Блудный сын - Колин Маккалоу

— Сегодня Университет Чабба и Издательство Чабба убили откормленного теленка не в честь блудного сына, но в честь одаренного[48]человека, доктора Джеймса Кейта Хантера. Его невероятная книга «Бог спирали» исследует замысел божий в нашей человеческой генетике, размышляет о причинах появления нашей сущности, о нашем месте в этой огромной семье живых, род человеческий…

Звук выстрела буквально пригвоздил его к месту, заставив замолчать.

Милли быстро отошла от мужа, словно не желая в такой важный для него момент находиться рядом; Кармайн взглянул на ММ, произносившего вступительную речь; следующим должен был выступать Чосер Миллстоун.

Ошеломленный и оцепеневший, Кармайн снова посмотрел на Милли и Джима, он увидел ее позади мужа, в полном одиночестве — револьвер уверенно зажат в руке.

Джим Хантер стоял молча, его левая рука безжизненно свисала, и кровь струилась по пальцам вниз, образуя на белом мраморном полу лужу. Мокрое, слегка дымящееся пятно в верхней части руки выдавало, куда вошла пуля. Его расширившиеся глаза были устремлены на Милли.

— Это за моего малыша! — в мертвой тишине крикнула Милли. — Остальные, Джим, будут за прошедшие годы, за мою жизнь и за измену!

Кармайн сорвался со стула, уже зная, что он не успеет помешать Милли совершить задуманное. Перепрыгнув через ступеньки, он преодолел сем футов до следующего яруса.

Повторяющиеся звуки выстрелов разорвали тишину, отразившись многократным эхом от полированных стен; пять выстрелов подряд, каждый направлен прямо в грудь Джима Хантера. Крови тотчас стало больше, Джим простоял еще секунду, но тут его колени подогнулись и он упал лицом вниз прямо в лужу собственной крови.

Кармайн вышел вперед; обернув правую руку носовым платком, он забрал револьвер из онемевших пальцев Милли и положил его в карман; краем глаза он увидел Патрика у телефона.

— Миллисента Хантер, я арестую вас за убийство Джеймса Хантера, — сказал он. — Вы имеете право на адвоката и можете попросить его вам предоставить. Если вы что — нибудь скажете, это может быть использовано против вас в суде.

— Я закончила, все позади, — спокойно сказала Милли. — Он был предателем, теперь он мертв. Что случится со мной — не важно.

Люди не запаниковали. Все происходило на возвышении и, таким образом, по мнению Кармайна, походило на театральную драматическую постановку, которая настолько потрясла аудиторию, что они даже не думали бросаться бежать в разных направлениях. Восстановить порядок оказалось нетрудно, все действовали слаженно, даже команда Шестого канала.

— Почему, — сердито твердила Дездемона, — каждый раз, когда у нас происходит публичное убийство, его снимают телевизионщики?

Кармайн не стал ей отвечать, вместо этого он подошел к ММ, сидящему на стуле с потерянным видом.

— Что за проклятый год! — сказал он Кармайну.

— Мистер президент?

— Два значимых мероприятия, и на каждом из них убивают ученого — светило.

— Это очень скудное описание для слова «проклятый». «Несчастливый» подойдет больше. По крайней мере, эти два убийства связаны между собой.

— Я хочу взять Анджелу и поехать домой.

— Анджела уже ждет, но, прежде чем вы уйдете, скажите: был ли от Милли хоть какой — то предупреждающий знак? Вы ведь были рядом с ней.

— Она даже глазом не моргнула, — мрачно сказал ММ. — Я едва осознавал ее присутствие. Ты меня знаешь, Кармайн, я весь сосредотачиваюсь на том, что необходимо на данный момент. Я даже Джима практически не видел. Первый выстрел прозвучал словно раскат грома. Я замер, не понимая, что это, пока не увидел кровь, стекающую по руке Джима на пол. — Он вздрогнул. — Она казалась черной. Знаешь, я еще удивился, что у чернокожего мужчины действительно черная кровь.

— Идите домой, сэр, — посоветовал Кармайн, жестом подзывая Анджелу. — Попытайтесь немного поспать. Мы возобновим наш разговор завтра…

— И завтра, и послезавтра…

Гости уходили, Шестой канал не прекращал работать. После такого публичного убийства им оставалось только записать имена и адреса присутствующих.

Приехав в управление, Кармайн провел короткую встречу со своей командой. Только Делия, Базз и Донни. Он не стал вызывать Эйба и его людей, потому что и обычные полицейские сейчас ему вполне годились.

— Милли в женской камере? — спросил он.

— Да, — ответила Делия; пышные складки на ее платье сильно примялись.

— Следить, чтобы не покончила жизнь самоубийством, следить постоянно.

— Уже проинструктировала, капитан. Женщина — полицейский постоянно находится рядом с ней, прямо в камере. Милли сейчас не нужен душ — на ней нет пятен крови, а туалет и раковина там есть.

— Пусть женщина ни на секунду не покидает камеру, пока не придет замена, — сказал Кармайн с металлом в голосе. — Я не хочу нелепых ошибок, понятно? Полицейские все понимают?

— Да, — кивнула Делия.

— У нее есть тетродотоксин — при себе или в сумочке?

— Нет.

— Ты обыскала полностью?

— Да, тщательно. Она ничего не прятала.

Кармайн вздохнул и провел рукой по лицу.

— Тогда отложим допрос до завтрашнего утра. Ей нужен доктор? Кто — нибудь додумался предложить ей доктора?

— Она отказалась от доктора, даже после обыска.

— Тогда спокойной ночи, ребята, и спасибо вам.

Донни и Базз никогда прежде не видели Кармайна в таком состоянии и потому поспешили уйти. Делия задержалась, страстно желая знать какое — нибудь волшебное средство, способное облегчить его… что? Бесполезно строить предположения, а сам он не скажет.

Дездемона приехала домой часом раньше и сразу переоделась в спортивный костюм — только такую одежду она считала самой удобной.

— Слава богу, ты дома, — сказала она Кармайну, когда он вошел. — Няня жаловалась на позднее время, но я не собиралась оставлять детей дома одних, чтобы отвезти ее.

— Побудь здесь, я быстро вернусь.

На самом деле было не так уж поздно; когда Кар — майн вернулся в десять вечера, Дездемона уже сделала несколько бутербродов и заварила чай. Большинство закусок с приема так и вернулись в рестораны нетронутыми.

— Я еще никогда в жизни не была так потрясена, — сказала Дездемона, протягивая мужу второй бутерброд с яйцом и листьями салата.

— И я, — ответил он. — Даже четыре года на войне и все ужасы солдатской жизни не смогли меня к этому подготовить. Милли — моя кровь. Что сделал Джим, чтобы она все оборвала? Ведь именно это и случилось — Милли оборвала связывающую их нить.

— Кармайн, ты знаешь это, как и я. Ребенок Давины вкупе с ее потерей собственного. Иди в кровать, ты измотан.