В плену у Тирана - Екатерина Юдина

Девушка понимала, что последние слова Романова не говорили о том, что мужчине безразлично мнение девушки. Он просто давал ей возможность самостоятельно его сформировать. Не идти на поводу объяснений или оправданий и исходить из того, что Варя видела в Демьяне.

Мужчина медленно протянул руку к Варе, будто давая ей возможность отстраниться, но девушка этого делать не стала, уже вскоре чувствуя, как холодная ладонь мужчины коснулась ее щеки.

Странно, но холод может быть теплым.

Как же сильно этот мир искажен.

Секунды замедлили свой ход и время остановилось. Демьян все так же гладил щеку девушки, большим пальцем, невзначай проведя по ее губам. Затаив дыхание, Варя широко раскрыла глаза и прильнула ближе к мужчине, собираясь сделать то, что ей так невыносимо хотелось еще с тех пор, как она впервые увидела Демьяна на экране телефона. Такого сонного и расслабленного.

Романов всегда будто бы выстраивал вокруг себя стену, при которой к нему было невозможно подступиться, но, прикасаясь к Варе, он ее разрушал и девушка, чувствуя это, давала волю своим действиям. Как же сильно ей этого хотелось. Демьян, видя, что девушка к нему потянулась, переместил руку на ее шею, слегка подталкивая Варю к себе и одобряя ее действия.

Одна секунда и Варя уже делала то, что так сильно хотела. А именно, вплела пальцы в волосы мужчины, начиная их растрепывать, приглаживать и укладывать. При этом она выглядела настолько увлеченной, что даже прикусила кончик языка, видный из приоткрытых губ и зажмурила глаза.

— Что. Ты. Делаешь? — с недоумением поинтересовался Демьян, делая паузу перед каждым словом. Он поднял глаза вверх, чувствуя, как пальцы девушки с энтузиазмом копошились в его волосах.

— Прости, но я просто не могу удержаться, — Варя не врала. Ей невыносимо сильно хотелось растрепать и вновь пригладить пальцами волосы мужчины. Густые и жесткие. Они не поддавались на действия Вари, но от этого ей только сильнее хотелось пропускать их между своими пальцами. Самый лучший антистресс.

— Прекрати, — Демьян, видно не был в восторге от баловства Вари с его волосами. Тем более, девушка в этот самый момент пыталась скрутить несколько прядей, чтобы сделать из них рожки, которые мужчина тут же смахнул своей ладонью.

— Нет, — Варя отрицательно помотала головой.

Шумно выдохнув, мужчина нажал на педаль газа, ведь светофор как раз сменил цвет, являющийся для него очередным оттенком серого. Демьян ненавидел прикосновения посторонних людей к себе и даже в близости со своими женщинами, не позволял им слишком многого, полностью беря инициативу на себя. К своим волосам он вообще никогда и никому не позволял прикасаться. Но Варю Демьян останавливать не стал.

* * *

Молниеносными шагами преодолев коридор, Артем подошел к громоздкой двери и резко дернув за металлическую ручку, толкнул ее вперед, без стука заходя в спальню Андрея. Окинув взглядом комнату, являющую собой остров отчуждения, с минимальным количеством мебели и практически стерильной чистотой, мужчина обернулся, привлеченный звуком льющейся воды, сразу же замечая Макарова. Будучи одетым только в брюки, мужчина стоял около раковины в ванной комнате, держа под проточной водой правую руку. Из открывшейся раны обильно текла кровь, смешиваясь с прозрачной жидкостью и помутневшим потоком стекая вниз.

На вошедшего друга Андрей не обратил никакого внимания, но рванным движением растрепал влажные волосы, от чего капли брызнули вниз, обрамляя и без того покрытый кляксами воды торс. Мужчина выглядел злым, раздраженным и не находящим себе места. Такое непривычное для него поведение.

— Тебе нужно поехать в больницу, чтобы опять зашить рану, — Артем зашел в ванную комнату и, поближе подойдя к другу, посмотрел на его ладонь, которая собой являла весьма скверное зрелище. Швы не просто разошлись. Кожа превратилась в сплошное кровавое месиво, словно ее разорвала собака, раз за разом вгрызаясь в ладонь острыми клыками. Кровь не останавливалась, кожа напухла и стала багровой, а три пальца вовсе не сгибались изредка подрагивая. — Я буквально пару минут назад приехал, но Кирилл мне уже все рассказал, — Артем нервно закрыл глаза, опираясь спиной о раму дверного проема. Мужчина ненадолго замолчал, от чего комната налилась тишиной, разбавленной лишь звуком стекающей воды по гранитным стенкам раковины. —  Я уже много раз говорил тебе об этом и повторюсь вновь. Отпусти Логинову, — мужчина развел руки в стороны и кинул взгляд на своего друга. — Андрей, посмотри на себя. Что с тобой происходит в последнее время? Ты же понимаешь, что все это из-за нее? Тебе самому будет легче, если ты ее отпустишь.

— Я не могу ее отпустить, — уже вполне ожидаемо бросил Андрей, открывая шкафчик, чтобы из него достать бинт. На лице привычная маска ледяной сдержанности, но голос ужасно хриплый и в черных глазах злость, смешанная с ядовитой горечью, которую он мог отрицать, но не до конца скрыть.

— Тогда, что ты собираешься делать с ней? — не унимался мужчина.

— Я не знаю, — Макаров, не обрабатывая рванный порез на своей ладони и явно не собираясь сейчас ехать в больницу, начал неровными слоями накладывать на руку бинт.

Артем скрестил руки на груди и поджал губы, скосив взгляд в сторону. Нужно было что-то делать, но лезть в мысли друга мужчина не мог, хоть ему и хотелось чем-нибудь помочь Андрею. Он слишком бурно реагировал на все, что касалось Логиновой, ведя себя, словно мальчишка, впервые познавший настоящую любовь, которая, в своей чрезмерной насыщенности, противоречила всем раннее сформировавшимся взглядам на мир и бесконечным черствым мыслям с уже давно охладевшими эмоциями, которые сейчас вспыхивали и обжигали. Слишком сильная, ненормальная и сумасшедшая. Так бывает. Чувства затмевают здравый разум и рушат прежнюю жизнь.

Артем понимал друга. Однажды, он тоже полюбил настолько сильно, что до конца своих дней не сможет проникнуться другой женщиной. Для него существовала только Настя. Несмотря на то, что в живых ее уже не было. Для Артема она будет жить вечно.

Любовь могла не только оживлять судьбы людей, наполняя красками их жизни, ведь ей так же было под силу умертвлять своим ядом, что уже происходило с Артемом и до чего пришел Андрей. Как же сильно он ревновал Варю. Тянулся к ней, но, в очередной раз, порезавшись о ее шипы, вновь в порыве эмоций ранил девушку.  Слишком неоднозначными были отношения между ними.

Чудовище не способно так просто понять своих чувств. В нем всегда существовала злоба и жестокость, а любовь являлась тем, что противоречило мрачной душе. Она рвала ее и восстанавливала заново. Так чертовски больно и чрезмерно непривычно. Ее хотелось вырвать из себя, чтобы окунуться в привычную темноту, но было уже слишком поздно и появившиеся изменения уже вскоре сказались.

Макаров мог сколько угодно  путаться в своих мыслях и под тяжестью некоторых моментов думать о том, что Варе все равно с кем спать, но внутренне он чувствовал, что она не такая. Нет, мужчина никогда об этом не говорил, но даже то, что он негодовал от той грязи, которую выливали на Логинову беспринципные мужчины, работающие в его охране, ясно показывало то, что Андрей отрицал плохое мнение о девушке. Она не такая. И они не имели права так говорить о ней.