Цунами - Николай Задорнов

– В этой деревне, где мы обедаем, все население вас очень любит, – сказал адмиралу Татноскэ, – и все вас благодарят, что вы их вчера вовремя отпустили. Весь народ благодарен адмиралу.

Путятин молчал. «Посол и генерал флота, по их понятиям, конечно, должен знать капризы Фудзи! Все свалили на меня!»

Путятин подумал, что в Миасима при новой встрече с Эгава не надо отрицать, что действительно отдал приказание лодочникам рубить буксиры и разбегаться, так как увидел шапку на голове госпожи Фудзи. И людей выручу, и чиновники удивятся.

– Да, да… предвещает шквал, если облако как шапка бонзы, – подтвердил Хэйбэй, сидевший среди русских подле адмирала в отведенном для гостей храме.

Вошел полицейский и потянул Хэйбэя за рукав.

– Иди скорей отсюда! С эбису запрещено разговаривать!

– Молчать! – рявкнул адмирал на полицейского. – Он вчера спас нас, и я прошу не мешать нам! Вон отсюда!

Полицейский поклонился и ушел.

Путятин и его люди доели арбузы и груши, докурили трубку. Проиграл горнист, и матросы с саблями опять стали строиться. И тотчас же поднялись ряды японских воинов и, бегом кинувшись на дорогу, встали по обе стороны моряков такими же стройными рядами. Они как бы предводительствовали и замыкали марш. Эбису выходили из Токайдо под охраной самураев.

«Но скоро может настать время, когда по дорогам бесконечными колоннами замаршируют японские войска в европейской форме, – подумал Алексей, – повезут артиллерию!»

Накамура Тамея печально подпер кулаком щеку. Его глаза тоскливо смотрели на всесильного Саэмона но джо. Еще неизвестно, как он поступит, может быть, захочет воспользоваться положением. Накамура Тамея обязан исполнять любые его распоряжения, даже страшные, поэтому он ждал. В глазах была тоска, от которой можно завыть.

Кавадзи сжал кулак, коротко дернулась его рука, он резко встал.

– Опять нет избавления от этого корабля! – вырвалось у Саэмона но джо.

Он не смог сдержаться. Идет Новый год, надо ехать в Эдо, к семьям, заканчивать дела. А мы опять и опять будем возиться с ними! И так все время. Когда же конец?!

– Русским очень не везет! – тихо сказал Накамура Тамея, сидя перед столиком с чернильницей, и закрыл лицо ладонями.

– Да, им не везет! – как бы приходя в себя и вздохнув, ответил Кавадзи. Он сел по другую сторону письменного стола. – Поэтому мы и занимаемся ими больше, чем собой и всеми другими делами… Все это очень опасно!

Одумавшись, Кавадзи продиктовал ответное письмо Эгава Тародзаэмону. Деничиро, самый разбитной из чиновников, находившихся в распоряжении делегации, уже послан в помощь Эгава и приносит там большую пользу.

– Теперь письмо обязательно придется отвезти, – сказал Кавадзи, закончив диктовку.

Накамура Тамея готов. Он втайне обрадовался. Как и Кавадзи, он понимал, какие опасения и у каких даймио могут возникнуть. Народ темен и суеверен. И непокорен. Надо немедленно ехать и выручать и разобраться в положении на месте. Там могли произойти неожиданные неприятности. Накамура знал, что никто другой, как он, не умеет переговаривать с роэбису, заняться с ними, догадаться о их нуждах. После того как их корабль погиб, они так ослабли и находились в такой беде, что Накамура относился к ним почти как к своим маленьким детям. Он хотел их скорей видеть. И никто не посмеет противоречить. Накамура Тамея – секретарь посольства бакуфу.

Обменялись мнениями. Пригласили всех других членов делегации и снова все обсудили. На лодке пришел из Миасима гонец.

Кавадзи вскрыл пакет и переменился в лице.

– Произошло ужасное и непоправимое… – Кавадзи не на шутку перепугался. – Эгава Тародзаэмон срочно сообщает, что при высадке… при высадке с погибшего корабля на берег… посол Путятин упал в воду…

– Посол упал в воду! – как громом пораженный пролепетал Тсутсуй.

– Это безобразие! – вскричал Кога Кинидзиро. – Это невежливо. Лучше бы любой из нас упал в воду. Но гость не должен упасть в воду. Тем более вверх ногами! Надо немедленно командировать делегацию и извиниться перед послом.

Эгава писал, что, обвязавшись веревками, русские по одному прыгали в воду, привязанные к толстому канату, и так все спаслись.

– Это невежливо, недопустимо, – твердил Кога. – Они нас спасают, а мы их не могли спасти!

Все согласились, что надо послать делегацию с извинениями. Кавадзи сказал, что во главе поедет Накамура Тамея и отправляться надо сегодня же на лодке.

– Не только извинения надо послать, – сказал Кавадзи, – у них нет одежды… Надо немедленно послать письмо в Эдо, чтобы оттуда выслали для русских шестьсот ватных халатов и столько же кимоно.

«Но в столице не будет никакого шума из-за этого, – подумал он. – Там заняты собой и своими делами…»

Кавадзи чувствовал, что в стране назревают события, поэтому в Эдо все так заняты. Может начаться гражданская война. Южные княжества давно вооружаются сами. Они преданы тенно[107] по-своему, не так, как он и чиновники бакуфу. Не зря Путятин ходил в Осака!

Дела закончились. Накамура уехал, взяв все, что смогли собрать наскоро для русских. В море пошли волны, и, наверное, Накамура придется высадиться и переждать шторм. Саэмон но джо перечитывал вчерашние записи в дневнике:

Когда я слышу, что скоро к нам возвратится весна, я думаю, – о, это дорожное ложе, которому не видно конца…

«Нет конца, нет конца этим дорожным скитаниям и заботам. И не предвидится!»

Кавадзи взял кисть и написал:

«Очень хорошо, что с японской стороны нет никаких упущений. Это очень отрадно».

Дневник полуофициальный, и такие записи нужны. Зло разбирало его.

Как быть, этот корабль всегда, как в безделье, и утром и ночью на нем такой ужасный грохот.

За ужином все расхохотались, когда Кавадзи прочел эти стихи. «Стихи, конечно, плохие, но на злобу дня и очень подходят к случаю», – записал в дневнике Кавадзи.

Посьет прислал письмо из храма Гёкусэнди о том, что требует ускорить подготовку договора и что он иначе сам пойдет в Эдо.

– Посьет грозит: «Пойду в Эдо!» – сказал один из чиновников.

Начался общий хохот.

– Без кастрюлек! С тремя морскими солдатами. В Эдо! – хихикая и тряся головой, выдавил Тсутсуй. – О-о-о… очень сме-е-еш-но!

Кавадзи пил сакэ. Отпустив гостей, он читал книгу китайского писателя Тё О Хоку. История игривая. Китайский император, когда надо было заключать договор с соседней страной, послал к ее императрице красивого мужчину. Красавец заслужил ее расположение… Вопрос о договорах он обсуждал с царицей, лежа в кровати. Так Китай получил большие выгоды… Этот посланник был приближенным императора, по имени Таку Сэки. «Вот если бы у Саэмона но джо голова не была бы седая! Таку Сэки, конечно, было хорошо! А вот в какое положение попала под ним императрица!»