Первый удар - Эрик Ниланд

Единственная торпеда, выпущенная Кортаной, врезалась в носовую часть вражеского судна. Вспыхнувшие серебром щиты противника продержались лишь долю секунды. Сверхплотная плазма вспорола корпус крейсера, молниеносно превращая в пар все, к чему прикасалась. Пламя ветвилось и рвалось вперед, словно отчаянно желая как можно скорее охватить каждый отсек корабля. По судну прокатилась серия вторичных взрывов.

Внешняя обшивка подбитого крейсера замерцала вначале красноватым огнем, а потом стала ослепительно белой, когда наружу ударили струи раскалившейся атмосферы. Торпеда пробила инженерный отсек, уничтожила реакторы, и ковенатский корабль исчез в огне, отблесках статических разрядов и разлетающихся искрах.

Пять зарядов, выпущенных по «Геттисбургу», распались багряной дымкой. Их существование более не поддерживалось электромагнитным полем, и некому было вести торпеды к намеченной цели.

Все собравшиеся на мостике наблюдали за тем, как догорают последние огненные всполохи на обзорных экранах.

— Доложить обстановку, — приказал адмирал.

Фред дотронулся до дисплея инженерной консоли и произнес:

— Двигатели и реактор выведены из строя. Похоже, их спалил электромагнитный импульс.

Мастер-Шеф отвернулся от все еще искрящегося орудийного терминала.

— Катушки ускорителей ОМУ уцелели. Один дрон уничтожен, второй — возвращается, сэр.

Голограммы Кортаны не было видно, но из громкоговорителей мостика донесся ее полный триумфа голос:

— Третья турель полностью уничтожена. Но если удастся вернуть в строй хотя бы одну из оставшихся шести — мы уже будем обладать солидным арсеналом.

— Такого шанса может и не представиться, — заметил лейтенант Хаверсон, склоняясь над навигационной консолью. — Многочисленные контакты. Малые корабли. Несколько десятков. Вывожу на основной дисплей.

На экране возникли бронированные «Пеликаны», одноместные ремонтные модули, горстка «Длинных мечей» и странного вида «Нетопырь».

— Это флот Джайлза, — сказал лейтенант. — И мы именно в том состоянии, которое им наиболее выгодно: беспомощно дрейфуем в пространстве.

— Получаю звуковой сигнал, — произнесла Кортана. — Вывожу.

— Адмирал Уиткомб? — затопил мостик глубокий, звонкий голос Джайлза. — Может, вам помочь? Что скажете, если мы отбуксируем вас к нашей базе, чтобы подлатать ваши корабли?

— Это было бы крайне любезно с вашей стороны, — сказал Уиткомб, позволяя себя расслабиться и опуститься в капитанское кресло.

К «Геттисбургу» с двух сторон пристыковались тяжелые грузовики и, заурчав двигателями, потащили спаренное судно.

— Не понимаю, — прошептал Хаверсон. — Мы же были у него в руках.

— Не совсем, — ответил адмирал. А потом он усмехнулся и добавил: — Может быть, это и не по душе губернатору Джайлзу, но он нуждается в нас. Ковенанты никогда не присылают единственное судно. Вскоре чужаки сообразят, что их крейсер пропал, и здесь появятся другие. И много. Битва только начинается, сынок.

Джон и шестеро выживших членов его отряда сидели в машинном отделении «Геттисбурга». Помещение было достаточно большим, чтобы там мог разместиться «Длинный меч». Со стен и потолка свисали механические руки, завершающиеся резаками, инструментами и гидравлическими прессами. К трем из них были прикреплены мощные лампы, направленные на стены и создающие ровное и мягкое рассеянное освещение, которое Мастер-Шеф находил очень уютным для своих глаз, воспаленных из-за многочисленных близких попаданий плазмы.

Спартанцы находились здесь, поскольку адмирал Уиткомб приказал им починить свою экипировку и поспать хотя бы шесть часов. Машинное отделение было надежным, с усиленными стенами. Вероятность того, что его уничтожат при следующем нападении, была достаточно низкой.

Линда сидела в углу. Шлем, задняя часть торса и наплечники ее «Мьольнира» еще не были установлены на место.

Фред и Уилл при помощи механических рук помогали ей надеть недостающие фрагменты брони. Поврежденные детали и блоки они заменяли запасными частями, которые нашли в «Замке» на Пределе.

Бледную кожу Линды покрывали чудовищные красные шрамы — единственное внешнее свидетельство того, что недавно спартанка перенесла пересадку нескольких органов. Наплевав на строгие указания доктора Халси придерживаться постельного режима, Линда спустилась сюда, к своему отряду. Сейчас она сидела, закинув ногу на ногу, перед разобранной снайперской винтовкой SRS99C и выбирала между несколькими типами гиростабилизаторов, оптикой и сменными стволами. Она возилась с этим высокоточным оружием, словно любящая мать, заботящаяся о новорожденном.

— Теперь я знаю, что надо сделать, — произнесла она, не отрываясь от своей работы, — чтобы получить пару выходных.

— Да, я слышал, — откликнулся Фред, — что ты проспала все это время.

— Так она потому и полюбила снайперское ремесло, — поддержал его Уилл. — В последний раз я застукал ее храпящей в обнимку с винтовкой на той башне на Европе.

Джон был рад, что они способны шутить над ее воскрешением из мертвых, но не мог сам присоединиться к общей забаве. Когда он принял на себя командование отрядом, наставник Мендез объяснил ему, что проявление лишних эмоций способно подорвать авторитет командира. Но сейчас это казалось неправильным.

Рядом перевернулась на бок и проснулась Келли. Она растолкала Грейс, поднялась и потрясла головой.

— Четыре ноль-ноль, — сказала Келли. — Шесть часов прошло.

— Мне показалось, что я спала не больше пятнадцати минут, — проворчала Грейс. — Ты, должно быть, шутишь.

Келли посмотрела на Линду и двумя пальцами начертила на своем шлеме улыбку. Линда по-настоящему улыбнулась ей в ответ, что бывало крайне редко.

Эта эмоция казалась непривычной Джону. Ему тоже хотелось бы сейчас радоваться вместе со всеми, но, если не считать возвращения Линды, ничто к позитиву не располагало: ни орды мятежников, которым слишком доверял адмирал Уиткомб, ползающие по всему «Геттисбургу»; ни неизбежное появление ковенантов задолго до того, как будут починены двигатели спаренного судна, и уж конечно, не воспоминания о том, как они собирали по всему фрегату и относили в седьмой ангар трупы нескольких сотен членов экипажа.

Тихий звон металла о металл заставил каждого из спартанцев прийти в боевую готовность. Пистолеты и винтовки в мгновение ока нацелились на открывающийся люк.

В проходе возникли и застыли на месте сержант Джонсон и капрал Локлир.

— А мне и не сказали, что нас в качестве манекенов для стрельбы решили использовать, — проворчал «адский ныряльщик». — Я бы хоть мишень на груди нарисовал.

— Мастер-Шеф, — доложил сержант, — по вашему приказанию прибыл.

Джон кивнул и одновременно с остальными спартанцами опустил оружие.

— Заходите.