову.

– Что?

– Ничего.

Он уперся взглядом в пьесу и в нем затеплилось дурноенастроение. С чего он взял, что пьеса хороша? Незрелая, легкомысленная, пустая.Уже тысячу раз следовало ее закончить. Хуже того, Джек понятия не имел, как этосделать. Некогда это казалось довольно несложным. В приступе ярости Денкерхватает стоящую у камина кочергу и насмерть забивает безгрешного героя Гэри.После чего, не выпуская из рук окровавленной кочерги, встает над телом, широкорасставив ноги, и пронзительно кричит в зал: «Оно где-то здесь, И Я НАЙДУ его!»Потом свет тускнеет, занавес медленно закрывается, а публика видит лежащее наавансцене лицом вниз тело Гэри. Денкер тем временем широким шагом подходит ккнижному шкафу в глубине сцены и принимается лихорадочно вытаскивать книги сполок, разглядывать и отбрасывать в сторону. По мнению Джека, это настолькоустарело, что покажется новым; трагедия в пяти актах! – одного новаторствапьесы хватит, чтобы помочь ей успешно пройти на Бродвее.

Однако мало того, что интерес Джека переключился на историю«Оверлука». Случилось еще кое-что: он почувствовал неприязнь к своим героям.Такого еще не бывало. Обычно Джеку, к его радости, нравились все герои – иплохие, и хорошие. Это давало возможность попробовать увидеть их со всех сторони яснее понять мотивы их поступков. Любимый рассказ Джека, который он продал виздающийся на юге Мэна маленький журнал под названием «Контрабандаэкземпляров», назывался «Вот и Мартышка, Поль Де Лонг». Герой, помешанный надетях, собирался совершить самоубийство в своем номере меблированных комнат.Джеку очень нравился Мартышка. Он сочувствовал эксцентричным потребностямМартышки, зная, что в имевшихся на счету Поля трех изнасилованиях с убийствамиследовало винить не только его. Были еще скверные родители: папаша-драчун,точь-в-точь его собственный, и мать – безвольная, безгласная тряпка (вылитаямать Джека). Гомосексуальный опыт в младших классах. Публичное унижение. Всредней школе и колледже Мартышка узнал вещи и похуже. Когда онпродемонстрировал свои мужские достоинства двум малышкам, сошедшим со школьногоавтобуса, его арестовали и отправили в лечебницу. Хуже всего было то, что избольницы его выписали, выпустили обратно на улицы, поскольку тот, кто отвечалза это, решил, что с Полем все в порядке. Фамилия того человека была Гриммер.Гриммер знал, что Мартышка Де Лонг обнаруживает признаки отклонений, но всеравно написал бодрое, обнадеживающее заключение и выпустил его. Гриммер тоженравился Джеку, он и ему сочувствовал. Гриммеру приходилось руководитьбольницей, в которой не хватало ни персонала, ни средств. Он пытался удержатьсяна плаву при помощи кочерги, чьей-то матери да грошовых пожертвований отфедеральных властей штата, которым не миновать было взглянуть в глаза своимизбирателям. Гриммер знал, что Мартышка в состоянии общаться с другими людьми,что он не пачкает штаны и не пробует заколоть своих товарищей по несчастьюножницами. Мартышка не мнил себя Наполеоном. Занимавшийся его случаем психиатрсчитал, что на улице Мартышка гораздо скорее окажется на это способен, и обазнали, что чем дольше человек пробыл в лечебнице, тем сильнее нуждается в этоммаленьком мирке – как наркоман в своей дряни. А тем временем в дверь ломилисьлюди. Параноики; шизофреники; циклотимики; семикататоники; мужчины, заявляющие,будто слетали на небо в летающем блюдце; женщины, спалившие своим детям половыеорганы биковской зажигалкой; алкоголики; маньяки-поджигатели; клептоманы;больные маниакально-депрессивным психозом; суицидные типы. Мир жесток, детка.Если тебе не подвинтить гайки, тебе еще и тридцати не исполнится, а ты уженачнешь трястись, дребезжать и ходить враскоряку. Джек умел посочувствоватьпроблеме Гриммера. Он был в состоянии сочувствовать родителям жертв убийцы.Разумеется, самим погибшим детям. И Мартышке Де Лонгу. Пусть обвинителем станетчитатель. В те дни Джек не желал судить. Капюшон моралиста скверно сидел на егоплечах.

В той же оптимистической манере он принялся и за «Маленькуюшколу». Однако позже пришлось выбирать, на чьей он стороне и, что еще хуже,Джек дошел до того, что герой, Гэри Бенсон, стал ему просто отвратителен.Вначале Гэри был задуман неглупым юношей, для которого деньги скорее проклятие,чем благословение. Юношей, который больше всего на свете хочет получитьприличный аттестат – тогда можно будет поступить в хороший университет непотому, что отец на кого-то нажал, а честно сдав вступительные экзамены. Но дляДжека он превратился в какого-то глупо улыбающегося паиньку, подлизу, скорее, вкандидата Ордена Знаний, нежели в искреннего его служителя. Внешне Гэриобращался к Денкеру «сэр» и не разу не забыл об этом – Джек и собственного сынанаучил так адресоваться к тем, кто старше и имеет вес. Он считал, что Дэннипользуется словом вполне искренне, как и Гэри Бенсон, такова была исходнаямысль, но, когда Джек принялся за пятый акт, он все яснее и отчетливее понимал:Гэри пользуется словом с сатирическим оттенком, при строгом выражении лица ГэриБенсон внутри глумился и насмехался над Денкером. Над Денкером, у которогосроду не было ничего из того, что имел Гэри. Над Денкером, которому всю жизньприходилось трудиться только для того, чтобы стать директоромодной-единственной небольшой школы. Над Денкером, который сейчас оказался награни краха из-за того, что этот красивый, с виду невинный богатый мальчишкасмошенничал со своим итоговым сочинением, а потом хитро замел следы. Впредставлении Джека Денкер-учитель не слишком-то отличался от дерущих носмелких южноамериканских Цезарей, которые в своих банановых царствах ставятинакомыслящих к стенке на гандбольной площадке или площадке для сквоша. Онвиделся Джеку фанатиком в слишком маленькой луже, человеком, каждая прихотькоторого превращается в крестовый поход. Вначале он собирался использоватьпьесу, как микрокосм, чтобы высказаться насчет злоупотребления властью. Теперьже Джек все больше склонялся к тому, чтобы рассматривать Денкера в качествемистера Чипса, да и трагедией уже казались вовсе не интеллектуальные мученияГэри Бенсона, а, скорее, уничтожение старого добряка-учителя – директора школы,не сумевшего разгадать циничные уловки чудовища, прикинувшегося мальчиком.