Ловушки памяти - Юлия Басова

– Знаешь, – неожиданно признался гость, – у меня на сегодня были назначены ещё две встречи и одно интервью. Так вот. Я не пошёл на них. Перенёс на другое время. Вместо этого поехал к себе домой. Это в районе Белгрэйв. Здесь недалеко. Посидел немного, подумал, переоделся и поехал обратно в «Ритц». Не знаешь, почему?

Мои щёки запылали. Интересно, а как это выглядит со стороны? Надеюсь, что не очень глупо! Успокойся, Мила! Этот хитрый сердцеед просто тебя испытывает. Не понятно, что ему нужно от тебя. Возможно, парень просто хочет развлечься. Или, у него есть какой-нибудь план. В любом случае, не стоит доверять всем его словам.

Между тем Стронг поднялся с дивана и подошёл к окну. Отодвинул занавеску и посмотрел на улицу.

– Знаешь, у тебя из номера открывается не самый лучший вид, – заметил он после непродолжительного молчания.

Вид и впрямь не слишком впечатлял. Окна выходили на совсем не живописный хозяйственный дворик.

– Мне подходит, – я равнодушно пожала плечами, – в конце концов, я здесь по работе, так что привередничать не стоит. К тому же, за всё платит моё начальство.

– Понимаю, – неожиданно спокойно сказал Роберт. – Поехали, покажу тебе действительно потрясающий вид Лондона.

Он приблизился ко мне и взял за руку. По коже пробежали мурашки, а ноги стали ватными. Все заготовленные в уме дежурные фразы моментально вылетели из моей головы, и я кивнула:

– Поехали!

Мы вышли из отеля, и Роберт поднял руку. В то же мгновение где-то в глубине улицы вспыхнули автомобильные фары, и к нам бесшумно подъехал серебристый «Ягуар». За рулём сидел водитель – здоровый араб самого устрашающего вида. Не успели мы устроиться на заднем сиденье, как из-за угла показалась толпа несущихся к нам людей. Все они держали в руках большие фотоаппараты и истошно вопили:

– Роберт, Роберт! Посмотри на меня!

– Поехали, – прикрикнул Стронг на водителя и развернул ко мне своё прекрасное лицо. В серых глазах промелькнула ярость.

– Папарацци достали? – скорее констатировала, чем спросила, я.

– Достали, – эхом отозвался Роберт. – Я зашёл в «Ритц» с другого входа, оставив их дожидаться меня там, но они быстро сориентировались.

– Что здесь удивительного? – я пожала плечами. – Это – их работа. Хорошая или плохая, но работа. И если они профессионалы, то должны были вычислить вас. И сделать-таки свои фотографии.

Стронг посмотрел на меня с некоторым сомнением, потом признался:

– Знаешь, а я отвык общаться с такими людьми, как ты.

– В смысле?

– Те, кто меня окружает, ненавидит папарацци. Потому что сыты ими по горло. А тебе это кажется забавным.

– Да ведь я – не знаменитость, как вы, или как ваши звёздные подружки. Они хоть и презирают жёлтую прессу, но регулярно появляются на её страницах и, похоже, совсем не против лишний раз «засветиться». Какой прекрасный повод – сходить в супермаркет в дизайнерском наряде! Меня, типа, снимают каждую минуту! Разве простая девушка может похвастаться этим?

– По-твоему, это всё прикольно? – прищурился англичанин, откидываясь назад на сиденье из мягчайшей кожи шоколадного оттенка. Его лицо стало холодным и неприступным.

– Я просто считаю, – мой голос непроизвольно дрогнул, – что в каждой профессии есть свои издержки. Если ты решил стать известным человеком, то просто обязан принимать как должное усиленное внимание со стороны папарацци и поклонников. Без них ты ничего не стоишь!

Я больно прикусила язык, но было слишком поздно. Неделикатное высказывание уже сорвалось с моих уст и наверняка сильно задело Стронга. Он сидел неподвижно и смотрел прямо перед собой. Скорее всего, парень крепко пожалел, что связался со мной. Я сделала всё, чтобы разозлить его.

А ведь мама предупреждала меня: говорить то, что думаешь, – признак слабоумия!

Интересно, он высадит меня из своего «Ягуара» сейчас или подбросит обратно в гостиницу?

Молчание длилось, как мне показалось, целую вечность. Наконец Роберт повернул ко мне лицо и тихо произнёс:

– Ты что-то скрываешь.

Меньше всего я могла ожидать от него таких слов! Всё что угодно, например: «Извини, я вспомнил, что у меня сегодня ещё одна важная встреча, и нам придётся расстаться прямо сейчас». Или: «Твой плохой английский утомил меня настолько, что я больше не хочу его слышать». Но Роберт Стронг повёл себя иначе. Он почему-то заподозрил меня в скрытности, а значит, его некоторым образом интересует то, что происходит в моей голове.

Я улыбнулась и абсолютно серьёзно сказала:

– Да, я многое скрываю.

Англичанин внимательно посмотрел мне в глаза, и попросил:

– Расскажи мне о себе. Пойми, это очень мучительно – о чём-то смутно догадываться, но не знать наверняка.

– Однажды в детстве, когда мне было четыре или пять лет, я была в гостях и стащила там игрушку, – таинственно прошептала я и воровато оглянулась по сторонам.

– Игрушку? – непонимающе повторил Стронг.

– Ну да. Резинового пупсика. Маленького такого.

Актёр пару секунд молча смотрел на меня, затем его лицо озарилось невесёлой улыбкой:

– Спасибо. Мне стало намного легче. Надо полагать, теперь я знаю о тебе всё?

Я кивнула. В глазах Роберта читалось явное разочарование. Мне было непонятно, зачем этому красавцу понадобилось вытряхивать из малознакомой девушки откровенные признания, касающиеся её жизни. Может, он сейчас работает над какой-нибудь ролью, и непридуманные истории реальных людей вдохновляют его?

Однако этот Стронг совсем не глуп и прекрасно понимает, что ничего путного от меня не добьётся, ведь мы впервые повстречались всего лишь пару часов назад. Почему я должна выворачивать перед ним душу?

Мы снова замолчали, но на этот раз тишина вовсе не показалась тягостной. Присутствие рядом Стронга волновало, и это было даже приятно. Я слышала, как учащённо колотится моё сердце. Чувствовала, как запах его парфюма, смешанный с природным ароматом кожи, проникает в мои лёгкие с каждым глубоким вдохом и опьяняет, словно крепкое вино.

Странно, но я заметила, что его пальцы дрожат и он пытается унять эту дрожь, сжимая кулаки. Он тоже волнуется? Нет, это невозможно! Сколько у него было таких, как я?

Я встряхнула головой, чтобы отогнать ненужные мысли. Но не тут-то было.

Ничего более странного со мной никогда не происходило. По крайней мере, в последнее время. Общение с другими представителями мужского пола – с Навигатором, Филиппом или Лавровским – не вызывало во мне такую бурю эмоций. Не будь этот человек недосягаемой голливудской звездой, я бы предположила со стопроцентной уверенностью, что это – ОН. Нет, не так. Я бы ХОТЕЛА предположить, что Роберт – это ОН. Потому что никто не в состоянии так перевернуть мою душу, как этот идеальный англичанин с говорящей фамилией. И не важно, что мы знакомы совсем недолго.