Мик Джаггер - Филип Норман

Лучшей терапией для Мика стали сессии звукозаписи — «Стоунз» не записывались уже почти пять месяцев. В феврале они приступили к новому альбому, который должен был последовать за слабоватым «Between the Buttons», но весной и летом Джаггеру и Ричарду редко выдавалась минута заняться музыкой, и работа забуксовала. Теперь, когда призрак тюрьмы отступил, они всерьез возобновили работу в студии «Олимпик». Недавние травмы не вымотали Мика и не истощили, — напротив, он бурлил энергией и решимостью наверстать упущенное время; более того, он точно знал, как именно.

1 июня «Битлз» выпустили концептуальный альбом, чью запись Мик и Кит наблюдали накануне «редлендского» налета. «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» был не просто случайным набором треков — он был цельным, логичным музыкальным событием, насыщенным реминисценциями из ливерпульского детства создателей и кислотной психоделией, и его размечали взрывы хохота и аплодисменты концертных времен, которые недавно остались в прошлом. Альбом тотчас стал классическим, его восславляли как апофеоз Лета Любви, а качество песен Леннона и Маккартни взлетело на такие заоблачные высоты, что для любой группы, записывающей альбомы, головокружительно поднялась планка. Конверт пластинки был шедевром сам по себе — его разработал Питер Блейк, и на нем битлы изображали членов духового оркестра в сатиновых костюмах, а вокруг сгрудился коллаж из икон поп-арта, от Тома Микса[187] до Марлона Брандо. В нижнем правом углу располагалась мягкая кукла в свитере с надписью «Поприветствуйте „Роллинг Стоунз“» — Мик предпочел трактовать это буквально. Чтобы вернуться на вершину, сказал он остальным, «Стоунз» нужен собственный «Сержант Пеппер».

К несчастью, Эндрю Олдэм полагал иначе. Финансовые вопросы и пиар «Стоунз» он с себя сложил, но по-прежнему оставался их режиссером звукозаписи, хулиганским маэстро, способным превращать винил в динамит. И после вынужденных летних каникул он пришел к ним в «Олимпик», готовый продолжать работу. Однако былое товарищество — менеджер как один из членов группы, равно платящий по счетам за учиненные им неприятности, — давным-давно рассеялось. Мик и Кит считали, что в час нужды Олдэм бросил их, слинял в Калифорнию веселиться на Монтерейском фестивале. (Что правда, хотя вместо себя он оставил Аллена Клейна и Леса Перрина, сослуживших музыкантам хорошую службу.) Еще важнее было то, что во время кризиса Мик вполне доказал: он больше не нуждается в Свенгали.

В «Олимпик» состоялось несколько малоприятных сессий: Мик описал направление, в котором надлежит развиваться «Стоунз», — в сторону «Сержанта Пеппера», — Олдэм настойчиво возражал. С того дня «Стоунз» обратились к методике ползучего фабричного саботажа — Олдэм ждал их часами, иногда они вообще не являлись или же тратили драгоценные часы в студии на максимально дурное исполнение старых блюзовых номеров. В конце концов желаемый эффект был достигнут: Олдэм потерял терпение и хлопнул дверью. В тот же вечер он позвонил Мику, сказал, что пора «закругляться» и что отныне группа работает только «через Аллена».

Неделю спустя о разрыве оповестил «Новый музыкальный экспресс» — как принято в таких случаях, написал, что разрыв произошел по взаимному согласию. В своем комментарии Мик ни словом не обмолвился о молодом да раннем гении, превратившем «Стоунз» в мрачную оборотную сторону «Битлз», и о том, что Олдэм создал лично его; слишком мелкая, видимо, деталь. «Мне казалось, мы все равно почти всё [в студии] делаем сами. И у нас [с Олдэмом] уже разные подходы. Но я не хочу говорить плохое про Эндрю… Аллен Клейн — это финансовая сторона дела. По сути, мы станем сами себе менеджерами. И продюсировать свои пластинки тоже будем сами».

Журнал «Рейв!» это дипломатичное «мы» не обмануло. «Мик Джаггер остался один и сам это понимает. У него нет признанного менеджера, нет агента, нет звукового продюсера… И хотя у остальных членов группы не меньшая свобода выбора и поступков, в основном его капризы и идеи определят, куда теперь покатятся эти камни. Он — королевский „Стоун“, он несет ответственность, хочет он того или нет».

Работая над новым альбомом, который группа теперь не только создавала, но и продюсировала, он долгие часы проводил в обществе битлов, будто надеялся, что и на него осядет магия «Сержанта Пеппера». Утомленные успехом, лестью и потреблением, все три думающих битла, Джон, Пол и Джордж, заподозрили, что жизнь не может ограничиваться только этим. В августе они вроде бы обрели смысл в индийском святом Махариши Махеш Йоги и его философии трансцендентальной медитации. Мик и Марианна тоже подались к Махариши в ученики, и в августовские длинные выходные они все вместе отправились к нему в Бангор, Северный Уэльс, на обучение. Туда им из Лондона поступило известие о том, что тридцатидвухлетний Брайан Эпстайн, который когда-то мог бы стать и менеджером «Стоунз», найден в своей квартире в Белгрейвии мертвым, — случайный передоз алкоголем и наркотиками.

Но если Леннон, Маккартни и Харрисон приняли Махариши безоговорочно — тем более в своем хрупком состоянии после смерти Эпстайна, — Мик, по обыкновению, осторожничал, на несколько месяцев увильнул от обязанности новообращенного поучиться в индийском горном ашраме гуру (как впоследствии поступят «Битлз»), и вскоре его увлечение пошло на спад. Он по-прежнему твердил, что ему «необходима какая-то живая духовность», медитировал, читал книги о буддизме, а временами удалялся в индейский вигвам, возведенный в конторе «Роллинг Стоунз», дабы успешнее общаться с миром духов. Однако индийская нематериальность привлекала его не больше, чем хипповская социальная анархия и «отпад». Эту свою философию — и рыбку съесть, и косточкой не подавиться — он описал одному интервьюеру почти сюрреалистически: «Нужно просто уйти из тех сфер жизни общества, где индивида несправедливо ограничивают. Кто-то должен развозить молоко, но это нужно делать совместно. Я бы неделю развозил… я не против». Надо ли говорить, что персонаж «Молочник Мик» так и не родился на свет.

«Битлз» и «Стоунз» давно заключили негласный альянс — не просто пели друг у друга на пластинках, но и разносили выход этих пластинок по времени, чтобы не мешать друг другу в чартах. После смерти Брайана Эпстайна обсуждалось организационное слияние двух групп — общая контора, общая студия, общий бизнес. Наметили место в Кэмдене, Мик даже зарегистрировал название студии звукозаписи «Мать-Земля» (Mother Earth). Однако проект этот решительно отмел Аллен Клейн — у него были свои соображения касательно «Битлз», и он понимал, что такое сотрудничество подорвет не только эти его планы, но и его контроль над «Стоунз».

Даже самые преданные сторонники «Стоунз» в музыкальной прессе сомневались, что группа переживет этот двойной удар — суд над Миком и Китом плюс расставание с Эндрю Олдэмом. В конце концов, группа и так продержалась гораздо дольше, чем от нее ожидали, — четыре с лишним года! — а музыкантам уже было далеко за двадцать, гораздо больше, чем предписывала рок-традиция (Биллу Уаймену вскоре исполнялся тридцать один год). Многие другие британские группы, поднявшиеся из ритм-энд-блюзовых кругов, уже распались — или же их звездные участники сбежали и сформировали новые группы психоделического сорта, как Стиви Уинвуд с Traffic и Эрик Клэптон с Cream. По обе стороны Атлантики возникли десятки новых коллективов: Pink Floyd, Procol Harum, Moby Grape, The Doors, Grateful Dead, Canned Heat, Jethro Tull, The Incredible String Band, The Electric Prunes — все они углублялись в области, крайне далекие от примитивной ухмыльчивой сексуальности «Стоунз»; все еще волосатее и косматее, а кое-кто и с харизматичным солистом, не играющим на инструментах, — когда-то уникальным свойством «Стоунз».