Ветер самоцветов, или Не влюбляйтесь в фейри - Ольга Шерстобитова

Только у меня, увы, все же другой случай. И помочь может лишь Дан. Он многое знает и умеет, с ним легко и как-то… правильно. То, что мы старательно избегали говорить друг с другом на любые темы, кроме касающихся учебы, не мешало занятиям.

На душе скребли кошки, но я твердо решила не сдаваться. Либо между нами не останется тайн, либо… нам просто не по пути! Нельзя построить отношения на лжи. Любовь, если она есть, просто не выдержит подобного.

Поэтому все, что мне оставалось, — сдавать зачеты, готовиться к экзаменам и стараться не мечтать.

Дан после той моей тирады вел себя как ни в чем не бывало. Сначала раздражало, а теперь… Осталась лишь легкая грусть, что все сложилось именно так. И пытаясь залечить так неосторожно разбитое сердце, я утыкалась в тетрадь, кусая губы. Фейри же помогал, объяснял непонятное и все больше хмурился. К концу второй недели отношения между нами стали совсем натянутыми, а когда в субботу Дан просто не пришел помогать разбираться с историей магии, захотелось закутаться в плед и порыдать от души. Но я понимала: это не выход.

К полуночи, когда я собиралась спать, в комнате появился взволнованный Тристан.

— Что случилось? — всполошилась я.

Еще после обеда мы тренировались на полигоне, а потом разошлись по своим делам. Я отправилась заниматься к себе, а Трис — в библиотеку.

— Тогда, у гномов… ты отдала камень из Ветра самоцветов, чтобы спасти Дану жизнь? Это правда? — спокойно поинтересовался фейри, закрывая дверь.

— Да. Откуда…

— Сегодня матушка пригласила нас на ужин. Разговор зашел о тебе. Она все интересовалась, когда вы поженитесь. Дан вспылил, матушка тоже. Разразился скандал и…

Нари Мариса случайно сказала о моем камне.

— Инга…

— Злишься, что не рассказала? — прошептала я, понимая, что сейчас могу потерять дружбу Тристана навсегда.

— Нет, конечно. Ты же брату спасла жизнь! Расскажешь теперь? Мне жутко интересно, как там на самом деле все произошло. И в клан к гномам тебя же не просто так взяли, да?

Что мне оставалось делать? Вспоминать и говорить правду лучшему другу.

— А Дану-то почему не сказала? — удивился он, запуская пальцы в волосы и делая их еще более лохматыми.

— Не хотела, чтобы он считал себя обязанным.

Тристан молчал долго. И разглядывал так пристально, что у меня даже начал нервно дергаться глаз.

— Знаешь, однажды я буду гордиться, что знаком с тобой.

— Почему? — удивилась я столь странному ответу.

— Из тебя выйдет великий горицвет. Великодушный, справедливый и добрый.

Я фыркнула.

— А с Даном… поговори, как перестанет злиться.

Я покачала головой.

— Ни за что на свете! Мне, знаешь ли, еще жить хочется!

— Инга, опомнись! Он так любит тебя! Даже готов отпустить, лишь бы ты была счастлива!

— Он и отпустил, — прошептала я, стараясь не заплакать.

— Так ты же постоянно говоришь, что хочешь в свой мир. Ты ни о чем другом и не думаешь!

— Неправда!

— Правда!

— Нет! Все мои мысли заняты твоим братом!

В комнате вдруг стало тихо. Даже ветер перестал биться в окна.

— Ты его любишь? — осторожно поинтересовался Трис.

— Да.

— А сказать не пробовала?

— Что? Да я… да… не могу! И почему должна? Твоему брату до меня дела нет!

— И именно поэтому он с тобой каждый вечер занимается, а потом приходит посмотреть, как ты спишь?

— Это ты явно лишнее сказал, — раздался совсем рядом холодный голос Даниэля.

Мы с Тристаном аж подпрыгнули от испуга.

Дан с распущенными волосами, в изумрудном костюме и белоснежной рубашке стоял возле двери. Обжигал взглядом, не давая возможности сдвинуться и хоть что-то сказать. Ой, Золотая Рыбка, что сейчас будет…

— Трис, исчезни.

— Трис, не уходи, — потянула я напарника за рукав.

Страшно же оставаться с этим невменяемым фейри наедине. Безумно страшно! И если он еще раз так зеленью во взгляде полыхнет, я просто сбегу. Иначе сердце не выдержит и остановится.

— Вон! — рявкнул Даниэль, и я сорвалась вместе с Тристаном.

Только младшего брата фейри удерживать не стал, а меня поймал, подхватил на руки и понес обратно в комнату. И я даже пискнуть не посмела.

Сбросил все мои тетради, усадил на стол и наклонился, упираясь руками. И ощущения были… как у мотылька, которого насадили на иголки и прикололи к ткани, заставляя умирать. Руки дрожат, ноги тоже, голос не слушается, слезы катятся. А когда по столу поползла изморозь, я взвизгнула и тут же уткнулась в Даниэля. Причем сделала это машинально, ища защиты у того, кто ее всегда давал.

Фейри оторвал мою голову от своего плеча, заглянул в глаза и жадно поцеловал. И все страхи исчезли. Быстро и незаметно. Я просто таяла в желанных и надежных объятьях, наслаждаясь горячими ласками. И застонала, когда Дан прикусил нижнюю губу.

Мои руки в его волосах. Дыхание на шее. Запах мужчины, чуть терпкий и родной. И все это сейчас, когда время остановилось для нас двоих. И мало. Всего этого мало. Выгнулась, застонала, прижимаясь крепко, чувствуя, как под моей ладонью бьется его сердце — так же быстро и громко, как и мое. Или оно у нас вдруг стало одно на двоих?

Разом погасли светлячки, в окна забилась метель, а я целовала мужчину всей моей жизни, не готовая отпустить ни на миг. Кажется, сыпались искры, Дан шептал что-то в мои губы, скользя пальцами по спине.

— Дан…

И этот мой хриплый шепот он выпил, забирая дыхание очередным поцелуем. На этот раз безумно нежным, как шелк.

— Нам придется поговорить. Сейчас.

И в комнате снова появляются светлячки, а я пытаюсь прийти в себя.

Золотая Рыбка, почему мы с Даном наполовину раздеты, а моя блузка висит на верхней книжной полке? И куда делись рубашка и камзол Дана?

— Ты их спалила, — ответил он, целуя меня в уголок губ.

— Что? — подскочила я.

— Тише, я шучу. Они на подоконнике.

И как же там оказались? Даже при всем воображении представить не получается.

— Тебе стоило сказать мне про камень из Ветра самоцветов, — заметил он, при помощи магии снимая и левитируя блузку мне в руки.

— Зачем?

Дан наклонился, ласково поцеловал, а потом спокойно сказал:

— Я обещал постараться тебя понять, мотылек. Мы разные, согласен. И это непросто. Крылья фей, как же это непросто! Час назад хотелось разнести весь город просто потому, что женщина спасла мне жизнь. Так не должно быть. Но это случилось. И мне придется смириться, что ты… смелая, отчаянная, решительная. Принять тебя такой, Инга, какая есть. Не пытаться изменить. Принести в твою жизнь свет и радость.