Катынь. Ложь, ставшая историей - Иван Чигирин

Доктор исторических наук Николай Антипенко был во время войны заместителем командующего 1-го Белорусского фронта по тылу. Впоследствии он рассказывал своему ученику Александру Колеснику:

«Когда советские войска в 1944 году вошли в Польшу, то 18 бойцов, которые когда-то были в польских лагерях, просто пришли в ярость и из чувства мести рвались в те места, где их когда-то содержали. Они, кстати, узнали там и некоторых представителей администрации, которые тогда были живы. Пришлось силой их утихомиривать, чтобы их чувство мести не выплеснулось в расправу над поляками. Польское руководство тогда клятвенно заверило, что будут поимённо восстанавливать списки всех погибших красноармейцев. Будут установлены памятники, будет установлен храм, в котором воздадут все необходимые покаяния…»[81]

Однако, ждём до сих пор…

Итак, война закончилась. Польскому правительству волей-неволей пришлось смириться с тем, что Второй Речи Посполитой не получилось, а на востоке существуют три «большевистские» государства, в 1922 году объединившиеся в одно — СССР. Как относилась к этим государствам польская верхушка, одержимая комплексом «восьми воеводств» — надо ли говорить? А поскольку во главе страны стояли в основном выходцы из шляхты, то к традиционной для поляков ненависти к «москалям» прибавилась ещё и ненависть к большевикам, отменившим частную собственность, национализировавшим землю, банки, заводы и низведшим «белую кость» до положения «чёрной» — как такое стерпеть?

Позиция эта была и безнаказанна, и удобна: «крестовый поход против большевизма» в глазах мирового сообщества оправдывал войну, скрадывая тот факт, что велась она за приобретение земель, прав на которые Польша не имела. Освободитель мира от большевизма может рассчитывать на приз, кто бы спорил…

В самой Польше тоже произошли некоторые перемены. Ещё в январе 1919 года Пилсудский и Польский национальный комитет договорились о создании коалиционного правительства. Председатель ПИК Дмовский и Пилсудский, старые политические враги, объединиться могли бы разве что на каторге, скованные одной цепью — но Падеревский, человек более спокойный, вошёл в правительство, став премьер-министром. Это назначение добавило экзотики в европейскую политическую жизнь (до сих пор таких чудес, как премьер-музыкант, в ней не водилось) — но позволило ликвидировать «двухголовость» польского государства. Единоличным правителем, «начальником государства», стал Пилсудский. Всё бы ничего, если бы не его идея «Междуморья», едва не приведшая к гибели новорождённого польского государства — ведь разгром Тухачевского под Варшавой был вероятен, но не предопределён. Сами поляки называли его «чудом на Висле».

Впрочем, и после подписания мирного договора Пилсудский продолжал нарываться на неприятности, поскольку в 1921 году Польша, хоть и завуалированно, продолжала военные действия против восточных соседей. Она по-прежнему являлась копьём, зажатым отнюдь не в польской руке. Однако нам в данном случае интересно не само любимое оружие рыцарей, а его наконечник — ведь после войны резали и грабили в советских приграничных районах, хоть и на польские деньги и с польской территории, отнюдь не поляки. После заключения мира пан Пилсудский ввёл в игру силы, которые во время войны, двигаясь в обозе польской армии, самостоятельного значения не имели. Теперь пришёл их черёд.

Отбросов нет — есть кадры.

Народная мудрость

Как мы уже писали, Пилсудский пошёл на восток не в одиночку, а в компании с «национальными силами». В принципе, когда надо оправдать вторжение «защитой интересов угнетаемого народа», в качестве представителя этого самого народа годится кто угодно, даже откровенная мразь — но всё же многие государства стараются блюсти приличия, чтобы не насажать на репутацию совсем уж несмываемых пятен. Однако здесь не тот случай…

Самым приличным из союзников Пилсудского являлся бывший гетман Украины Симон Петлюра, собравший для этого похода небольшую армию. Правда, Петлюру с Украины незадолго до того выгнали, да и обращение за помощью к старым врагам популярности ему не прибавило — но сам он громко величал себя гетманом, своих приближённых — правительством УНР, а ничего другого от него и не требовалось.

По состоянию на 25 апреля 1920 года «армия УНР» насчитывала 3800 человек. В целом же по ходу кампании численность петлюровского войска, которое, в зависимости от военных успехов, то разбегалось, то снова собиралось, «гуляла» в пределах до 20 тысяч человек. Для символа — достаточно, для реальных боевых действий против окрепшей и нарастившей к тому времени боеспособность РККА — безнадёжно мало.

Впрочем, Петлюра и сам не скрывал, что намерен прийти на Украину на польских штыках — да и глупо было отрицать очевидное. Правда, обещания пана Пилсудского насчёт «украинского» правления оказались фикцией — назначенные гетманом комиссары являлись фигурами чисто декоративными, вся власть на местах принадлежала польским военным властям. Может быть, потом сдали бы власть? Может быть… а как же «Вторая Речь Посполитая?»

Но и Петлюра обманул Пилсудского — обещанное им всенародное восстание, которое должно было разразиться, едва польская армия вступит на украинскую территорию, не состоялось. Точнее, «повстанцев»-то хватало: общее количество членов разного рода банд приближалось к 50 тысячам человек, но они предпочитали грабить, а не воевать с красными.

К осени 1920 года, когда поляков погнали, численность «армии УНР» упала до шести тысяч человек. Правда, после разгрома Тухачевского Петлюра воспрял было духом и издал приказ о всеобщем восстании — однако Украина опять не откликнулась на призыв, а вскоре и Пилсудский заключил мир с большевиками, оставив гетмана наедине с РККА.

11 ноября, уже после подписания предварительного советско-польского мирного договора, петлюровцы начали своё последнее безнадёжное наступление. На то, чтобы разгромить «армию УНР», красным потребовалась неделя. 21 ноября последний её отряд покинул Украину. (На шесть дней раньше — 15 ноября — последний пароход с остатками армии Врангеля отвалил от берегов Крыма). Петлюра умолял Пилсудского сохранить армию — пригодится ещё! — однако его люди были разоружены и интернированы. Их швырнули в те же лагеря, что и пленных красноармейцев, разве что не раздели да рационы установили чуть повыше (и всё же не дотягивавшие до рационов польской армии). Но всё равно ближайшей зимой более двух тысяч из 24 тысяч интернированных умрет от охвативших лагеря эпидемий.

Ещё один союзник Пилсудского в действиях на территории Советской Украины репутацию имел куда более мутную — зато был с польским правителем одного революционного поля ягода. Борис Савинков родился в 1879 году, вырос в Варшаве, в начале века стал членом боевой организации эсеров, террористом. В 1906 году арестован в Севастополе и приговорён к смертной казни, но сумел бежать в Румынию, откуда перебрался в Париж. Там вроде бы занимался литературной деятельностью. С началом Первой мировой войны вступил во французскую армию, весной 1917 года вернулся в Россию.