Романов. Том 1 и 2 - Владимир Кощеев

Очередной замах хлыста прошел вдоль горизонта, и Ефремов рухнул в неостывшую пыль, чтобы тут же рвануть в сторону от новых воздушных кулаков второго врага. Но на этот раз не от поляков, а, наоборот, к ним. Дар восстановился, и пятиминутные танцы подходили к концу.

Выпустив коготь длиной в полметра, Семен рассек хлыст у середины, обрубая технику огневика, и, рухнув на спину, пропустил над собой воздушный серп. Оттолкнувшись руками, княжич вернулся в вертикальное положение.

В этот миг выжженное поле осветило яркое сияние. Поляки прыснули в стороны, уходя от возможной атаки, а Ефремов поднял голову. Над пепелищем горел герб Русского царства.

— Успел, — выдохнул Амурский княжич и рванул вперед.

Первый одаренный поддержки выставил морозный щит, но острый коготь прошиб его насквозь вместе с хозяином. На Ефремова полетел огненный поток вместо хлыста, но бессильно разбился о голубое сияние щита, рухнувшего с неба прямо перед Амурским княжичем.

Дмитрий мягко положил ладонь на плечо друга, и тот отступил на шаг, уступая место Романову. Казанский княжич шел вперед, пока огненные техники бессильно разбивались о его дар. Остальная пара одаренных стремительно разрывала дистанцию.

Дмитрий поднял руку и сжал ее в кулак. Тело бегущего воздушника врезалось в стену, его тут же расплющило, смяло, как в жерновах, и на выжженную траву рухнул мешок с изломанными костями. Второй беглец внезапно споткнулся, но, оглянувшись, подорвался на ноги. Огневик поспешно бросился в новую атаку, сменяя технику за техникой. Но монолит вокруг Романова оставался нетронутым.

— И это все? — спросил Дмитрий, глядя на врага с презрением.

Княжич махнул указательным пальцем, в воздухе блеснула силовая струна, тут же отделившая голову огневика от тела. Последний беглец уже почти пересек выжженное поле. Романов раскинул руки, расширяя свой щит. И новый купол накрыл всю проплешину, разрубив бегущего поляка на две неравных половины.

Романов обернулся к Ефремову.

— Тебе нужен целитель, — объявил он.

Семен не стал спорить, просто кивнул, и оба княжича направились в сторону гремящего мотором внедорожника, все еще не доехавшего до места схватки. У самого автомобиля ноги Семена начали заплетаться, он покачнулся, и Дмитрий взвалил его на плечи, не слушая вялых требований поставить княжича на землю. Сдерживаемые до поры до времени покровом раны вновь открылись, и капли крови побежали по униформе Романова, с каждым мгновением грозя отобрать у Казанского княжича друга.

Княжич Романов.

— Все могло кончиться хуже, — сказал врач в перемазанном кровью халате, снимая перчатки.

Я доставил Семена до лазарета. Сев в машину, Амурский княжич моментально потерял сознание. Защита, которую дает дар, исчезла, адреналин прошел, и тело Ефремова решило, что настало время для обморока.

— Кровопотеря серьезная, — продолжал эскулап. — Даже с его даром неделю Семен Константинович теперь не боец. Так что вы спасли княжичу жизнь.

Бои в городе закончились победой царской армии. Теперь нас ждала переброска в Польшу с ответным визитом. И хорошо, что Ефремов туда не попадет. Чем меньше моих друзей подвергается опасности, тем лучше.

Я привык защищать человечество, уничтожал планеты. Здесь же это правило ограничилось семьей и ближним кругом. Я могу за себя постоять, могу прикрыть других, но и мои силы уже не те.

— Спасибо, доктор, — кивнул я.

— Это мой долг, — ответил врач и пошел к следующему пациенту.

Пострадавших было очень много. Прибывали все новые солдаты, врачи, сестры. Но поток жертв польского вторжения был чудовищным.

— Княжич, — рядом со мной возник наш капитан.

— Дмитрий Алексеевич, нам пора, — сказал он негромко, и я кивнул в ответ.

Покинув шатер полевого госпиталя, развернутого в центре города, я шагал вслед за своим временным командиром.

Бронемашина для нас стояла неподалеку, и княжичи уже размещались внутри. Нас стало почти на треть меньше, и хотя погибших среди княжеских сыновей не было, но очень многие вернутся домой для прохождения долгой реабилитации. Раны, травмы, осознание ужасов войны — все это стоило того, чтобы спасти тысячи жизней простых людей. Но вряд ли кто-то из остающихся считал так же, как я.

Сев на свободное место, я расстегнул ворот куртки и сунул руки в карманы. Нащупав нашивки русских солдат, добытых с морозного поляка, вытащил их и встал.

— Что там у тебя, Романов?

— Нашел у одного поляка, — ответил я и вернулся на место.

Капитан молча пересчитал нашивки и кивнул своему бойцу. На каждой — индивидуальный номер, так что как минимум два десятка солдат не останутся пропавшими без вести.

Машина тем временем тронулась с места. Нам нужно было добраться до самолета, который перебросит нас в новую точку. Полагаю, на этот раз уже точно в Варшаву.

— Слушайте меня, — привлек внимание капитан. — Вы сейчас подавлены, кто-то зол. Но так и должно быть. Вы своими глазами видели, что сделала Речь Посполитая на нашей земле.

Капитан выдержал короткую паузу. Он оглядел нас внимательным взглядом, а после продолжил:

— Нас не должно было здесь быть. Приказ царя атаковать Польшу отменили в последний момент. По просьбе великого князя Тверского вас сначала отправили защищать Киевское княжество. И тем самым вы спасли очень много жизней. И это — повод для гордости. Русские воины своих не бросают, и вы уже совершили подвиг.

Снова последовала пауза, должная дать каждому из молодых людей почувствовать себя героем. Не знаю, правда, насколько капитану это удалось, так как по-прежнему не смотрел на остальных. На мой взгляд, уцелели самые приспособленные к боевым действиям, чья психика не дала трещину от ужасов реальной войны. Или, по крайней мере, самые удачливые.

— Но это — только начало, — сказал капитан. — Сейчас по всей границе будет происходить то же, что случилось здесь. Враг не станет сидеть сложа руки и ждать, когда мы ответим ему. Он будет идти вперед и убивать наших людей, пленять женщин и детей. Все те жадные до чужого добра нелегальные наемники, которых убивают по всему миру, теперь будут рваться в Русское царство. А потому мы должны перенести войну туда, где врагу больнее. Сегодня ночью мы атакуем Варшаву!

Неровный гул голосов был ему ответом. Все-таки мы все здесь еще недавно — несовершеннолетние юнцы. И хотя у кого-то за плечами военная муштра, но в реальных боях княжичи были впервые. Так что к жесткой дисциплине обстановка не располагала.

— Мы не будем драться с мирным населением, — продолжил капитан, чуть повысив голос. — Наша задача — уничтожить сейм. Мы не будем брать их в плен. Мы будем убивать. Любой, кто поднимет на вас руку — это враг. А единственный враг, который не представляет угрозы для Русского царства — это враг мертвый. И ваша задача сделать так, чтобы Речь Посполитая больше никогда не представляла для нас угрозы. Приказ понятен?