Ключи Коростеля. Ключ от Снега - Сергей Челяев

И в этот миг погасло кольцо огня, выращенное друидессой. Та, почувствовав неладное, затравленно оглянулась, успевая отразить вылетевшим из ее ладоней клочком холодного огня атаку осатанело лезущих на нее дьявольских кукол. Их тут же разметал, круша топором направо и налево, прорвавшийся сбоку Лисовин. Брови его уже были опалены огнем потешного дракона. Ралина коротко вскрикнула, затем еще и еще раз повторила магическое слово, вызывающее огонь. Но тускло светящая окружность вокруг кладбища только дернулась, окуталась легким дымом и погасла, теперь, увы, уже окончательно. Друидесса яростно обернулась – напротив нее покачивалась тростевая кукла, высотой чуть ли не в два человеческих роста. На лице, обтянутом мешковиной, раззявилась злобная улыбка. Это была кукла, способная говорить! Она громко и отчетливо произносила отрывистые слова, больше напоминавшие щелканье и короткие трели скворца. Но при желании их, наверное, можно было бы даже записать на бумагу, благо дикция у куклы-монстра была отменная. Друидесса отлично знала, что магические слова и формулы требуют особенно четкого и правильного произношения. Малейшая ошибка в звуке или интонации могла привести к самым непредсказуемым и оттого – опасным последствиям. Но язык, которым сейчас пользовалась механическая уродина, был ей определенно незнаком, и Ралина, не понимая значения этих птичьих слов, не знала, что ей придется отражать и какой предложить контраргумент.

Тростевая кукла вновь что-то щелкнула, затем издала целую серию булькающих и переливчатых звуков, и Лисовин, разразившись яростным проклятьем, выпустил из рук топор. Деревянная ручка его секиры стала цвета раскаленного в горне металла, и боевые кожаные рукавицы друида, обшитые по краю медными бляхами, уже дымились. Друид, не сразу сообразивший, что случилось, с удивлением воззрился на собственный топор, которому вдруг вздумалось выкинуть против хозяина такой предательский фортель. Ралина запоздало швырнула в деревянное чудище ошметок огня, но он был выращен слишком поспешно – тростевой колдун стремительно крутанул одной из своих болтающихся деревяшек и с легкостью отразил магический снаряд. Гвинпин, до этого успешно теснивший своего звездоносного противника и умудрившийся пару раз чуть не выбить из его костяных рук источающий огонь посох, оглянулся на шум и ругань Лисовина и тут же был вознагражден за неосторожность чувствительным уколом. Посох коснулся до круглого бочонка его тела и зашипел, выжигая краску все на том же многострадальном боку, некогда угодившем в костер во время лесной ночевки. Гвинпин взвился в воздух как ужаленный: оказывается, он мог чувствовать боль! Ужасное прозрение настолько его поразило, что Гвиннеус Пинкус тут же превратился в Очень Внимательную и Весьма Осторожную Куклу. Теперь он думал уже не столько о том, как покрепче долбануть противника клювом, а, главным образом, – как не пропустить очередной опасный выпад посоха. А посох, отведав Гвинпинового тела, теперь удовлетворенно и плотоядно светился белой звездочкой на конце.

Чудь была уже рядом. Ворвавшись на кладбище, воины разметали несколько надгробных плит страшных для них даже в своей смерти друидов и окружили Лисовина кольцом сверкающих копий. В небе мелькнул короткий сполох далекой зарницы, и стали видны лица противостоящих бородачу воинов. Тут же высокая трава вздыбилась, оплетая ноги чудинов, и несколько человек, не удержав равновесия, повалились наземь. Лисовин, воспользовавшись замешательством врага, быстро наклонился за топором и в бешенстве зарычал – рукоять секиры все еще жгла ладони даже сквозь кожу боевых рукавиц. В мгновение ока рядом с ним оказалась друидесса, которая быстро вытянула руки вперед и стала давить ладонями пустоту между ними и чудью. Враги пришли в замешательство: они вдруг ощутили, что перед ними невесть откуда выросла невидимая прозрачная стена, в которую немедленно уткнулись их ноги и наконечники копий. Кое-кто выхватил меч и попытался разрубить неожиданное препятствие, но с таким же успехом можно было рубить скалу. Кстати, эффект получился обратный: отдача ударила в руки, и двое воинов даже выронили клинки, что всегда считалось у озерных народов величайшим позором.

– Я помогу тебе, – выкрикнул Лисовин и тоже протянул руки.

Но Ралина отчаянно замотала головой.

– Мы все равно долго не удержим их, – сдавленным голосом процедила друидесса. – Зорзы вступили в бой. Отступайте с куклой вглубь кладбища.

Лисовин увидел, что Старик и Кукольник идут к ним рядом, бок о бок, тоже вытянув перед собой руки. Сила ломит силу, а ее сейчас у зорзов было почему-то больше.

– Госпожа! – прохрипел друид, чувствуя, как его ладони прогибаются, и уже начинают страшно трещать суставы пальцев. – Ты знаешь, что они могут сделать с могилами?

– Нет, – прошептала друидесса. – Нет.

– Тогда мы не должны уходить, властительница, – заревел Лисовин, как раненый вепрь, попавший в западню. – Кроме нас здесь нет никого, кто их остановит!

– Нам их тоже не остановить, мой друг, – почти прошептала Ралина, и в тот же миг между ее руками вспыхнула и заискрилась дуга синего ослепительного огня. Невидимая защита друидессы дала первую трещину.

– Но хоть что-то же можно сделать? – застонал Лисовин. Друид из последних сил удерживал страшную и тупую волну, которая сейчас неудержимо давила на них обоих, ломая и выворачивая руки и выкручивая сознание.

– Остается только сжечь все это кладбище, – быстро проговорила Ралина, отплевываясь. – Но и это не сможет их остановить. Разве что… – она закашлялась и еле выдавила из себя, – разве что… чудо.

Лисовин быстро глянул на нее и в страхе закричал.

– Госпожа! У вас кровь идет изо рта!

– Пустяки, – отмахнулась друидесса. К ее ногам потерянно прижался Гвинпин. Он уже успел отогнать своего врага – куклу-волшебника, которой умудрился сломать ее волшебный посох, но теперь чудины окружили их со всех сторон, и Гвин в страхе спрятался между друидессой и бородачом. – Скоро для нас уже ничего не будет иметь значения. Хотя магия здесь действует очень странно. Видишь? Охранный круг не оставил на земле никаких следов огня!

– И что это значит? – Лисовин повернулся к ней спиной, переместив часть невидимой преграды лицом к чудинам, напиравшим друидессе в спину. Ралина почти прижалась к нему, потому что теперь она сдерживала преграду со своей стороны уже в одиночку, а силы ее быстро таяли под напором магии зорзов.

– Это значит, что тут – необычная земля, – простонала друидесса. – Наша магия не оставляет на ней следов, а значит, не действует на нее.

Она перевела дух, воспользовавшись минутным расслаблением Старика и Кукольника, которым тоже приходилось несладко.

– А если магия не действует на эту землю…

Она ошеломленно повела взором, едва не опустив руки.

– О, духи, если моя магия бессильна на земле кладбища, то же самое может быть и с магией зорзов! Ты понимаешь, рыжий?

Лисовин только кивнул – его лицо страшно покраснело от напряжения, и говорить у него уже не было сил.

– Сильна – бессильна! – пропищал снизу Гвинпин, который тоже изо всех сил упирался во что-то плотное и упругое. – Ты, бабушка, перед тем правильно сказала – скоро нам всем эта чертова магия будет уже совсем безразлична.