Возвращение - Александра Лисина

Драконица нахмурилась:

— Они пойдут против тебя? Посмеют тебя убить?

— Они поклялись мне на крови, — спокойно сообщила Белка, и у Матери удивленно дрогнули ресницы. — В каждом из них есть частичка моей силы. В каждом течет частичка моей крови. Они — стая. Такая же, какая когда-то была у тебя. Только, в отличие от тебя, я их никогда не предавала. Поэтому если со мной что-то случится или я буду уже не я, они исполнят свой долг. Будь уверена — отсюда ты не уйдешь.

— Стая? — уже другим тоном переспросила драконица, присмотрелась и вздрогнула. — И в самом деле, узы у каждого… когда ты успела?!

Белка невесело усмехнулась:

— У меня было целых пять лет, чтобы осознать себя. Были твои сны, в которых таилось немало подсказок. И любящий муж, который позволил мне занять положенное место, не боясь оказаться слабой, беззащитной или уязвимой. Так что сегодня ты бросила вызов не только мне, крылатая. Ты вызвала на бой всю нашу стаю. Всю мою семью. А в таких случаях ваш закон суров: все или никого, проигравших просто не будет. Но поскольку на данный момент твоя собственная стая приняла мои объяснения, поскольку твой среброкрылый сын оказался мудрее тебя, я снимаю с них брошенный тобой вызов. И биться будем только мы одни. На правах Матерей. По праву сильнейших. Или ты еще сомневаешься в моих полномочиях?

Драконица оглядела оскалившихся хмер и неопределенно шевельнула хвостом.

— Пожалуй, нет. Мне будет даже лестно воплотиться в тебе, чтобы принять под руку твоих «детей».

— Ты не поняла, — ласково улыбнулась Гончая. — Мне не нужен поединок с тобой сам по себе. И не нужен лишний риск для моих ребят. Я собираюсь тебя уничтожить и избавить этот мир от твоего смердящего духа.

Великая Мать тихо зашипела:

— Ну попробуй, малявка… посмотрим, на что ты способна!

Гончая только усмехнулась и приготовилась к бою. Однако едва драконица встала на дыбы с явным намерением обрушиться на нее всем своим весом, где-то на границе Скальных берегов промелькнула серебристая звездочка. Высоко, почти над самыми скалами. И она очень быстро приближалась.

— Оте-е-ец… — донесся до драконов слабый женский голос, а мгновением позже небеса расступились, пропустив белоснежного крылатого коня с прекрасной наездницей в таком же белоснежном, развевающемся на ветру платье.

— Эланна! — вскрикнули одновременно ллер Адоррас и Тирриниэль, но юная владычица не услышала.

Спрыгнув с запыхавшегося лейдэ где-то над головой окаменевшей драконицы, она огляделась и торжествующе махнула рукой, в которой оказался зажат какой-то блестящий предмет. Следом за ней с уставшего Леинара соскочил Истаэр. На мгновение оторопел при виде развернувшейся внизу картины и бесстрашно спрыгнул со скалы, спеша передать своему владыке что-то невероятно важное.

— Прочь! — раздраженно отмахнулась Мать, щелкнув хвостом по верхушке скалы.

И хотя тело у нее было ненастоящим, хотя много в ней еще было от призрака, все же треугольный кончик не промахнулся — с устрашающим грохотом обрушил на камни целый горный пласт, почти у самых ног испуганно отшатнувшейся Эланны. Кузнеца, к счастью, не задело — за какие-то жалкие секунды он успел убежать довольно далеко. Однако когда драконица недобро прищурилась и ударила снова, у ллера Адорраса сердце оборвалось.

— Эланна!

На этот раз Мать была точна: длинный хвост, обрушившись на невинную скалу, разнес ее вдребезги, вызвав целый ливень колючих осколков. Испуганно заржавший лейдэ недолго думая сорвался в небо стрелой, едва успев расправить широкие крылья. Чертыхнувшийся Истаэр инстинктивно прикрыл голову рукой, чтобы каким-нибудь дурным утесом его не шарахнуло по темечку. И только запутавшаяся в платье Эланна не успела ни отшатнуться, ни отпрыгнуть, ни убежать — край скалы с устрашающим грохотом рухнул вниз, заглушив ее слабый вскрик и надежно похоронив под каменными громадами.

— Эланна… — горестно простонал владыка Эоллара, пытаясь хоть как-то замедлить падение тяжелых камней. Но только в этот миг понял, что близость драконов плохо влияет не только на обладателей их «Огня»: вся его магия иссякла. Просто исчезла, до капли высосанная голодной драконицей. И теперь он мог лишь обреченно следить, как с ревом осыпаются громадные валуны на могиле его единственной дочери. А еще с внезапно вспыхнувшей ненавистью понимать, что Великая Мать с легкостью разменяла ее жизнь на свою свободу.

Он повернулся к Тирриниэлю, чтобы сообщить, что все ресурсы Эоллара находятся, как и дворец, в его полном распоряжении, но рядом никого не было. Только стремительная тень метнулась у него перед носом, но затем и она пропала среди громыхающих скал.

Белка глухо заворчала и медленно подняла глаза на насмешливо оскалившуюся драконицу.

— Бой, — прошипела она не хуже громадного питона. — Бой, мстительная ты гадина. И пусть он будет честным. Пусть никто не вмешается и не лишит меня этого удовольствия!

У Матери так же опасно сузились глаза, однако говорить она больше ничего не стала. Зачем? Все и так было предельно ясно. Две Матери не уживутся в одной стае. Два кровных врага не оставят друг другу шансов на примирение. И если будет хоть одна возможность ослабить соперницу, каждая воспользуется ею без промедления. Даже если для этого придется поступиться честью.

Собравшись в плотный комок, драконица прыгнула первой, стремительно сокращая расстояние до вожделенной добычи. Когти не выпускала — не хотела поранить жизненно необходимое тело. Только зубы устрашающе оскалила, стараясь напугать неразумную козявку, да выставила вперед бронированную лапу, которая, несмотря на призрачный вид, почти восстановила прежнюю силу.

На небольшом островке взвился настоящий песчаный смерч. Туманная дымка, которой стала сейчас драконица, закрутилась в тугой вихрь, пытаясь схватить противницу широкой пастью. Белка завертелась на месте, ничуть не уступая ей в скорости. Однажды негодующе рыкнула, заставив хмер беспокойно приподняться на задние лапы, но почти сразу смерч распался, явив ошеломленным драконам все те же настороженно изучающие друг друга фигуры.

— Неплохо, — вынужденно признала Мать, рассматривая припавшую к земле Белку, у которой снова выскочили костяные шипы на спине, а зубы и ногти неестественно удлинились. — Значит, ты все-таки начала принимать мою кровь?

— Забер-р-и ор-ружие вр-р-ага и узнай, в чем его с-с-лабость, — проурчала Гончая, не отрывая от драконицы горящего взгляда.

У нее снова заалели глаза. Снова побелела тонкая кожа. Опять неуловимо изменилось лицо, но на этот раз бешенства на нем не проступило. Потому что, кажется, именно сейчас Белка была невероятно спокойна. И именно сегодня как никогда уверена в своих силах.

— Бой! — повторила драконица, снова превращаясь в вихрь.

— Бел! Держи! — гаркнул откуда-то из-за спины Таррэна добежавший наконец до плато Истаэр и швырнул тускло блеснувшую на солнце безделушку.

Элиару показалось — какой-то амулет, но он не был уверен. Да и что может сделать простой амулет против разъяренной драконицы?