Метаморфозы. Новая история философии - Алексей Анатольевич Тарасов

этом отношении, хотя физика всё ещё была парадигмой для всех наук. Очевидно, что перенос моделей, метафор и аналогий из биологии в социологию мог иметь место только в рамках культурного контекста, который допускал предположение о существовании фундаментального соответствия, сходства между органической природой и социальной жизнью, между механизмами биологического и социального развития и между типами закономерностей, наблюдаемых в обеих областях. Такой «перенос», «передача» подразумевали, что они позволяют социологам понять больше, чем они могли бы сделать в противном случае, не прибегая к ним.

Использование Г. Спенсером моделей, метафор и аналогий, которые он заимствовал из современной ему биологической мысли, в которую он, между прочим, внёс свой важный вклад, позволило ему заявить о психологии и социологии как о научных областях именно вследствие их «эволюционизации». Спенсер понимал механизм эволюции в первую очередь как ламаркистский. Органический мир рассматривался им как ступенчатая непрерывность, а эволюционный процесс – как постепенный, и независимо от направленности и необратимости эволюционных изменений, имеющий тенденцию к большему усложнению путём адаптации. Преобладающая роль была отведена им окружающей среде в силу того, что она создаёт проблемы и затруднения, на которые активно реагируют организмы. Механизмами в процессе адаптации были механизмы использования/неиспользования, привычки и привыкания, то есть они были поведенческими в самом широком смысле. То, что передавалось по наследству, для Спенсера было паттерном не только психо-культурным, но скорее изменённым биологическим (нервным), который обеспечивал членов коллектива модифицированными компетенциями, с помощью которых их опыт в дальнейшем организовывался, формируя физическое и психологическое поведение индивида.

Таким образом, Спенсер отнюдь не был прямолинейным индивидуалистом ни в рамках своих биологических воззрений, ни в социальных науках, но, скорее, «замаскированным коллективистом». Темы, которые он анализировал в биологических терминах, такие как отношения частей к целому, зависимость и взаимозависимость, индивидуальность и коллективность, были применимы к «суперорганизму», то есть к социальному коллективу и его взаимозависимым институтам. Что сделало возможным чередование культурного и биологического в социологии Спенсера и освободило место для психологии как уникальной науки об индивиде, так это роль, которую взял на себя коллектив: индивидуумы Спенсера содержали коллектив внутри себя как способ адаптации. Таким образом, он позиционировал себя ближе к позиции Альфреда Рассела Уоллеса в споре об объяснении когнитивной эволюции человека.

Очевидно, что общество времён Г. Спенсера не было совершенным обществом. Например, оно не предоставляло каждому индивиду равной свободы в проявлении своих способностей и не состояло из индивидов, чьи желания были полностью совместимы с правами других. Эти несовершенства объяснялись, по словам Спенсера, тем, что человеческая природа ещё не адаптировалась к условиям жизни в современном индустриальном порядке. Человек начинал как звероподобное существо, вся жизнь которого сводилась к борьбе за выживание. Это постоянное давление и необходимость борьбы привели его в социальное состояние и побудили изобрести методы улучшения условий жизни. Изобретательность человека изменила эти условия, а новые условия существования, в свою очередь, трансформировали человеческую природу. В первобытном обществе людей могли удерживать вместе только грубые силы страха и поклонения героям. Но по мере развития цивилизации моральное чувство, основанное на сочувствии и инстинкте личных прав, набирало силу, и добровольное сотрудничество начало вытеснять принудительные меры. Будучи полностью развитым, моральное чувство должно было сделать любое правительство ненужным, и даже невозможным. В то время как О. Конт предполагал всё более возрастающее значение социального контроля как средства компенсации постепенного распада социальной солидарности, Г. Спенсер предвидел постепенное отмирание правительства по мере того, как индивиды, составляющие общество, приобретали черты, необходимые для успешного функционирования свободного общества. По его мнению, этот процесс адаптации лучше всего ускорить, предоставив индивида самому себе, с тем, чтобы заставить его развивать трудолюбие, бережливость, дальновидность, моральную независимость и способность к добровольному сотрудничеству. Точно так же, как в природе борьба за существование направлена на устранение больных, уродливых, непригодных, так и в обществе конкуренция устраняет невежественных, непредусмотрительных и ленивых. Этот ход событий был предопределён с самого начала. Прогресс – это не случайность, а необходимость. Цивилизация не является искусственной, она является частью природы. Изменения, которые претерпевает человечество, являются результатом закона, лежащего в основе всего органического творения.

Спенсер попытался показать, что популяционное давление у любого вида ведёт к усложнению нервной системы и снижению плодовитости, тем самым восстанавливая равновесие между численностью популяции и имеющимися у неё средствами к существованию. Постоянное увеличение числа людей, не имеющих средств к существованию, влечёт за собой возрастание стимула к совершенствованию способов производства продуктов питания и других предметов первой необходимости, что в свою очередь производит возрастающий спрос на навыки, интеллект и самоконтроль. Таким образом, давление демографии является великим двигателем прогресса – как в природе, так и в обществе. Не случайно, что со временем Г. Спенсер расширил применение своей гипотезы развития на всё более широкий круг явлений. Так в своих «Принципах психологии» (1855) он попытался утвердить психологию как раздел эволюционной биологии, показав, что психические процессы, как и физиологические процессы, являются способами адаптации организма к окружающей среде. Исходя из этого предположения, он стремился показать, что не только рефлекторные и инстинктивные явления психической жизни, но и формы мышления, то есть высшая психическая деятельность, являются продуктами ментальной эволюции, а значит, ассоциации идей тоже могут передаваться по наследству. Логическим следствием это аргументации Спенсера было то, что прогресс человечества был достигнут в результате конкуренции рас, в которой высшие типы, порождённые более благоприятными сочетаниями обстоятельств, вытеснили те типы, чьи жизненные обстоятельства были менее благоприятны для умственного роста.

Во Франции, начиная с 1860-х годов, ламаркистский трансформизм имел значительное присутствие, а Г. Спенсер был его важным дополнительным источником. Новаторский подход Э. Дюркгейма, нашедший выражение в его знаменитой фразе о том, что необходимо «объяснить социальное посредством социального», стал возможен в значительной степени благодаря довольно изощрённой манере, с которой он перенёс фундаментальные биологические принципы и термины в социальную область. Он считал, что общество должно было быть объяснено с помощью социальных категорий, но вот концептуальные инструменты следовало заимствовать из другой науки, а именно – эволюционной биологии. Вместе с тем, Дюркгейм приложил огромные, ещё раз повторим, изощрённые усилия, как в своей риторике, так и в формулировании теории и методологии, чтобы провести чёткое различие между своими взглядами и взглядами других, которые прямо рассматривали общество как организм. Он надеялся, что это позволит ему создать социологию как автономную дисциплину. Спенсер считал, что каждого индивида можно рассматривать как организм, а общество следует рассматривать как «суперорганизм». Дюркгейм же считал, что отношения между индивидами и их коллективами, а не сами индивиды или коллективы, можно рассматривать как аналогичные частям