Беременна в расплату - Кира Шарм

Блядь.

Это же самый настоящий ад!

Ее крики будут звенеть у меня в ушах до конца моих дней! Самым страшным кошмаром!

— Ты должен подождать за дверью. Так делают все мужчины, — лихорадочно шепчет, еще сильнее сжимая мою руку.

— Ты не должен этого видеть и быть здесь! Бадрид! У тебя же миллион дел!

— Дел, — цежу сквозь зубы, еле сдерживаясь, чтобы не придушить очередное светило. Которое приходит на смену прежнему.

— Каких еще дел, Мари? Разве есть дела важнее, чем ты?

— Мужчины не должны этого видеть!

Беспомощно шепчет, и снова кричит.

Кричит, мать его. От боли!

Что там делает этот новый коновал?

Я таки реально. Оторву ему сейчас голову!

Но…

Это что еще за писк? Ооооооо…..

— Мальчик. У вас мальчик, — сообщает эта бесчувственная машина в белом халате.

— Такой боевой. Сразу видно. Будет большим человеком. Вон, как о себе заявил.

Точно. Заявил. Так, что уши заложило!

Но я не отрываюсь от Мари.

Склоняюсь над ней, повалившейся на подушку.

Утираю градом текущий пот с лица.

— Мари. Девочка моя!

Покрываю поцелуями ее мокрое лицо.

Блядь.

У самого руки трясутся!

Как она это пережила!

Я б жизнь отдал, только бы избавить ее от этого ада!

— Бадриииид! Где он? Дай мне его! Прошу!

Шепчет, а у самой сил ведь совсем не осталось!

А я уже готов нашлепать по попе того, кто там так громко орет за моей спиной!

— Тебе надо отдохнуть, — шепчу, а внутри до сих пор все дрожит.

Откуда в ней столько силы? В такой хрупкой?

Блядь.

Ни за что не позволю ей пройти этот кошмар еще раз!

Яйца себе узлом завяжу и буду терпеть!

Потому что средства могут и не сработать!

— Прости меня, девочка, — шепчу, нежно гладя ее лицо. — Прости за этот ад!

— Ты что?

Шепчет и улыбается. Неземной какой-то запредельной улыбкой.

— Где он? Где наш малыш? Почему мне его не дают? С ним что-то не так?

Цепляется руками за мои пальцы.

— Тебе отдохнуть надо, — понимаю, что еле ворочаю языком. А в горло будто стекла битого насыпали. — Им врачи займуться. Няньки там. Есть кому!

— Бадрид Каримович. Ваш сын.

Мне протягивают этот кричащий сверток, который умудрился устроить тут самую настоящую глобальную катастрофу.

— Ну? Ты чего? Робеешь?

Мари улыбается. Расцветает. Светится вся, глядя на сморщенного маленького гнома.

— Я? С чего это? Я бы…

Черт!

Принимаю на руки теплый комочек.

Смотрю в глаза, и….

Пропадаю. Намертво пропадаю. Забываю дышать.

Осторожно трогаю крохотные ручки.

— Наш… Сын…

Хрипло выдыхаю, впиваясь в черные, как маленькие угольки, глаза.

А внутри все разрывается на части.

И что-то такое начинает печь в глазах.

Надо же. Кроха такая. А уже под кожей. Сразу. С одного взгляда!

Ее колдовство! Ее глаза! Что с ума меня сводят с самого единственного взгляда!

— Сын…

Шепчу, чуть поглаживая черные волосики.

Осторожно. Чтобы ничего ему не повредить!

А маленький тиран начинает громко и требовательно чмокать губами.

— Давай его мне. Иди ко мне, малыш!

Мари уверенно протягивает руки.

Без всякого страха берет на руки эту кроху.

Собственник. Настоящий собственник.

Сразу же заявляет свои права.

Расставляет все границы.

Нахально распластывается у Мари на животе, выползая из конверта или в какую хрень его там завернули.

Ноги и руки раскидывает. Территорию своей объявляет!

— Эй. Это мое!

Пытаюсь приструнить наглеца, но он уже находит губами сочный сосок. Впивается прямо изо всех сил. Аж багровеет от натуги. И глаза прикрывает от удовольствия!

Так и засыпает, начмокавшись всласть. Но не выпуская соска Мари изо рта!

— Мой аппетит, — шепчу, пытаясь осторожно забрать младенца.

Сын, конечно!

Но Мари нужно отдохнуть!

Надо же. Не просыпается. Но начинает возмущенно сопеть, когда его от груди пытаюсь осторожно отодвинуть!

— Спи, сладкая моя, — все же мне удается его взять на руки без особенного шума.

Целую Мари, чувствуя, как ее улыбка тает под моими губами.

Мое девочка засыпает.

Замученная. И счастливая!

Ну, а мне предстоит разговор по душам с маленьким бандитом!

* * *

— Мари. Она не только твоя мама. Она еще и моя женщина, — слышу, едва проснувшись.

Даже не скрываю улыбку. Глядя на то, как Бадрид полулежит в кресле с нашим сыном на груди.

Какие же они…

На глаза наворачиваются счастливые слезы!

Наш сын точная копия Бадрида! От меня нет ничего! Кажется, совсем ни капельки!

Те же глаза. Губы. И ямочка на подбородке!

Охххххххх, нелегко будет растить такого мужчину! У него наверняка. Уже. Обо всем. Есть свое мнение! Хоть и говорить еще не может и не умеет!

Вот и сейчас.

Вроде бы замер.

Лицо такое серьезное, как будто и правда понимает, что говорит ему отец.

— Она тебе не принадлежит. Да. И ты должен меня слушать! Я твой отец!

Охххххх. Легко точно не будет!

Потому что он тут же подтягивается вперед и хватает ручкой волосы Бадрида.

Боюсь, ни один из них не сможет в ближайшее время понять, кто из них главный!

— Вы оба моя жизнь, — шепчу, даже не утирая счастливых слез.

— Оба мое счастье!

— И, чтобы вы не ссорились, нужно будет родить девочку еще!

— Нет! — чеканит Бадрид, резко поднимаясь.

И, судя по точно такому же, как и у него, выражению лица нашего малыша, тот тоже резко против! Хватит ему и одного конкурента!

— Да, — шепчу, протягивая руки к ним обоим.