Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова - Владимир Хрусталев

Григорий”.

Это пророческое завещание я передал царице. Какое оно на нее оставило впечатление, я не знаю. Она никогда мне об этом не говорила. Она только просила меня не показывать его царю. Я его передал на хранение митрополиту Питириму.

Царь познакомился с завещанием только после смерти Распутина. Я думаю, что царица сама сказала ему о завещании. Царь опасался, что задуманный Национальным Клубом заговор направлен не только против Распутина, но и против него». (Симанович А. Распутин и евреи. Воспоминания личного секретаря Григория Распутина. М., «Советский писатель», 1991. С. 139–140)

Приближенная к Царской семье Ю.А. Ден позднее писала в воспоминаниях:

«Распутин всегда предчувствовал, что умрет насильственной смертью. Он часто говорил с глубоким убеждением в голосе: “Пока я жив, все будет путем, но после моей смерти потекут реки крови. Но с Папой и Мамой (так он называл Государя и Государыню) ничего не случится”.

Однажды вечером к Распутину пришла одна из почитательниц монаха Илиодора [О.В. Лохтина]. Это была старая женщина в белом платье, отделанном множеством красных лент. Распутин пожурил ее за такой наряд.

– Зачем ты нацепила эти страшные красные ленты? – спросил он старуху.

– Так надо, – ответила гостья. – Я знаю, зачем я надела красное.

– Она и в самом деле знала, что делает, – с мрачным видом рассказывал мне об этой встрече Распутин. – Красное – это цвет крови. А крови скоро будет столько, сколько кумачовых лент на ее платье». (Ден Ю.А. Подлинная Царица. СПб., 1999. С. 94–95)

По воспоминаниям А.А. Вырубовой:

«Со своей смертью Распутин ставил в связь большие бедствия для Их Величеств. Последние месяцы он все ожидал, что его скоро убьют». (Вырубова (Танеева) А.А. Страницы моей жизни. СПб., 2005. С. 128)

На Г.Е. Распутина было совершено несколько покушений. Наиболее известным было покушение Х.К. Гусевой. Товарищ прокурора Тюменского участка так докладывал об этом происшествии прокурору Тобольского окружного суда:

«28 июня 1914 года около восьми часов вечера на пароходе “Соколовский” приехал из Петербурга домой в село Покровское крестьянин Григорий Ефимович Распутин-Новый. По дороге он заезжал в город Ялуторовск к нотариусу. 29 июня около трех часов пополудни разносчик телеграмм Михаил Распутин принес телеграмму Григорию Распутину и ушел. Григорий Распутин решил также послать телеграмму и, выйдя на улицу за ворота, позвал рассыльного Михаила Распутина. В это время стоявшая у ворот женщина, мещанка города Сызрани Симбирской губернии Хиония Кузьмина Гусева, подошла и поклонилась Григорию Распутину. Последний со словами “Не надо кланяться!” хотел было подать милостыню. Хиония Гусева, воспользовавшись этим моментом, выхватила из-под платка остро оточенный, обоюдоострый кинжал и ударила им Григория Распутина в живот. Последний, вскрикнув: “Ох, тошно мне”, – побежал по улице от дома и пробежав 108 шагов. Хиония Гусева с кинжалом в руках все время гналась за ним. Григорий Распутин на бегу схватил с земли палку и ударил Гусеву по голове. На помощь подбежал народ и задержал Хионию Гусеву. Степан Подчивалов толкнул Гусеву, и последняя упала, причем, падая, упала на кинжал и ранила себе левую руку ниже кисти. Хиония Гусева была арестована и отправлена в каталажную камеру Покровского волостного правления». (ТФГАТО. Ф. 164. Оп. 1. Д. 439. Л. 11–12)

В следственном деле о покушении Х.К. Гусевой на Г.Е. Распутина имеются ее признательные показания (ТФГАТО. Ф. 164. Оп. 1. Д. 436, 437)

Известна еще одна попытка устранения «святого-старца».

Из дневника французского посла в России Мориса Палеолога от 3 февраля 1916 г. о «Деле Ржевского»:

«Отставка Хвостова – дело рук Распутина. В течение некоторого времени между этими двумя лицами шла борьба не на живот, а на смерть. По этому поводу по городу ходят самые странные, самые фантастические слухи. Говорят, будто Хвостов хотел убить Гришку через преданного ему агента, Бориса Ржевского, Хвостов при этом действовал в союзе с прежним приятелем Распутина, ставшим затем его злейшим врагом, с монахом Илиодором, живущим теперь в Христиании. Но директор департамента полиции Белецкий, креатура Распутина, напал на след заговора и донес непосредственно императору. Отсюда внезапная отставка Хвостова». (Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., «Политиздат», 1991. С. 35)

Из донесений Петроградского охранного отделения от 9 февраля 1916 г. о наблюдении за Г.Е. Распутиным:

«Гости разошлись в три часа ночи. В десятом часу приехала Вырубова, а за нею Добровольская и Мария Головина. В 4 часа 40 минут Темный [Распутин] вышел из дома и сказал, что “готовят на меня покушение. Вот если узнают, что письмо написанное от Илиодора, то действительно хотят убить”. Просителей Темный не принимал». (Красный архив. 1924. № 5)

Арон Симанович также приводит в воспоминаниях один из случаев, угрожавших жизни Григория Распутина от знакомого человека: «Братья Эристовы пришли к Распутину, чтобы пригласить его на попойку, которая должна была состояться в доме графа Толстого на Троицкой улице. Там он был встречен большим обществом, и было много выпито. Многие гости были совсем пьяными. Вдруг Распутин заметил, что Пхакадзе вытащил свой револьвер и направил на него. Пхакадзе предполагал, что Распутин ничего не замечает. Тогда Распутин повернулся к нему, пристально на него посмотрел и сказал: “Ты хочешь меня убить, но твоя рука не повинуется”. Пхакадзе был ошеломлен и выстрелил себе в грудь. Среди гостей возникла паника. Одни окружили Пхакадзе и старались ему помочь, другие хотели успокоить Распутина. Но он, никого не слушая, повернулся и вышел, взяв свою шубу, направился домой. После прихода домой он немедленно вызвал меня к себе и рассказал о случившемся. При этом он был не только не подавлен, но находился даже в хорошем расположении духа. Он даже подпрыгнул, как он это он делал, когда был в радостном настроении, и сказал мне: “Ну, теперь опасность миновала. Покушение уже произведено. Пхакадзе, конечно, больше не жених моей дочери. Он поедет теперь домой”. Он был вполне уверен, что ему не грозит больше никакая опасность». (Симанович А. Воспоминания. Рига, 1924)

Из допроса следователями ЧСК бывшего председателя царского правительства Б.В. Штюрмера от 22 марта 1917 г. по поводу охраны Распутина:

«Штюрмер…Были два случая, когда было заявлено, что приходили к нему два офицера ночью, спрашивали его, хотели бить. Потом другой случай был, что какой-то Таль хотел покушение сделать.

Смиттен. Вы никогда не имели бесед с царицей о Распутине?

Штюрмер. Имел беседы по поводу покушения на него». (Сб. «Падение царского режима»)