Тропа плача - Виктор Чирков

Больше они не произнесли ни слова. Готовый ключ блеснул золотом и ответная молния ударила вниз. Изделие пропало. Голос продолжал:

– Уж лета зной, тепло и нега,

Кто будет думать о приходе снега?!

В глазах лишь злата блеск,

А за спиной костей надрывный треск!

В душе пустой блаженство и покой!

На наковальне – ключ второй.

Процесс повторился. Только теперь пахло свежескошенным сеном, полевыми цветами. Шум ливня сменился жужжанием пчел. Новый золотой ключ, как две капли воды похожий на первый, растаял в воздухе. Чтец произнес следующий фрагмент заклятья:

– Упал наряд багряный в грязь,

Низвергнут с трона бывший князь.

И снова он печется не о том,

Запасы копит, укрепляет дом…

На сердце мрак, душа темнее туч,

На наковальне – третий ключ.

Новый ключ был близнецом предыдущего. Кружились цветные листья. Тоскливый шум дождя нагонял грусть. Пахло грибами и клюквой. Игрушечная буря, в оке которой рождались заветные отмычки, уже ощутимо раскачивала мельницу и радужный мост. Под балками старой как мир мельницы зазвучали последние строфы:

– Кристально воздух чист, промчались гири лет.

Все шелуха, все тлен! Там впереди зовущий свет!

Но белый саван каменной души

Не даст подняться ей в седой глуши.

О чем он раньше думал, а ведь был могуч?!

Брезгливо дьявол вносит главный ключ.

Из колодца вырвался настоящий огненный тайфун, рассыпался белым снегом, но троица выдержала. Потом все наваждения пропали.

Они стояли на краю ставшей прежней дыры в полу и удивленно смотрели друг на друга. Облака над полярной областью снаружи напоминали остывший вулкан. Где-то на дне его жерла и располагался переход.

– Может быть, это галлюцинация… – произнес Ян.

– Массовая, – добавил без тени иронии Пуфф.

– Не вышло так не вышло. Пойдем вперед, – вздохнул демон.

Все трое чувствовали себя уставшими, им хотелось быстрее выйти на воздух.

– Постойте, вы забыли главное…

Из тени вышел Янус и протянул раскрытую прямоугольную коробку. В ней на сером бархате поблескивали золотом четыре ключа.

– Одинаковые?! – разочарованно произнес Пуфф.

– Ровно настолько, насколько похожи два лазерных диска с разной информацией.

– Странно слышать такое сравнение здесь…

– Мы плоть от плоти.

– Только золотой ключ не прочен…

– Более того. Он одноразовый! Эти изделия помогут повернуть запоры и удержать достаточное время дверь в открытом состоянии.

– Но для чего такие сложности?

– Мысль про «вектор», высказанная вами, кое-что объясняет. Только нужно добавить как минимум еще одну составляющую…

– Например?

– Пришельцы из других миров… Став реальностью, Три сферы, словно магнит, стали притягивать к себе искателей приключений и сокровищ, а у них могут быть странные фантазии.

– А обратная связь?!

– По-прежнему с Землей. Но торопитесь, в полночь ключи начнут распадаться, отдавая энергию, даже если не использованы!

– Что за чертой, бог дверей?

– Я знаю, что здесь – просто курорт!

Ворота круглой башни закрылись, впереди лежала дуга радужного моста.

С радужного моста открылась удивительная панорама. Северную область укрывали облака. Ближе к полюсу их слой становился все больше и в целом походил на гору с плоской вершиной.

– Что-то оно мне напоминает, – заметил Пуфф.

– И не только тебе…

– Мне кажется, у реальности даже не две грани, а множество. Она скорее не лист стекла, а бриллиант, – сказал Ян.

– Это в каком смысле?

– В прямом. Понимание вещи, проблемы или события приходит только тогда, когда увидишь если не все, то хотя бы большинство плоскостей и поймешь законы их взаимодействия. Все выводы на основании одного блика являются, мягко говоря, не надежными.

– Ну, шеф, вы и закрутили, – уважительно произнес Пуфф, – вот только нельзя ли пояснить на примере.

– Хорошо. Скрасим дорогу по радуге. Есть такая притча. Не берусь назвать ее автора, но тем не менее она от этого нисколько не теряет. Пересказ вольный. Собрались несколько мудрецов и завели философский спор об устройстве мира. Дело дошло до драки, потом они привели своих сторонников, запахло войной. Наконец один из них, не принимавший ни одну из множества сторон, попросил слова. Смолкли спорщики, каждый надеялся на помощь… «Наимудрейшие философы, ответьте на один простой вопрос, и тогда я решу ваш спор». Он посадил в мешок кота, купленного у караванщика, и попросил мудрецов угадать. А надо добавить, в то время в данной местности кошек еще не было. Первый пощупал и сказал: «Там пушистое, круглое, мягкое, все в шерсти». Второй взял кота за хвост: «Оно пушистое, но длинное и тонкое». Третий не нашел ничего, коту уже стало надоедать испытание, и он увернулся от руки. Четвертого зверек укусил за палец, и он сделал вывод: «Там капкан». Подходили новые мудрецы, но ни один не смог ответить на вопрос… Тогда добровольный судья спорщиков извлек кота и сказал: «Вы не можете решить такую простую задачу». Глухой ропот прокатился по толпе, но судья продолжал: «Дело не в вашей глупости, а в неосведомленности. Невозможно на основе обрывочной информации полностью осознать проблему. А вы спорите, как выглядит Бог и как устроен мир. Вы готовы убить друг друга, доказывая, хвост в мешке или капкан…»

– Кота жалко… Я почти родственник.

– И это все?

– Печально. Получается, возможности индивидуума всегда сильно ограничены.

– Не думаю, просто самомнение мешает, – присоединился к беседе Марк. – А как же быть, например, с восстановлением, например, картины преступления по следам? Информация отрывочна, но постепенно цепь событий восстанавливается…

– Ты передергиваешь.

– В чем?!

– Преступление и его авторы являются частью своего мира, а не фрагментом непознанного.

– Пожалуй, – согласился Марк.

– Вообще, ты льстишь людям, – вздохнул Ян.

Мост завершился. Тропа плача на этот раз выглядела дорогой. Когда мост исчез из виду, антрацитовые пласты сменились красноватым песчаником. Через некоторое время вдоль дороги появились провалы в почве. Путь, петляя, опускался ниже и ниже. Долина расширилась, будто ее промыла великая река, но никакой воды видно не было. Низкая облачность затянула небо. В ландшафте появилось нечто от большого каньона. Все чаще мелькали колонии колючих растений, похожих на кактусы, но имеющих четко выраженные шляпки. Их сплошной щеткой покрывали иглы, словно шерсть. Шляпки поворачивались вслед за путешественниками…