Ты моя проблема - Мария Высоцкая

Я же, будто оторван от этого мира.

Здесь и одновременно нигде.

Знаю, что причиняю боль. Ей, себе. Рву на куски остатки и так шатких отношений. Нужно вернуться. Нужно поставить точку во всем, что между нами происходит.

Нужно прийти к общему пониманию ситуации и того, что мы от нее хотим.

На зоне, я не раз сожалел о том, что не сделал ей предложение, когда узнал о будущем сыне.

Жалел, и одновременно понимал, что роспись в тюрьме не то, что предлагают любимым женщинам.

Весы «за» и «против» снова тихо покачиваются, в какую сторону они скатятся сегодня?

Поднимаю голову. В глаза сразу бросается вывеска. Ювелирный. Через дорогу. Нужно только встать и пройти по пешеходке.

Теперь же можно?

Мне больше всего в жизни не хочется, чтобы Кирилл знал нас по отдельности. Приходящий папа, и мама, что вышла замуж за другого.

Думать так, норма. А как иначе? Сдерживать в себе и не выражать эмоций. Мое кредо по жизни. Так было всегда. Теперь я отчетливо понимаю, что на такой модели поведения далеко не уедешь.

Захожу в лифт. Несколько этажей. Время растягивается, ожидание становится нестерпимым.

Касаюсь ручки двери. Вижу ее сразу, стоит переступить порог.

Впиваюсь взглядом в ее заплаканные глаза.

Ксюша сидит на полу. Все в том же платье. Смотрит.

Этот взгляд пробуждает понимание собственной эгоистичности.

Опускаюсь рядом. Сжимаю ее ладонь. Пальцы ледяные.

Прежде чем сказать, нужно собрать мысли воедино, но у меня не получается. Гоняю их в своей голове, и никак не могу сформулировать.

Ксю тяжело вздыхает. Ее плечи медленно поднимаются, и так же опускаются.

— Я перестала верить, что получится, — вполголоса, — еще полгода назад. Решила, что хочу жить дальше. Без слез и бессонниц. Я выдохлась. Сдалась Денис, — смотрит в одну точку перед собой, шевелит только губами, — Твое появление стало шоком. Я придумывала себе другую жизнь. Правда. Потому что в этой, жить было невозможно.

Ее губ касается легкая усмешка.

— Я сегодня поехала на работу и чувствовала себя виноватой, что не смогла остаться дома. А потом ты с этим платьем, нервы сдали. Все вокруг говорили, что все будет хорошо, ты главное верь, милая, — снова усмешка, — а как верить? Ночью. Только ночью. Потому что днем, слишком сложно. Сурово. Слишком реально.

— Я понимаю, что не будь Кирилла, все было бы иначе.

Говорю это, но даже мысли не могу допустить, как бы выглядело это «иначе».

— Я не знаю. Я привыкла одна. За это время привыкла к тому, что у меня есть Кирюха и я сама. Ты тоже был в моей жизни, но где-то там далеко. Там, до куда я даже рукой дотянуться не могу.

Ее ногти впиваются в кожу моей руки.

Она стискивает зубы. Вижу, что на пороге новой порции слез.

— Это был не упрек.

— Что?

Ксюша впервые за все это время, разворачивается ко мне лицом.

— Платье. Это ревность.

— К кому?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— К новой жизни. Неуверенность.

Зайцева округлят свои, и без того огромные глазища. Смотрит с недоверием.

— У тебя?

— У меня. Не обижайся, я был неправ.

— Я тоже.

Она облизывает губы и меня триггерит.

В голове одно единственное желание — быть рядом.

Кровь закипает.

Подтягиваю ее на себя слишком быстро, резко. Хочу почувствовать ее тепло. Вдохнуть запах.

— Ты просто не представляешь, что я чувствую, когда на тебя смотрю.

Ксю затихает. Прячется в этих объятиях. Касается пальцами моей щеки.

— Расскажи. Я хочу знать.

— Желание. Страх. Неверие. Ты так близко, — втягиваю носом запах ее волос, — я так этого ждал. Тебя. Рядом. Со мной.

Не замечаю, как расстёгиваю змейку на ее платье. Удобную, проходящую вдоль спины. Стоит только окольцевать ее руками, и вуа-ля.

Матовая тонкая кожа покрывается мурашками. Белые, изящные плечи, выразительные ключицы.

Запах, от которого кружится голова. Мне кажется, я бредил этими ожиданиями. Жил ими все два года.

— Поцелуй меня, — ее шёпот отдает легким холодком, что медленно ползет по позвоночнику. — Поцелуй меня Денис.

И снова вереница головокружительных эмоций. Чувств. Они переполнят. Включается режим собственника. Все запреты летят к чертям.

Чувствую ее учащенное дыхание, оно опаляет кожу. Выкручивает руки своей естественностью.

Обожание этой девочки захлёстывает с новой силой.

Ночь хоронит все обиды и недопонимание. Поглощает своей простотой. Подчиняет.

Чувствую ее ответное сумасшествие. Ксюша стягивает мою куртку, прижимаясь теснее.

Поднимаюсь на ноги, продолжая держать ее на руках. Целовать.

Быстрые шаги наверх. Прохладные простыни и бешеное наслаждение.

* * *

Утро бьет обухом по голове. Состояние словно после самого затянувшегося в жизни похмелье.

Отходняк от новой реальности.

Ксюши рядом нет. Приподнимаю голову и снова падаю на подушку.

На часах уже обед.

Смотрю на фото Кира, что стоит на тумбочке рядом с кроватью, а в голове одна-единственная мысль: хватит ходить по кругу.

Мы все это уже проходили. Непринятие. Боязнь.

Принимаю душ и спускаюсь на кухню.

Ксюша кормит сына, что сидит в детском кресле с пристегнутым столиком.

Увидев меня, на секунды замирает.

Повисает напряжение. Пару раз сжимаю руки в кулаки.

— Я сегодня отъеду, думаю до вечера. Позднего. Хотел заехать на фирму деда, да и вообще пора разбираться с так называемым наследством.

— Хорошо, — кивает и подносит очередную ложку с супом к детскому ротику.