В тени Восходящего солнца - Александр Куланов

Состою в Союзе работников просвещения до 1921 г., с 1921 по 1935 г. — в Союзе совслужащих. С 1935 г. в Союзе служащих административных учреждений.

Работа:

Владивосток. Переводчик ТА «Дальта» (Дальневосточное телеграфное агентство) Приморского областного правительства и Правительства ДВРеспублики. В 1920—21 гг.

Москва. Профессор Института Востоковедения по японскому языку и по истории Д. Востока. С 1923 по 1928 г.

Москва. Преподаватель японского языка Военной академии РККА. С 1925 по 1930 гг. (с перерывами). Более нигде не служил, но числился как научный сотрудник 1 -го разряда в Государственной академии художественных наук и в Институте народов Востока до 1930 г. (1926—1927).

Знаю иностранные языки: английский (читаю, пишу)

французский (тоже)

японский (тоже)

китайский (только устный)

свой родной (корейский) почти не знаю.

До 1917 г. учился в Токио.

Жена — Цын Марианна (Марианн) Самойловна, еврейка, беспартийная, 30 лет (1902 г.р. — А.Б.). Сын Атик, 1923 г.р. Дочь...

До революции училась в Ленинградском (Петроградском. — А.К.) институте восточных языков, состояла научным сотрудником Всесоюзной ассоциации востоковедения (до 1930 г.).

С 1930 г. работает в ОГЛУ в качестве переводчика (На 1937 г. переводчица 1-го отдела ГУ ГБ НКВД СССР. —А.Б.).

Первая жена — Зоя Яковлевна Биллевич, разведен.

Отец — Ким-Пенхак Николай Николаевич, мать Надежда Тимофеевна — умерла.

Родители жены — отец, Цын Самуил Матвеевич, 62 года.

Мать, Цын Раиса (Фаина)? Лазаревна, 51 год.

Оба живут в Москве — Тургеневская ул., д. 4, кв. 3 (вместе со мной).

Социальное происхождение моих родителей. Отец—купец, мать — дворянка (корейская), домохозяйка.

Родителей жены. Отец жены — до 1917 г. — кустарь-ремесленник. С 1914 г. по здоровью не работал; мать — домохозяйка.

Отец жил со мной во Владивостоке в годы интервенции, занимался продажей остатков своего имущества, жил на проценты капитала, вложенного в Русско-Азиатский банк. С 1923 г. отец на моем иждивении, умер в 1928 г.

До 1927 г. отец жены имел кожевенное предприятие в Чите. С 1933 г. состоит мастером кожевенного дела в мастерской «КожМособувь».

Отец жены в 1928 г. был осужден постановлением Тройки ПП ОГПУ ДВК на 5 лет за контрабанду, но был как ударник досрочно освобожден и восстановлен в гражданских правах в 1931 г.

...Сестра жены — Вера Самойловна.

Моим приемным отцом был Сугиура Рюкичи (японец), владелец экспортно-импортной фирмы «Тайсе Йоко». Сыновей не имел. Сугиура умер в 1931 г. Связь с ним прервал в 1921 г.

Анкета заполнена VI. 1935 г.

Беспартийный.

В 1922 г. привлечен к работе Приморским отделом ГПУ. В органах с 1923 г., послужной список ведется с 1932 г. Мать из дворян семьи Мин. С согласия отца был усыновлен японцем (входящим в концерн Мицуи) ...Состоялась помолвка с его дочерью... В 1921 г. решил остаться в России, заявил об этом японскому отцу и отказался от наследства (Сугиура умер в 1931 г.)...Отец жены — Цын С.М. имел кожевенное предприятие в Чите...

...Сочувствовал после 1917 г. кадетам (речь уже о Киме Р.Н. —А.К.) ...Во Владивостоке дважды арестовывался японцами за службу в «Дальта» (проверкой НКВД документально не подтверждено. —А.К).

Аттестации: «Аттестуется положительно. Отмечается, что недостаточно работает над подготовкой японистов».

Награды: знак почетного чекиста, орден Красной Звезды 1936.

Взыскания: 1932 и 1935 — два выговора за утерю удостоверений.

VI. 1923 — переводчик ОО ОГПУ.

С 1 .III. 1932 — оперуполномоченный 4-го отдела ОО ОГПУ.

Окончил начальную школу в Токио, после которой поступил в колледж университета Кэйо. После возвратился во Владивосток и поступил в русскую гимназию г. Владивостока и затем в Дальневосточный университет на восточный факультет. В 1919 г. был мобилизован в армию Колчака, служил рядовым, переведен в военно-статистическое отделение штаба Приамурского воен-ного округа (начальник подполковник Цепушелов) на должность чиновника военного времени... Во время восстания Гайды дезертировал из штаба, после занятия города партизанами в 1920 г. начал работать в телеграфном агентстве. После объявления мобилизации генералом в октябре 1922 г. Дитерихсом ушел в подполье и после занятия Владивостока красными был избран председателем Бюро всех студенческих старостатов г. Владивостока. В ноябре 1922 г. секретный сотрудник ПримГО ОГПУ по японской линии.

... Как видно из личного дела, КИМ состоял на учете б/б (бывших белых. — А.К.) офицеров и заключением ОЦР (отдел центральной регистрации. —А.К.) ОГПУ в 1927 г., с учета снят.

Пом. начальника отдела кадров НКВД /Остроумов/

«_» марта 1937 г.

Родился во Владивостоке в 1899 году. Отец — кореец-переселенец из деревни Пукчен на севере Кореи, мать — тоже. Отец, благодаря подрядам, нажил большое состояние: имел дома, пароход, кирпичный завод, но в 1911 году обанкротился и стал снова десятником.

По достижении школьного возраста я был отправлен в Токио в начальную школу. По окончании шестилетнего курса, поступил в колледж университета Кэйо. Когда я кончил колледж, отец решил дать мне наряду с японским (классическим) и русское образование. Вернувшись во Владивосток, держал экзамен экстерном. В 1918 году кончил гимназию и поступил в Дальневосточный университет на восточный факультет. В 1919 году во Владивостоке был объявлен призыв городского населения (приказ Колчаковского правительства), я был призван. Все студенты-восточники и востоковеды состояли в военно-статистическом отделе (разведывательном) штаба Приамурского военного округа референтов, экспертов (этот отдел механически остался после перехода власти в крае в руки советов и после чехословацкого переворота, т.к. занимался специальной работой по собиранию сведений о Китае и Японии). Чтобы избежать направления в строевую часть (я как студент подлежал отправлению в военную школу), я подал заявление в военно-статистический отдел. Во главе отдела стоял полковник Цепушелов (кореевед), в отделе работали в качестве официальных экспертов-консультантов проф. Спальвин и ряд других японистов, китаистов, монголоведов.

Ряд востоковедов, состоящих в этом отделе, теперь члены ВКП(б). Немного спустя отдел был расформирован (надобность разведки в отношении Японии и Китая отпала) и я был отправлен в качестве чиновника военного времени в отделение культурно-просветительское и печати. Здесь моя работа заключалась в составлении обзоров английской и японской прессы, хотя официально именовался делопроизводителем культурнопросветительского отделения. Параллельно я работал в качестве обозревателя иностранной прессы в газете «Эхо», которая вела оппозиционную линию в отношении Омского правительства и была потом закрыта.