Призыв ведьмы - Эйлин Торен

class="p">— Сам отнесу, — рыкнул мужчина. — Откуда их столько вылезло, рваш! Как Элгор такое просмотрел? Пойдём, ведьма моя, а то не нравится мне это.

Женщина кивнула и проводила Тёрка взглядом — вот сейчас ей совсем не надо было возвращаться.

Хэла потеряла его из виду и направилась совсем в другую сторону и, вылетев на открытое пространство, она увидела Роара и Милену. На глазах Хэлы один из нападавших со всей силы воткнул меч в живот Роара — она ясно видела острие вышедшее из-за его спины. Меч митара опустился на врага и тоже прошёл его насквозь…

И… Хэла заставила всех нападавших упасть.

Она сама не поняла как у неё это вышло. Она видела только Роара оседающего на руки совершенно безумной на вид Милены, она видела лишь светящиеся силуэты врага, которые она просто… выключила? Они, как один, осели на камни площади по всему периметру, по которому нападали. Просто потеряв сознание.

А Хэла просто не смогла сделать ничего другого. Плохо или хорошо — сейчас лишь кровь и тени сгущающие тьму над митаром.

Лишь его жизнь…

Подскочив к нему она упала на колени и зажала рану руками. А что толку? Сзади на камнях растекалась алая лужа.

— Вот я как… подставился, — усмехнулся он.

— Держись, Роар, держись, родной, сейчас, мой хороший! — шептала Хэла, но на деле сделать ничего не могла. Без разрешения не могла творить такое сильное колдовство. Только гнать от него тени, чтобы не лезли к нему, отбирая остатки жизни.

Милена сидела на коленях и рыдала, сжимая до побелевших пальцев его куртку.

— Тёрк, — заорала Хэла, что было мочи, — Тёрк!

Из-за рядов выскочил Элгор.

— Роар? — он уставился на лежащего на камнях брата и застыл, не в силах пошевелиться.

— Чтоб тебя, Элгор, он умирает! — зарычала Хэла и тем самым привела его в движение.

Без труда взвалив брата себе на плечи, он понёс его в замок и Хэла видела, как его спина становится красной от стекающей крови, а тьма становится непроницаемой.

[1] Мельница "Сестра"

[2] Би-2 "Пора возвращаться домой"

***

Сидя на полу возле двери в покои Роара, Хэла отчаянно пыталась сделать так, чтобы тени были обращены на неё, а не на митара, который сейчас был там внутри. Белую ведьму никто не посмел от него забрать — она сидела возле кровати рыдая и что-то бормоча. И видимо внутри у суровых мужчин рождалась надежда на то, что у Милены получится заговорить Роара от смерти, ведь белые ведьмы это умели, в отличии от чёрных…

Из комнаты вышел Элгор.

— И? — в коридоре стояли Тёрк, Шерга и Гир, только вернувшиеся из селения.

— Плохая рана, — глухо проговорил младший брат Роара. — Лекарь ничего не смог сделать. Он прекратил кровотечение, но времени прошло уже очень много.

— Что б тебе, — ругнулся кто-то из мужчин, но Хэла не поняла кто.

— Что с Зеуром? — спросил Элгор.

— Ничего, — отозвался Гир. — Нет его. Оставили ему сообщение.

— Нет времени на это, надо другого мага искать, — буркнул Тёрк.

— А договариваться с ним кто будет? Ты что ли? — зло бросил Шерга.

— Я своих могу поднять, — старший мужчина был на взводе. — И ферану вы сообщить не планируете?

— Хэла? — Элгор посмотрел под ноги и видимо только заметил чёрную ведьму. — Что ты тут делаешь?

— Тени собираю, — отозвалась Хэла. — Чтобы хотя бы отсюда они туда не лезли.

— Тени? — недовольно фыркнул Шерга.

— Смерть… — ответил за ведьму Тёрк. — Может возле Роара их собирать надо, а не здесь?

— С ума сошёл? — зарычал командир отряда ферана. — Нечего чёрную пускать туда, и белой хватает.

— Она ничего не умеет пока, у нас только надежда, что она поможет, — ответил старший брат. — А Хэла может, все знают.

— Ты её защищаешь с расчётом потом к стеночке прижать и между ног у неё наконец побывать?

Тёрк издал какой-то весьма страшный звук и Шерга отскочил от него на расстояние, которого было бы достаточно, чтобы не получить кулаком куда бы то ни было.

— Тихо! — рыкнула Хэла. — Вы множите тьму! Хотите померится членами, вон идите, а тут и без вашего хватает черноты.

Элгор присел перед Хэлой.

— Ты можешь сделать так, чтобы он не умер до тех пор, пока придёт маг?

— Я могу только пообещать тебе, — прошептала она с трудом, — что, пока я жива, я буду отгонять от него смерть и поддерживать в нём его свет.

— Тогда иди, — кивнул он ей. И Хэла посмотрела на него с недоверием. — Мне больше некого сейчас просить, ведьма.

— Не делай этого, Элгор! — Шерга был весь напитан необузданной тьмой, которая сейчас кидалась на женщину, потому что он её ненавидел.

— Молчать. Бронар здесь пока ещё я, и Роар мой брат. Решать мне, — прохрипел Элгор в сторону командира отряда ферана. — Хэла, иди…

Она кивнула и зашла в комнату, не слыша, что уже там происходит за её спиной.

Тьма здесь была почти непроницаемой. Времени было так мало, что хоть плачь. Но Хэла не могла ничего сделать без разрешения. Правила её призыва лежали на ней мёртвым грузом. Ей разрешили отгонять тьму, поддерживать жизнь, а не лечить, а она смогла бы вылечить — наложить руки и излечить, и дело было не в том, что ей не простят, она бы сделала всё, даже несмотря на кару, но без разрешения порой просто нельзя было колдовать, ничего не получалось правильно, а может станет хуже. Потратила бы силы без толку.

Просить у Элгора было бесполезно, она видела это. Несмотря на то, что он был сейчас страшно напуган, подавлен, он был упрям и Хэле не доверял, презирал. Она надеялась, что страх за Роара пересилит эту неприязнь, но когда? И не станет ли слишком поздно? Только если позовут другого мага… хотя это было, ой, как не просто. Одна надежда была на то, что придёт Рэтар и тогда разрешит Хэле вылечить своего тана… но почему-то чёрной ведьме казалось, что Элгор ферану не сообщит, Шерга подавно. Тёрк… только если Тёрк…

— Ты можешь его вылечить, — самое доступное, что можно было бы сделать, это просить Милену, её сила была иной, не чёрной, всё по-другому.

— Не могу, не могу… я не понимаю, я вообще ничего не понимаю, — девочка была в дичайшей истерике, она трясла головой и всё хваталась на рукав Роара, словно это она умирала, а не он.

Хэла вздохнула и стала творить свою работу. Это было невероятно сложно, особенно когда рядом сидит достаточно сильная другая ведьма и внутри неё беснуется столько боли, отчаяния и страха,