Рокоссовский против Моделя. Гений маневра против мастера обороны - Владимир Дайнес

Подойдя к висевшей на стене карте, Рокоссовский обвел указкой полосу наступления и ровным, спокойным голосом сказал:

– Задача армии не из легких. Оборона противника на подступах к Праге глубоко эшелонирована. Он на весь мир кричит, что Прага – неприступная крепость. И хотя мы уже привыкли брать «неприступные» укрепления врага, на этот раз перед нами серьезнейшее препятствие. Сил и средств у 47-й армии, с учетом выделяемых ей дополнительных войск, вполне достаточно, чтобы они успешно выполнили боевую задачу, быстро и организованно провели операцию. Тем не менее потребуются большое искусство, образцовая слаженность и умелое взаимодействие между всеми родами войск, чтобы сломить сопротивление противника. Ни в коем случае не следует ориентировать людей на легкую победу, одновременно необходимо сделать все возможное, чтобы избежать лишних, неоправданных потерь, как в живой силе, так и в технике.

Особое внимание Константин Константинович обратил на необходимость соблюдать скрытность подготовки к прорыву вражеской обороны.

– Внезапность, неожиданность мощного удара – половина победы, – сказал он. – Об этом не следует забывать ни на минуту. Важно и то, чтобы каждый солдат, каждый сержант и офицер знал цель операции, ее военно-политическое значение, свои конкретные боевые задачи на различных этапах наступления.

Маршал побывал в частях, беседовал с командирами и политработниками, с солдатами и сержантами. Сопровождали его в этой поездке генерал Н. И. Гусев и начальник политотдела армии М. Х. Калашник.

«На меня произвело большое впечатление умение маршала вести разговор с людьми, – вспоминал генерал-полковник Калашник. – Он мог каждого вызвать на откровенность, направить разговор на самое нужное, дать необходимый совет, подметить даже мелкое на первый взгляд упущение. Создавалось впечатление, что жизнь того или иного полка, который мы посещали, он знает не хуже его командира. Объяснялось это, безусловно, тем, что командующий фронтом досконально знал войска, в полной мере был осведомлен об их нуждах и запросах, умел видеть то главное, основное, что в конце концов определяло успех или неудачу на поле боя. Высокий, стройный, мужественно-красивый, с блестящей военной выправкой, он обладал каким-то особым обаянием, солдаты смотрели на маршала с гордостью и любовью»[328].

5 сентября правительство Великобритании снова обратилось к советскому руководству с просьбой разрешить американским самолетам приземлиться на советских аэродромах. В своем ответном послании 9 сентября советское правительство, не отказываясь от своего мнения относительно характера восстания и малой эффективности помощи повстанцам с воздуха, все же дало согласие на совместную с англичанами и американцами организацию такой помощи по заранее намеченному плану. Американским самолетам было разрешено приземлиться в Полтаве.

В целях оказания помощи восставшим войска 2-го Белорусского фронта 6 сентября штурмом овладели городом Остроленко, который прикрывал подступы к Варшаве.

Наступление войск 47-й армии 1-го Белорусского фронта началось в полдень 10 сентября. Выбор времени перехода в наступление еще раз подчеркивает нестандартный подход маршала Рокоссовского к решению поставленных задач. Он старался избежать шаблона, так как противник привык к тому, что наступление обычно начинается утром. Наступлению предшествовала мощная артиллерийская подготовка, продолжавшаяся более часа. Плотность артиллерии составляла 160 орудий на 1 км фронта прорыва. Кроме того, несколько залпов обрушили на оборону противника батареи «катюш». Сразу после артподготовки в атаку перешли действовавшие в первом эшелоне армии 76-я и 175-я стрелковые дивизии. Их поддерживали танки, авиация, полковая и дивизионная артиллерия. Противник, занимавший хорошо укрепленную оборону, оказал ожесточенное сопротивление. Несмотря на это, пехота во взаимодействии с танкистами и артиллеристами выбила врага из первой и второй линий траншей. Вечером 11 сентября части 175-й стрелковой дивизии достигли окраины Праги, а полки 76-й стрелковой дивизии во взаимодействии с соседними соединениями и танкистами овладели городом и железнодорожной станцией Рембертув. 14 сентября войска 47-й армии овладели Прагой и на широком фронте вышли к Висле.

Части 1-й польской дивизии им. Костюшко в ночь на 16 сентября при поддержке советской артиллерии, авиации и инженерных войск форсировали Вислу и захватили плацдарм на ее левом берегу. Однако соединиться с повстанцами дивизия не смогла. Противник, обладавший численным превосходством, отбросил дивизию с большими потерями на правый берег.

Маршал Жуков, прибывший 15 сентября в штаб 1-го Белорусского фронта, ознакомился с обстановкой и переговорил с Рокоссовским. После этого Жуков позвонил Сталину и попросил разрешения прекратить наступление, так как оно было явно бесперспективным из-за большой усталости войск и значительных потерь. Маршал Жуков просил также отдать приказ о переходе войск правого крыла 1-го Белорусского и левого крыла 2-го Белорусского фронтов к обороне, чтобы предоставить им отдых и произвести пополнение. Сталина такой поворот событий не устраивал, и он приказал Жукову вместе с Рокоссовским прибыть в Ставку ВГК.

При изложении дальнейших событий воспользуемся мемуарами Жукова.

В кабинете И. В. Сталина находились А. И. Антонов, В. М. Молотов, Л. П. Берия и Г. М. Маленков.

Поздоровавшись, Сталин сказал:

– Ну, докладывайте!

Жуков развернул карту и начал докладывать. Сталин стал заметно нервничать: то к карте подойдет, то отойдет, то опять подойдет, пристально всматриваясь своим колючим взглядом то в Жукова, то в карту, то в Рокоссовского. Даже трубку отложил в сторону, что бывало всегда, когда он начинал терять хладнокровие и контроль над собой.

– Товарищ Жуков, – перебил Георгия Константиновича Молотов, – вы предлагаете остановить наступление тогда, когда разбитый противник не в состоянии сдержать напор наших войск. Разумно ли ваше предложение?

– Противник уже успел создать оборону и подтянуть необходимые резервы, – возразил Жуков. – Он сейчас успешно отбивает атаки наших войск. А мы несем ничем не оправданные потери.

– Жуков считает, что все мы здесь витаем в облаках и не знаем, что делается на фронтах, – иронически усмехнувшись, вставил Берия.

– Вы поддерживаете мнение Жукова? – спросил Сталин, обращаясь к Рокоссовскому.

– Да, я считаю, надо дать войскам передышку и привести их после длительного напряжения в порядок.

– Думаю, что передышку противник не хуже вас использует, – сказал Иосиф Виссарионович. – Ну, а если поддержать 47-ю армию авиацией и усилить ее танками и артиллерией, сумеет ли она выйти на Вислу между Модлином и Варшавой?

– Трудно сказать, товарищ Сталин, – ответил Рокоссовский. – Противник также может усилить это направление.

– А вы как думаете? – обращаясь к Жукову, спросил Верховный Главнокомандующий.