Двуликий Янус. Спорт как социальный феномен. Сущность и онтологические основания - Алексей Передельский

Отдельного внимания и изучения требуют собственно социальные (в узком смысле слова) модели развития спорта. Среди собственно социальных моделей особенно типичными выступают: этническая, классовая, национальная, интернациональная (глобалистическая).

Этническая модель распространена у эмигрировавших в чужую страну социальных групп, сохранивших в силу ряда особенностей экономического, культурного, политического характера этническую обособленность, замкнутость, идентифицированность. Как правило, речь идет о представителях первого и второго поколения эмигрантов, которые плохо обустроились в чужой стране, составляют деклассированные слои бедного и беднейшего населения, проживающие в относительно изолированных районах, гетто, резервациях, лагерях беженцев. Из этих эмигрантских деклассированных этносов и связанных с ними субкультур рекрутируются профессиональные спортсмены и любители уровня районных и городских спортклубов, развивающих такие традиционные виды спорта, как бокс (чернокожее население североамериканских городов [см.: Вакан Л., 2006], борьба (выходцы из кавказских и азиатских регионов бывшего СССР [см.: Передельский А. А., 2008]). Для спортсменов, составляющих социальное ядро данной модели, занятия спортом и связанная с ними социализация являются одними из немногих возможностей сделать карьеру и стать основателем какой-либо профессионально-классовой (пролетарской или мелкобуржуазной) семейной династии. Выбиться «в люди» через спорт для них означает разрыв с наркотиками, уличными бандами, сектами, проституцией. Они тщательно хранят свои спортивные традиции и мифы, создавая очаг стабильности в нестабильном мире уличной преступности.

Классовая модель (или модели) развития спорта особенно характерной была в XIX – первой половине XX в. М. Я. Сараф и другие философы, социологи, историки описывают дворянскую, буржуазную, пролетарскую ветви спорта, каждая из которых практиковала свои виды и направления спортивной деятельности [см.: Сараф М. Я., 1996]. Классовая солидарность и противостояние делали указанную модель спортивного развития массовой и идеологически насыщенной. Считается, что именно из этих моделей зародились любительское, профессиональное и олимпийское течения в спорте. Однако, по-видимому, всё не настолько просто и требует более детального изучения по каждой стране отдельно.

Здесь мы выходим на необходимость анализа национальных моделей развития спорта, требующего знания культурных традиций, менталитета, психофизических и национальных особенностей, производственно-экономических и социально-политических детерминант, создающих неповторимый облик одного и того же вида спорта в разных странах, как это убедительно доказывает Кристиана Айзенберг на примере истории современного футбола [см.: Айзенберг К., 2006]. Кстати, именно футбол выступает с большим отрывом мировым лидером социальной интернациональной или глобальной, глобалистской модели спорта [см.: там же]. На принадлежность к данной модели претендуют современные спортивные единоборства (в частности, тхэквондо ВТФ), практика которых имеет больше социальных отличий в городах и сельской местности, нежели в разных странах [см.: Передельский А. А., 2008].

Главной отличительной чертой глобальной спортивной модели выступает создание собственной социокультурной основы. Кристиана Айзенберг описывает этот феномен современного футбола следующим образом: «Широкая коммерциализация этого спорта сопровождается сегодня исключительной легкостью в выборе и смене идеалов. Связи новой публики с клубами стали слабее, она больше ориентирована на успех и склонна менять свои предпочтения в отношении определённых команд, «как рубашки». Вследствие этого футбол больше не может рассчитывать на укорененную в конкретной социальной системе социальную базу, а должен абстрактно «питаться от истории»… поэтому футбол во многом заимствовал свои общественные идеологии у уже существующих сообществ, в первую очередь у нации. Во-вторых, современный футбол в течение своей более чем столетней истории уже давно превратился в культурное достояние sui generis. Ему больше не нужна поддержка неспортивных смысловых связей, потому что для своих приверженцев он сам по себе представляет смысловую связь. С этой точки зрения будущее футбола, по сути, зависит от того, будет ли и каким образом в дальнейшем увеличиваться развлекательная ценность игры» [см.: Айзенберг К., 2006].

Подобная постановка вопроса снова приводит нас к необходимости теоретического сущностно-содержательного исследования спорта как широко исторически и географически представленного социально-онтологического феномена человеческой культуры.

На основании суммы всех приведенных в исследовании тезисов, аргументов, логических рассуждений (демонстраций), а также на базе интегративного качества всей авторской концепции как системно организованной эпистемологической целостности – появляется возможность оформить социально-философское, научно-теоретическое, сущностно-содержательное определение спорта как системного социально-онтологического объекта. Для этого ещё раз, но теперь уже предельно кратко и фокусированно, следует выдвинуть и обосновать принципиальные моменты предлагаемой авторской дефиниции, последовательно перечисляя используемые в философии и науке виды определения и подходы к определению понятия «спорт».

1. Генетическое определение спорта требует разместить указание на происхождение этого феномена, близкородственные предтечи и источники его конкретно-исторического зарождения. При таком подходе мы обязаны упомянуть, с одной стороны, о единоборствах и физическом воспитании, с другой – об искусстве, религии, политике (как концентрированном выражении экономики).

2. Родовидовое определение спорта обязывает нас обратить внимание прежде всего на область (сферу) физической культуры, в лоне которой зародились и сосуществуют все её однокоренные, близкородственные социальные образования, включая спорт. То обстоятельство, что в современных условиях данная область называется (и совершенно справедливо) сферой физической культуры и спорта, ничего по существу вопроса не меняет, так как спорт в современной ситуации составляет «львиную долю» всего объема указанной сферы. Кроме того, в очередной раз нам приходится обратить внимание на религиозную и политическую области общественной жизни, а также на искусство, – смыкающиеся в древней обрядово-ритуальной массово-зрелищной состязательной практике.

3. Структурный подход к определению спорта требует сделать два акцента. По одному основанию деления – на спортивное соревнование как особую условно-игровую форму состязательности, на процесс его (соревнования) подготовки и проведения; по другому основанию деления – на религиозную и светскую ипостаси, составляющие, версии агонально-спортивной традиции.

4. Функциональный подход к определению спорта акцентирует внимание на политизированном иллюзорно-компенсаторном (спортизированном) оформлении содержания других, неспортивных форм и видов физической культуры.

5. Структурно-функциональный подход к определению спорта связан с упоминанием об агональной (религиозно-светской игровой) и о собственно спортивной (религиозно-светской развлекательной) традициях развития спорта, в своем современном состоянии совмещающего в себе олимпийский и профессиональный спорт высших достижений. Массовый спорт или, как его называют в интеллектуально-университетских кругах, «спорт для всех» в настоящий момент в лучшем случае выступает заменителем физического воспитания, в худшем – вообще не имеет четко выраженного социально-онтологического статуса, а потому в сущностно-содержательном дефинировании спорта принимать участия не может.