Поиск врага - Юрий Иванович

— Трудно переоценить такую добычу, — тоном философа изрек Прусвет. — Если отыщется еще несколько таких башен, то за них бы тот же Купидон Азаров весь мир Ба огнем бы залил.

— Ага! Я твой намек понял: хорошо, что мы не Азаровы.

Сзади приблизились Леда и Шу'эс Лав, прислушиваясь к разговору и поглядывая на приближающиеся колонны войска пушистиков. По всем понятиям, логическим выкладкам и справедливости дальнейшие переговоры просто обязан был вести представитель баюнгов. Поэтому Торговец, не совсем доверяя сообразительности тринадцатилетнего подростка, стал спешно инструктировать, что сказать, как себя повести и как ответить в том или ином случае.

— Да и ко мне прислушивайся, — добавил напоследок наставник. — Буду шептать из-под твоего локтя.

Великан шагнул к самому окну и выставил вперед ладонь. Тотчас колонны баюнгов, уже довольно близко подошедшие к башне, почти на два десятков метров, замерли на месте, а в первый ряд протолкался так ничем особо и не выделяющийся предводитель. Кажется, он первый хотел что-то спросить, но его опередил разнесшийся по округе бас баюнга:

— Меня зовут Шу'эс Лав. И мой отец Ши'юс Трит когда-то имел огромный замок в большой долине. Многие ваши предки жили в том замке и были счастливы. Теперь я вернулся в эту башню, которая принадлежит мне по праву наследования рода. Отныне жившее здесь чудовище уничтожено, и вы мне покажете остальные подобные башни вокруг гор, что-бы и там навести порядок. И отныне между нашими разумными видами опять воцарится мир, дружба и взаимная любовь. Поверьте, у нас найдутся силы, способные справиться не только с предательским советом старейшин баюнгов, но и с самим пресловутым Крафой. Праздновать вам еще рано, трудности остаются. В том числе не исключается заброс в ваши пещеры очередной партии озлобленных и диких бестий. Поэтому взываю к вашему рассудку, к вашей памяти и к вашему миролюбию.

Вроде как сама речь и не произвела особого впечатления, но, как чуть позже выяснилось, совсем не по причине ее нескладности.

По сигналу поднятой руки предводителя вся армия несколько неуклюже встала на одно колено, отложила в сторону свое оружие и в едином порыве пропела вполне понятные слова:

— Мы узнали тебя, Шу'эс Лав! Мы ждали тебя, Шу'эс Лав! Мы верим тебе, Шу'эс Лав!

Создалось впечатление, что туюски репетировали подобные пения-приветствия неделями, если не месяцами, настолько слаженно и красиво все это прозвучало.

В воздухе еще висела некая дрожь, а эхо приветствий металось между гор, когда Торговец покаянно прошептал:

— Нет, чтобы сразу начать переговоры с представления нашего легендарного воина, который сейчас о своей славе ничего не помнит, так вперед выперся человек с Земли. Э-эх, от скромности я не умру.

И только разумный кальмар проявил чрезмерную, хотя и вполне справедливую предосторожность:

— После шестидесяти лет пребывания в тюремной ловушке я почти никому уже не верю. — Заметив удивленный взгляд со стороны Дмитрия, он несколько ехидно уточнил: — Ну, кроме графини Светозаровой, естественно! Но возвращаясь к вашим пушистикам: вдруг они таким образом хотят усыпить нашу бдительность, а сами готовят очередную пакость? Ведь не предупредили нас про чудовище в башне и даже радовались, что мы им своей гибелью войну отстрочили.

— Одно другому не мешает. Тем более что нашу силу они уже увидели.

И к словам Торговца добавила свои наблюдения Ледовая Владычица:

— Теперь их яркие ауры чисты и прекрасны. Никакой агрессии или воинственности. Только любовь, счастье и спокойствие.

Глядя на терпеливо ожидающих от него дальнейшего слова туюсков, великан забеспокоился:

— Не рано ли они расслабились: а вдруг твари вот-вот проникнут в пещеры?

— Чего ты нас спрашиваешь? Они тебя ждали и тебе верят! Вот и давай выспрашивай у них все вначале и заодно предупреди, чтобы не расхолаживались, — советовал интенсивным шепотом наставник. — И вообще лучше распустить войско по иным делам и выйти наружу и переговорить с их предводителями. Или он у них один?

Дальнейшую линию поведения великан усвоил и опять прокричал из окна:

— Пусть все возвращаются к своим делам и в любом случае продолжают подготовку к эвакуации всего народа туюсков из пещер. А мы спускаемся на луг и будем говорить с главами семейств.

Массы пушистиков пришли в движение, чуть ли не бегом припустив к своему лагерю. А возле башни остались только трое, да чуть позже к ним присоединились еще четверо собратьев, передвигающихся гораздо медленнее и солиднее. Даже по внешнему, степенному виду в них чувствовался опыт прошедших лет.

Пока вскрывали в башне наружную дверь да растворяли все остальные окна, баюнг немного просветил людей и разумного кальмара в вопросах общественного строя жизни туюсков. По крайней мере, насколько сам помнил из своей юности. По всей видимости, тут царила некая полная анархия. Каждая разумная особь имела право делать, что и как хочет. Причем такой неограниченной свободой обладали чуть ли не с самого рождения. Вот потому они и ходили раньше по всему миру, где им только вздумается. Хотя некий старший совещательный орган все-таки существовал, и состоял он, как правило, из того же подобия совета старейшин, который имелся у великанов. Здесь право голоса имели только действующие, вполне еще здоровые и влиятельные главы родов. В каждом районе гор были свои города и веси, они тоже направляли, правда довольно редко, глав родов для вынесения единого решения. Ну и еще реже, как в данном случае перед войной раз в пять лет, собирался великий совет, где и решалось, вооружаться или сдаваться без боя. Но уж если звучал всеобщий призыв, то, как оказалось, более дисциплинированных созданий, чем туюски, трудно было сыскать.

Сейчас на беседу с героем древности и четырьмя иномирцами пришли главы родов только данного района. Всем остальным были отправлены сообщения через посыльных: условие выполнено — войны не будет; Торговцы вернулись и отвоевали малую башню Затворника; и войны не будет, но к отражению атаки бестий и ко всеобщей эвакуации готовиться надо все равно.

Именно об этом доложил в самом начале уже малость знакомый по предыдущим переговорам пушистик, пока рассевшиеся на коврах иномирцы с интересом рассматривали туюсков вблизи. Было и в самом деле на что посмотреть и на что полюбоваться. Руки так и чесались, чтобы вытянуться и погладить шелковистый, приятно поблескивающий мех, а сознание подсказывало, что это будет воспринято не просто с пониманием, а с восторгом.

Но пока на такие приятельские отношения никто не надеялся, а Шу'эс Лав первым делом поинтересовался о себе:

— Почему вы сказали, что помните меня?

— Об этом твердят все наши древние легенды, а все пещеры украшены рисунками о твоих подвигах. Есть твои портреты в полный рост. Когда начались первые сражения между Торговцами и силами Крафы, ты оказался самым сильным, решительным и удачливым воином среди баюнгов. Ты умел удивительным образом обходить ловушки и уничтожать полчища тварей, которых Крафа закидывал на тропы между мирами. Но настало такое время, когда враг сумел построить самые опасные, непреодолимые ловушки, и твой отец тебя спрятал в какой-то не известной никому крепости. И пообещал нам, что через много, много лет его сын обязательно вернется. Вернется и отомстит за всех. А потом и сам пропал, вместе со своими соратниками. После чего все их замки в течение долгой недели выжигало незатухающее пламя. Ну а потом и ваш совет старейшин словно с ума сошел.