Чужая война. Книга третья - Вера Петрук

– Помогите! – кричала кучеярка, барахтаясь в руках санитара, который поднял ее за ворот платья, держа в воздухе. – Люди, помогите! Это же пайрики бродят по улицам! Они забирают наших детей, а нас убивают. Вы не с теми воюете. Вот ваши враги! Эй, ты! Ты в белом, помоги мне! Забери у них моего сына. Иначе будь проклят, будь проклят!

Арлинг не сразу понял, что женщина обращалась к нему. Ее рука вытянулась в его сторону и мелко дрожала, словно ветка на ветру, которая знала, что скоро будет сломана.

– Во имя Нехебкая! – прохрипела несчастная, прежде чем ивэй швырнул ее на мостовую.

Раздался глухой стук падающего на камни тела, за ним последовал скрип колес, вновь тронувшейся телеги. Женщина не двигалась. Ее бросились поднимать люди из толпы, которая брела за ивэями, а халруджи прошел мимо, не обернувшись даже тогда, когда кто-то плюнул ему вслед.

«И это тоже не твоя война», – сказал он себе, но в последнее время слова, когда-то казавшиеся истиной, звучали неубедительно.

* * *

То, что город был переполнен людьми, Арлинг понял, когда не нашел ни одного свободного места на постоялом дворе, где они жили с Сейфуллахом во время их первого путешествия в Иштувэга. Ему нужно было где-то оставить верблюдов, однако беженцы заполняли даже загоны для скота и конюшни. Идя по улицам Иштувэга было трудно поверить, что город осажден толпой переселенцев с Юга – на них было ветрено и пустынно. Однако стоило зайти в таверну, чайную или караван-сарай, как становилось понятно, что наместник не зря закрыл крепость. Люди переполняли подземные и наземные постройки города, скрываясь от ивэев и Бледной Язвы. Арлинг ощущал ее запах повсюду, словно она навсегда поселилась в каменных домах Иштувэга.

С трудом отыскав место для верблюдов на постоялом дворе в городских трущобах, Арлинг отправился искать «Жемчужную Яму», питейную, где, по словам Джавада, можно было встретить его друга Вулкана – вора, знающего все о «Подземелье Покорности». Регарди собирался начать поиски Сейфуллаха оттуда. Когда-нибудь ему должно было повезти.

Но прежде он решил пройтись по центральной аллее, громко стуча тростью слепого по каменной мостовой. Золотая – так называлась улица – петляла по Иштувэга, словно узор на чугунной решетке. Привычная прямота центральных улиц Балидета и Самрии была северянам незнакома. Казалось, что под Иштувэга поселилась семья гигантских кротов, которая изрыла город, оставив после себя глубокие ямы и неожиданно крутые холмы. И в низинах, и на вершинах склонов громоздились дома, бросая вызов воображению причудливой архитектурой. Иштувэга напомнил Арлингу забытую Согдиану, которая также была зажата тисками гор, но если в его родном городе было полно площадей, то в горной крепости открытых мест было не найти. Там, где заканчивался спуск, сразу начинался подъем. В низинах росли редкие сады, стиснутые со всех сторон жилыми домами и промышленными помещениями, а на холмах располагались административные постройки, богатые усадьбы и храмы.

Золотая была самой широкой улицей Иштувэга. Здесь проходили основные городские собрания, здесь жили знатные семьи города, здесь всегда ходило много рабов, которых держали богатые иштувэгцы. Вероятность того, что Сейфуллаха купил кто-то из жильцов Золотой Улицы, была мала, но Арлинг решил быть последовательным. Он верил, что до встречи с Аджухамом остались часы.

Оказавшись на мостовой, Регарди замедлил шаг, внимательно прислушиваясь к запахам и звукам. Важна была каждая мелочь. Совсем недавно он уже искал Сейфуллаха. Только вокруг громоздились не каменные стены пораженного болезнью города, а бескрайние дюны Холустая. Тогда ему удалось найти Аджухама по запаху тыквенного масла, которым тот мазал пятки от пустынного холода. Чем сейчас пах Сейфуллах, Арлинг не знал и старался улавливать любые нотки, которые могли напоминать мальчишку. Солнце приближалось к полудню, и во многих домах готовились к обеду. Прохожих было мало, да и те торопливо перебегали на другую сторону, путая высокого Регарди с санитаром из Туманной Башни. Ивэи наводили страх на всех, потому что, как и «Бледная Спирохета», не делали различий между богатыми и бедными.

Арлинг дошел до середины улицы, когда ему показалось, что он услышал знакомый голос. Подойдя к воротам богатой усадьбы, он подарил себе время, уронив на землю кошель с золотом. Монеты рассыпались с жалобным звоном. Регарди с напускным раздражением опустился на колени и принялся их собирать. Впрочем, он ошибся. Человек с ярким южным акцентом оказался рабом из Муссавората. С таким же акцентом говорил Финеас, лучший ученик Школы Белого Петуха, который слишком рано исчез из жизни Арлинга.

Возможно, ему стоило пообщаться с местными рабами. Новеньких обычно запоминали.

Размышляя о том, что сделать прежде – поговорить с Вулканом или поискать разговорчивого раба, Регарди повесил кошель на пояс и сделал шаг, налетев на служанку, которая неожиданно вышла из дома. Он слышал, что к воротам кто-то шел, но отвлекся и не рассчитал скорости движений. Девушка отлетела к забору, от неожиданности выронив из рук корзину. На раскаленную мостовую с глухим треском посыпались глиняные сосуды.

Смутившись, Арлинг поспешно опустился на колени, пытаясь найти среди осколков целые кувшины.

– Простите глупого слепого, милостивая госпожа, – забормотал он. – Пусть боги меня покарают. Я заплачу.

Арлинг запнулся, гадая, сколько монет из тех денег, что у него остались, можно отдать девушке, когда она робко тронула его за плечо.

– Я не хочу, чтобы боги карали тебя, халруджи Арлинг. Потому что они ответили на мои молитвы. Я слишком долго ждала тебя и до сих пор не верю глазам. Но это ты.

Во дворе раздались шаги, и Альмас Пир быстро отпрянула. Кучеяркам нельзя была разговаривать с мужчинами на улице, а тем более, касаться их.

– Приходи на закате к Алмазной Беседке у Северных Ворот, – прошептала бывшая невеста Сейфуллаха. – Мне нужна твоя помощь.

С этими словами она исчезла за воротами, прикрыв створку так плотно, словно опасалась, что Арлинг будет преследовать ее.

Понимая, что время уходит, Регарди, тем не менее, не скоро заставил себя сдвинуться с места. Появление Альмас было неожиданным. Прошлое никогда не предупреждало о своем приходе. Их встреча была коротка, но рассказала о многом. Наследница дома Пиров сумела спастись из Балидета, и это радовало. Однако ее одежда больше походила на костюм служанки, движения потеряли уверенность, а в голосе слышались страх и отчаяние. Если раньше кожа Альмас была умащена лучшими благовониями Сикелии, то сейчас от нее пахло луком и мыльным порошком. Собранные в пучок волосы и скромные серьги из дешевого золота сменили роскошно уложенную прическу и бриллианты, без которых молодую Пир невозможно было представить раньше. Что произошло с первой красавицей Балидета, оставалось догадываться, но, очевидно, ее новая жизнь в Иштувэга не была сладкой.

И все же встреча была судьбоносной – Альмас могла знать о Сейфуллахе. Желая, чтобы поскорее наступил вечер, Регарди отправился на поиски приятеля Джавада.

Найти «Жемчужную Яму» оказалось проще, чем разыскать в ней Вулкана. Питейная была заполнена людьми, заливающими безделье и страх перед Белой Язвой вонючим пивом из чингиля, который готовили местные пивоварни. О воре слышали многие, но никто не знал, где он.