Хижина в горах - Сандра Браун

Хэйес нахмурился.

– Проблема в том, что злость это мотив, но не доказательство.

– Брелок это доказательство.

Он покачал головой.

– Ты могла сама сорвать его с куртки Джефа и выставить мужа в плохом свете. Месть за его измену. Или детективы знают о его романе?

Эмори с сожалением кивнула.

– Стоило мне поднять вопрос о пропавшем брелке с застежки-«молнии» на его куртке, он бы придумал, где и как его потерял. И это было бы мое слово против его.

– Тогда я был прав, когда сохранил камень, которым тебя ударили.

– Об этом я забыла! – воскликнула Эмори. – Он все еще у тебя?

– О да. Падение с высоты роста могло вызвать сотрясение мозга. И даже рану на голове. Но от удара, полученного тобой, на камне остались волосы. Это меня встревожило достаточно, чтобы я решил забрать камень с собой. Это еще одна из причин, по которой я не отвез тебя в отделение скорой помощи, когда нашел тебя. Если этот камень был оружием, тот, кто его швырнул…

– Остается угрозой.

– Верно. Как оказалось, я был прав. Джеф оставался угрозой до той секунды, когда ты взяла меня за руку на том балконе.

– Почему ты не поделился своими подозрениями со мной, как только я пришла в себя? Почему не объяснил мне причину своего нежелания везти меня в больницу?

– В том состоянии, в котором ты была, разве тебе стало бы лучше, если бы я принялся спрашивать, кто хочет тебя убить?

Она сумела придать лицу огорченное выражение.

– По твоей логике я отлично подходил на роль злодея, – сказал Хэйес. – Потом ты нашла этот чертов камень, и для тебя картинка сложилась.

– Он выглядел таким угрожающим, – Эмори вспомнила, как она испугалась, увидев камень. – Можно ли снять с его поверхности отпечатки пальцев? И что это даст?

– Эксперты определят, что на этом камне твои волосы и кровь.

– Но прокурору все равно придется доказывать, как они туда попали. Несчастный случай? Намеренный удар?

– Не знаю, какая польза будет от этого камня, но хорошо, что он у нас. Кто расследовал твое исчезновение?

После того, как она рассказала ему о Найте и Грейндже, он спросил:

– Насколько ты им доверяешь? Даже при наличии двух улик, которые ставят под сомнение твое «падение», примут ли они тебя всерьез или сочтут всего лишь ревнивой и мстительной женой?

– Я не уверена, – честно ответила Эмори.

– Прежде чем ты высунешь голову, ты должна быть уверена в них, Док.

– Джеф им не нравится, но они вели себя почтительно и извинились за то, что подозревали его. Они перестали доверять мне, когда увидели видео.

– Видео?

– Ах да, ты же об этом не знаешь.

К тому моменту, когда она закончила свой рассказ, Хэйес качал головой, недовольный собой.

– Я беспокоился о сигнализации, о датчиках движения и камерах безопасности, но о камере для наблюдения за няней я даже не подумал. Надо запомнить на будущее.

– В следующий раз ты совершишь преступление класса Эйч.

Он поднял бровь.

– Ты много узнала сегодня.

– Больше, чем мне хотелось. Так о чем я говорила?

– Они перестали тебе доверять.

– Они хотели знать, кто был моим сообщником, и они мне не поверили, когда я сказала, что не знаю твоего имени. Они спрашивали братьев Флойд, потом Полину и Лизу. Все сделали вид, что у них амнезия, как только речь зашла о тебе. И это очень раздосадовало Найта и Грейнджа.

Эмори рассказала об экскурсии в хижину.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это.

Она грустно улыбнулась.

– Намного неприятнее было видеть, как они разорили твое жилище.

– Это всего лишь дерево и железо, Док.

– Я знаю, но оно имело для меня… значение. Я была рада, что Джеф не зашел внутрь.

– Боялась, что он увидит твою вину?

– Я не испытываю никакой вины, – спокойно ответила она. – Я не хотела, чтобы он испортил мои воспоминания о том времени, которое мы провели вместе.

Они смотрели друг другу в глаза какое-то время, потом Эмори продолжила:

– Весь день мой муж изображал из себя опору для проштрафившейся жены. Когда вечером мы наконец остались одни, он дал волю своему гневу.

– Больше всего его злит то, что ты осталась жива. Он пролетел мимо миллионов.

– Не думаю, что дело в моем наследстве. Для него это слишком тривиально. Все дело в его гордости.

– А что там с другой женщиной?

– Джеф ничего мне о ней не сказал кроме того, что она не имеет значения.

– Ты ему веришь?

– Да, хотя это и странно. Я не представляю, чтобы им управляла страсть, – глядя вниз на свои руки, Эмори крутила на пальце обручальное кольцо. – Не любовь была мотивом его попытки убить меня. Я вообще не уверена, что любовь была в уравнении между нами.

Хэйес не стал требовать от нее объяснений, но его молчание приглашало ее дать их, если ей захочется.

– Я говорила тебе, как дороги были для меня мои родители. Я долго оплакивала их смерть. Даже поселившись в Атланте, я все еще оставалась уязвимой, сплошной сгусток живых эмоций. Когда мы строили клинику, моя подруга Элис познакомила меня с Джефом.

Он был очаровательным и светским, но при этом оставался воплощением прагматизма. Холодная голова, все под контролем. Даже когда я плакала или меня охватывала тоска по родителям, он не разделял мое горе. Джеф держался в стороне.

В то время я сказала себе: он именно то, что мне нужно, он поможет мне продолжать жить, справиться с тоской. Я внушила себе, что, если бы Джеф попытался утешить меня, я бы отвергла его попытки как неискренние.

Но он никогда не пытался этого сделать. Я ни разу не слышала от него ни одного слова утешения. Теперь я понимаю, что дело было не в заботе обо мне, а в том, что он просто не умел волноваться за другого.

Эмори горько рассмеялась.

– Качества, которые поначалу привлекли меня к нему, сейчас отталкивают меня от него.

Она помолчала несколько секунд, потом посмотрела прямо в глаза Хэйесу.

– Мне кажется, я предпочитаю живые эмоции. Я этого не понимала до нашей ночи с тобой.

Эмори протянула руку и положила свою руку поверх его руки, лежавшей на спинке стула.

– Несмотря на то что говорит агент Коннел, я не верю, что ты убил восемь неповинных людей.

– Ты еще не легла?

– Джеф? – Голос Элис звучал немного сонно. – Нет, я уже легла. Я была в постели, но еще не спала.