И.о. поместного чародея. Книга 2 - Мария Заболотская

– Откуда ты знаешь, что духи оставили свой храм? – спросила я, задумавшись над услышанным.

– Остались записи, свидетельствующие о том, что иногда люди пропадали, осмелившись пойти по той тропинке. Двое из них вернулись, и из их рассказов стало ясно, что второй храм был заброшен теми существами, что некогда охраняли его. Магистр Аршамбо нашел подобные свидетельства этих происшествий в библиотеке Академии, но, к сожалению, крестьяне те давно уж умерли, а другие, хвастающие и поныне тем, что побывали у духов, оказались обманщиками... По всей видимости, сейчас переходы закрылись окончательно, и попасть в те края уже невозможно, так что любые рассказы об этом – ложь.

Я вспомнила, что Аршамбо говорил то же самое, когда первый раз беседовал с Леопольдом. Конечно же, ученый маг не рассказал Искену о том, отчего на самом деле согласился принять к себе второго аспиранта, а сам Искен мог прочитать мои записи, но не разглядел знаков на моем лице, прямо указывающих на то, что двери в мир духов все еще можно открыть. Здесь ученый маг обвел молодого аспиранта вокруг пальца, и я не была уверена в том, стоит ли Искену об этом знать.

– Ты говорил, что Аршамбо до сих пор не утратил надежду, – сказала я небрежным тоном, – но если его затея безнадежна... Что тогда ты здесь позабыл, Искен?

– Невозможно при нынешнем положении дел, – ответил Искен невозмутимо. – Но если магистр все же сумеет воплотить в жизнь свой сумасшедший замысел, я с интересом буду наблюдать за ходом событий.

"Наблюдать и передавать собранные сведения кому-то еще", – мысленно прибавила я, приложив все усилия к тому, чтобы ход моих мыслей не слишком явно отражался у меня на лице. Теперь я была уверена, что магистру не случайно дали разрешение на исследование руин храма, и будь у меня возможность расспросить Искена поподробнее, не вызывая подозрений, то наверняка бы выяснилось, что прибегнуть к уловке с изучением сохранившихся барельефов, о которой говорил Аршамбо в свое время, магистру посоветовал его новоиспеченный аспирант. Сам ученый маг, по всей видимости, не всегда мог совладать со своим исключительным простодушием, и не додумался бы подобраться к хаотическому порталу мошенническим образом.

Тут магистр Леопольд, о котором мы на время позабыли, обиженно раскашлялся. Я увидела, как на лице Искена отразилась едва заметная досада – аспирант явно порицал себя за то, что наговорил столько лишнего в присутствии магистра, с которым даже не был толком знаком. Как и всем людям, имеющим за душой секреты, ему казалось, что все устремления окружающих сводятся к тому, чтобы завладеть этими тайными знаниями. Следовало успокоить молодого чародея, и я обратилась к магистру Леопольду с деланным радушием:

– Магистр, что же вы стоите? Подходите сюда, и посмотрите на карту. Прелюбопытнейший, знаете ли, чертеж...

– И не подумаю, – отозвался Леопольд с вызовом. – Знаю я эти ваши древние карты. Стоит только на них посмотреть, как тебе уже суют в руки лопату, кирку или мерную ленту, и отправляют ползать меж камней и крапивы. Сразу обозначу: я не настоящий аспирант, не ученый и не идиот. Не желаю слышать ничего об истории этих гнусных руин и что-либо в них искать. Научной работой я не занимаюсь!

Магистр не сказал ничего такого, о чем бы я сама не знала, так что его речь предназначалась в первую очередь для ушей Искена. И в самом деле, лицо молодого чародея просветлело, хотя, конечно же, следовало отдать должное выдержке аспиранта – сторонний наблюдатель не уловил бы и тени перемен, Искен владел собой безукоризненно. Но я знала молодого чародея куда лучше, чем ему бы хотелось, и умела толковать даже едва заметные искажения его красивых черт.

Однако я не собиралась останавливаться на достигнутом, чтобы окончательно развеять иллюзии, которые мог питать человек, плохо знающий магистра Леопольда.

– Мессир, быть может тогда вы покормите коней и соберете хворосту для костра? – еще более простодушно спросила я.

Леопольд издал возмущенный квохчущий звук и выпучил на меня глаза, точно заподозрив, что меня подменили по дороге. Видно было, что чародей потрясен до глубин души моим предположением.

– Я?! – вскричал он, придя в себя. – Собирать хворост? Кормить лошадей? Может, вы скажете еще, чтобы я вычесывал им хвосты?! Что за бред! Уж не спутали ли вы меня с Мелихаро? Даже не думайте, что я собираюсь идти по его стопам. Грязная работа не для меня!

Я повернулась к Искену, чтобы проверить, сообразил ли он, наконец, какой тактики следует придерживаться при обращении с Леопольдом, и с облечением убедилась, что Искену верно расценил все сказанное и даже не пытается скрыть чуть насмешливую улыбку.

– Разумеется, мессир! – любезно промолвил он, придав себе серьезный вид. – Вы не занимаетесь научной работой и не занимаетесь работой грязной...

– И вообще ни при каких обстоятельствах магистр Леопольд не работает, – подсказала я главный вывод, следовавший из всего сказанного чародеем.

– Именно так! – торжественно согласился Леопольд, ничуть не смущенный моей прямотой.

И молчаливый договор между нами был заключен. Леопольд не проявлял никакого любопытства к делам Искена в обмен на собственный покой; Искен не косился более с подозрением на лжеаспиранта; я же внимательно изучала бумаги Искена, пытаясь понять, что понадобилось Аршамбо от сородичей Ринеке. Мне хотелось думать, что ученый чародей не был наивен настолько, чтобы надеяться на какую-то помощь с их стороны, да и рассказ Искена свидетельствовал о том, что даже заново открыв дорогу к храму в Иных Краях, Аршамбо увидит всего лишь старые руины, подобные тем, что окружали нас сейчас. Но если я могла допустить, что научный интерес магистра может удовлетвориться таким исходом, то уж в желание Искена покопаться еще в одних развалинах во имя науки я верить отказывалась.

К своему удивлению я обнаружила среди бумаг и копии тех самых свидетельств двух крестьян, что сумели когда-то пройти по заброшенной дороге. Мне показалось, что в голосе Искена звучала некоторая напряженность, когда он рассказывал о храме духов, и я сразу заподозрила, что он будет скрывать от меня подробности этих происшествий. Однако я ошиблась: оба документа лежали передо мной, и я, продолжая недоумевать, принялась читать первый из них.

Уж не знаю, много ли добавил отсебятины в текст неизвестный писец, или же козерожанин Лукиус Моол, вспоминая о своих