Гибельный мир - Вера Ковальчук

Императрица приветствовала гостей, после чего слуги распахнули створчатые двери в соседний зал, который называли средним и где гостей уже ждали накрытые столы. Их расположили не так, как принято, буквой П, а «трезубцем», то есть от верхнего, почетного стола отходили три параллельно поставленные линии столов пониже, не поднятых на возвышение. Это было сделано, во-первых, для того, чтоб разместить побольше гостей, а во-вторых, чтоб в наличии оказалось на порядок больше почетных мест. Ко входящим в пиршественный зал гостям заспешили слуги, готовые развести их по местам.

Верхний стол по традиции предназначался для членов правящей фамилии, то есть императора, его супруги, принцев и принцесс, а также для особо почетных гостей и особо приближенных дворян. Но Аир с согласия распорядителя, данного с большим нежеланием, изменила этот порядок и сама распорядилась, кого посадить за верхний стол. По левую руку от нее сел Хельд, по правую — Гордон Рутвен, а дальше вперемешку бывшие рейнджеры из команды и помощники правительницы, уже успевшие занять ключевые посты в государственном аппарате. Впрочем, все они были из благородных семейств, кое-кто из графских, остальные из баронских, так что с этой стороны нареканий не должно было возникнуть. Возражения могли прозвучать только в адрес бывших рейнджеров, но двор молчал. С чем поспоришь, если «пустошенские охотники» по происхождению получаются не ниже императрицы? Да и о каком происхождении теперь может идти речь?

Аир дала знак подавать на стол первую перемену и тут же наклонилась к Хельду.

— Что ты такой мрачный последние дни? — шепотом спросила она.

— Все хорошо, — холодно ответил он.

— Но ведь неправда. Что-то не так?

— Все так.

— У меня последние дни было много дел, прости. В этом же причина твоего недовольства, так ведь?

— Не так. Рутвен. Последние дни ты все время проводишь с ним, — не сдержался бывший рейнджер.

— Не говори глупостей.

— При чем тут глупости? Я же слышал неоднократно, что тебе намекали на необходимость заключить более подобающий императрице брак. Ты подумала над этим?

— Хельд, прекрати. Ты прекрасно знаешь, что у меня весьма старомодный взгляд на брак.

Рейнджер отложил взятую было вилку, нагнулся и поцеловал жене ладонь. Она покраснела.

А на столы несли и несли блюда. Все сорта мяса — дичь, свинина, баранина, телятина, говядина, крольчатина, птица, все в разных видах, и вареное, и жареное, и пареное, и тушеное, и маринованное, словом, все изыски, которые могли прийти в голову повару, и все затейливо украшенное. На верхний стол подали лебедя, украшенного помимо собственных перьев еще зеленью, красиво нарезанными овощами, а на нижние — несколько десятков цапель, это не говоря о прочей птице, не столь крупной.

Через равные промежутки слуги расставили овальные блюда с молочными поросятами, фаршированными луком и шафраном, уже разрезанными на куски, как полагается, и составленными снова. Они без отдыха сновали вдоль столов с огромными кувшинами вина, ловко меняли грязные тарелки на чистые, при этом нисколько не мешая благородным господам лакомиться. Едва початые блюда, если в течение пяти минут к ним не проявляли интереса, незамедлительно менялись, но таких было немного. Даже самые избалованные с удовольствием отдавали должное повару.

А яства все не кончались. Вален с изумлением рассматривал поставленного перед ним гигантского осетра, распластанного на продолговатой рыбной тарелке, в другое время показавшейся бы ему огромной, но по сравнению с рыбиной, которая на нем лежала, блюдо казалось просто крошечным, и не знал, с какого конца за нее взяться. Предупредительный слуга, поняв его затруднения, наклонился и ловко разделал рыбину. Осетрина оказалась на изумление вкусной, а соус, который к ней подали, — в меру пряным.

Роскошно украшенные подносы с великолепными образчиками рыбных блюд сменили мясо и птицу. Рыбу подавали и целиком, залитой всевозможными соусами, кусками, в виде рагу, и тонкими пластинками. Разумеется, не было недостатка и в раках, крабах, лангустах, омарах, моллюсках, приготовленных несколькими десятками способов, устрицах, кальмарах и креветках. Рутао не слишком любил рыбу, как и все, что связано с морем (с островов и на острова, на которых располагалась Академия, он соглашался путешествовать только в штиль, и то лишь потому, что в ясную погоду из библиотечных окон Академии можно было рассматривать церковку, стоящую на материковом берегу), но, попробовав, оценил искусство, с которым эти блюда приготовлены, и даже немного объелся.

Как оказалось, преждевременно, потому что, убрав остатки рыбы, слуги втащили в пиршественный зал двух оленей, зажаренных на вертеле целиком, пять кабанов и уйму блюд, на которых дичина была уже разделана. Потом настал черед пирогов, сыров и паштетов, салатов и прочих блюд полегче, и все это сопровождалось регулярной сменой сортов вин самой лучшей выдержки.

И только после того, как все тарелки с дичиной и закусками были убраны, а слуги ловко сменили скатерть, испещренную жирными пятнами, в залу внесли огромные торты, сладкие пироги, разного рода сласти, конфеты, варенья, винные десерты, фрукты. Почти сразу же были распахнуты двери в соседний зал, где нанятый оркестр — один из трех — принялся наигрывать что-то легкое. Любой, кто желал, мог прервать трапезу, пройтись, потанцевать, после чего вернуться и снова подкрепить свои силы. Аир потянулась к клубнике, красиво разложенной среди розочек из взбитых сливок, и тут Хельд, слегка захмелевший, крепко схватил ее за руку.

— Мой танец первый, — сказал он сердито. — И не вздумай спорить.

— Я не спорю… Отпусти, я хочу клубники.

— И если ты будешь слишком много танцевать с этим Рутвеном, я ему морду набью.

— Не набьешь.

— Это еще почему?

— Потому что во дворце не дерутся. Я оскорблюсь.

— Ладно. Но тогда я ему набью морду потом.

— Ты слишком много выпил.

— Вот и нет. Идем. — Хельд потянул императрицу из-за стола. Он твердо держался на ногах, и хватка его была крепка, так что Аир осталось только подчиниться.

Оказавшись в танцевальной зале, которую называли третьей или бальной, бывший рейнджер сделал музыкантам знак, и они послушно заиграли музыку, вполне подходящую для медленного танца. Хельда уже месяц как за глаза именовали принцем-консортом, и, признавая за ним решительность, ум, силу и прочие качества, которые могут цениться в спутнике правительницы, относились с уважением, признанием, охотно подчинялись. Хотя бы только слуги.

Как оказалось, прошедшее время бывший рейнджер провел с толком и научился танцевать довольно уверенно. Подхватив Аир, он повел ее вдоль стены зала, украшенной зелеными веточками и кое-где цветами. Через несколько минут желающих потанцевать должно было стать много, но пока супруги, не считая пары слуг и музыкантов, были в зале одни.

— Ох! — не выдержала Аир после особенно лихого поворота. — Потише. Я, кажется, слегка объелась.