Мария Башкирцева. Дневник - Мария Башкирцева

Но послушайте: с Неаполя, т. е. со времени моего отъезда в Россию, я уже старалась исправиться, и мне кажется, мне это до некоторой степени удается.

Я хочу говорить обо всем совершенно просто, и если я употребляю несколько образных выражений, то не для того, чтобы украсить речь – о, нет! Для того, чтобы высказать наиболее совершенным образом путаницу моих мыслей.

Меня раздражает, что я не могу написать несколько слов, которые заставили бы заплакать! Мне так хотелось бы заставить других почувствовать, что я чувствую! Я плачу, и я говорю, что я плачу. Но я хотела бы не этого, я хотела бы все это рассказать… словом, растрогать!

Это придет, и придет не без усилий с моей стороны, но этого нечего добиваться.

Время летит с ужасающей быстротой! Я в отчаянии, глядя на себя!

Почему я любила только себя?

Если бы я в жизни нашла какую-нибудь искреннюю привязанность, я забыла бы о себе.

К счастью, мне это счастье не было дано. Я принадлежу только себе одной, и теперь, глядя на себя, я прихожу в отчаяние.

Я пережила всякого рода разочарования: я боролась, плакала, приходила в отчаяние. И знаете, что со мной сталось, во что я превратилась? Знаете ли вы всю глубину моего несчастья? Понимаете ли вы, до какой степени я чувствую себя погибшей?

Так знайте же – я смирилась!!! Может ли быть что-нибудь лучше этого?..

Французы уверены, что они обладают своей школой живописи, своей школой пения.

Но все, что они знают, они приобрели у итальянцев. Все они поэтому и стремятся в Италию. Самый бедный, самый несчастный француз делает все, чтобы накопить немного денег и побывать в Италии. Господи, как глупо рассказывать о том, что всем давным-давно известно!

Мы были у доктора Фовеля. Я осведомилась у него, можно ли мне будет начать заниматься через два месяца. Он ответил:

– Да, но вы должны быть очень осторожны. Что касается учителя, то я советую вам выбрать итальянца. Что бы там ни говорили теперь, а итальянцы – лучшие учителя в мире.

26 июля

Сегодня я рисовала целый день; чтобы дать отдохнуть глазам, я играла на мандолине, потом снова рисование, потом фортепьяно. Ничто не может сравниться с искусством, каким бы то ни было, как при начале, так и в момент его высшего развития.

Все забывается, думаешь только о том, что делаешь, смотришь на эти контуры, на эти тени с уважением, с умилением, создаешь, чувствуешь себя почти великим.

Я боюсь испортить себе глаза и уже три дня не читаю по вечерам. Последнее время я стала видеть неясно на расстоянии от кареты до тротуара, а это очень близко.

Это меня беспокоит. Если, потеряв голос, я принуждена буду бросить чтение и рисование! Тогда я не стану жаловаться, так как это значило бы, что и в других моих горестях никто не виноват и что такова воля Божия.

30 июля

Говорят, что многие молодые девушки записывают свои впечатления, и эта глупая «Vie parisienne» говорит об этом довольно презрительно. Я очень надеюсь, что не принадлежу к этим средним существам, – завистливым, ничего не знающим, жаждущим тайн и разврата всеми своими порами.

Фовель уже больше не посылает меня в Энгием и, быть может, пошлет меня в Германию, что снова повернет все вверх дном. Валицкий человек знающий, он понимает все болезни; я надеялась, что он ошибается, советуя мне Соден, а вот и Фовель согласен с ним.

1 августа

«Два чувства свойственны гордым и страстным натурам: крайняя чувствительность к мнениям и крайняя горечь, если это мнение несправедливо».

Какое чудное создание написало это? Я не знаю, но я уже цитировала эти строки ровно год тому назад и прошу вас, думая обо мне, думать иногда и о них.

5 августа

Когда нуждаются в хлебе, право, уже не смеют думать о конфетах. Так и мне теперь стыдно говорить о моих артистических надеждах. Я не смею говорить, что мне хотелось бы иметь то или другое приспособление, чтобы лучше работать, что мне надо ехать в Италию, чтобы там учиться. Говорить об этом очень щекотливо.

Даже если бы мне все давали, я бы не могла удовлетвориться так, как прежде.

Ничто не может возвратить потерянного доверия, и, как все, что невозвратимо, это приводит меня в отчаяние! Делаешься разочарованной, печальной, не замечаешь ничего и никого, лицо озабоченное, что меня портит, отнимая мое прежнее доверчивое выражение. Ничего не умеешь сказать; друзья сначала смотрят на вас с удивлением, а потом уходят. Тогда стараешься быть занимательной, а вместо того становишься странной, нелепой, грубой и глупой.

6 августа

Вы думаете, что я не беспокоюсь о России?!. Какое несчастное, презренное существо тот, кто может забыть свое отечество в опасности! Вы думаете, что эта басня о беге зайца и черепахи в применении к России и Турции не заставляет меня страдать? Если я говорю о голубях и об американках, это еще не значит, что я не беспокоюсь, не беспокоюсь серьезно о нашей войне.

Думаете вы, что 100 000 убитых русских были бы мертвы, если бы для их спасения было достаточно моих тревог, моего желания защищать их?

7 августа

Я одурела в Bon Marche, который мне нравится, как все, что хорошо устроено. У нас ужинали, смеялись, я тоже смеялась, но это… все равно… я грустна, я в отчаянии.

И это невозможно!!! Странное, отчаянное, ужасное, отвратительное слово!!! Умереть, Боже мой, умереть!!! Умереть!!! Ничего не оставив после себя? Умереть, как собака!? Как умерли 100 000 женщин, имена которых едва начертаны на их могилах! Умереть, как…

Безумная, безумная, не видящая, чего хочет Бог! Бог хочет, чтобы я от всего отказалась и посвятила себя искусству! Через пять лет я буду еще совсем молодая, быть может я буду прекрасна, прекрасна своей красотой… Но если я буду только артистической посредственностью, которых так много?

Для выездов в свет этого было бы достаточно, но посвятить на это всю жизнь и не достигнуть!.. В Париже, как повсюду, есть русская колония!!

Не эти пошлые соображения бесят меня, но что, как они ни пошлы, они приводят в отчаяние и мешают мне заботиться о моем величии.

Что такое жизнь без окружающего, что можно сделать в полном одиночестве? Это заставляет меня ненавидеть весь мир, мою семью, ненавидеть себя, богохульствовать! Жить, жить!.. Святая Мария, Матерь Божия, Господи Иисусе Христе, Боже мой, помогите мне!

Но если посвящаешь себя искусству, надо ехать в Италию!!! Да, в Рим. Это гранитная стена, о которую я постоянно разбиваю голову!..

Я остаюсь здесь.

17 августа

Я уверилась, что не могу жить вне Рима. В самом деле, я просто чахну, но, по крайней мере, мне ничего не хочется. Я отдала бы два года жизни, чтобы поехать в Рим в первый раз.