Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя - Владимир Калиниченко

«За обедом в Америке он не стеснялся раскрывать даже решения политбюро ЦК, которым непременно предписывался гриф «секретно» или «совершенно секретно», на что бывший глава ЦРУ Ричард Хелмс заметил с кривой улыбкой: «Когда я был шефом разведки, я мог убить за подобную информацию». Вот ведь до чего доходил генсек-президент в своем неукротимом стремлении понравиться новым «друзьям» в Западной Европе и за океаном. Да его и не требовалось вербовать как платного агента, поскольку информацию, за раскрытие которой «в цивилизованном мире» убивали, он преподносил за так. Впрочем, ошибаюсь, – платил государственными интересами. Не человек, а дьявол», – пишет Кучмаев, ссылаясь на разговор с сотрудником из ближайшего окружения бывшего президента СССР.

«Оказалось, у вас никогда не было друзей. Начисто лишенные чувства товарищества, вы даже ближайших использовали всего лишь как материал, как средство для достижения определенных целей. Материал, который по мере надобности с холодной жестокостью отбрасывали, так же холодно подыскивали новый, подходящий по одному вам известной целесообразности и конъюнктуре. А уж в финальной части своей деятельности отбросили за ненадобностью «материал», состоящий из 19 миллионов живых человеческих судеб»[48].

В период правления Горбачева я занимал ответственную должность в центральном аппарате Прокуратуры СССР и в силу должностных обязанностей знал, что со временем Горбачева стали подозревать не только в двурушничестве, но и в получении взяток. Речь об этом пойдет ниже. Тогда же, возглавив ЦК КПСС, Горбачев нуждался в укреплении личной власти, для чего необходимо было устранение политических соперников, и прежде всего «старой гвардии». Наиболее опасным для него был старейший член политбюро, первый секретарь ЦК КП Казахстана Динмухамед Ахмедович Кунаев.

Лето 1986 года.

«Приведите спинки кресел в вертикальное положение. Застегните привязные ремни. Через двадцать минут наш самолет произведет посадку в аэропорту столицы Казахстана, городе Алма-Ате…»

Слипаются веки, и очень хочется спать. Три часа разницы во времени – это практически вся ночь в полете. По местному времени около семи утра. В иллюминаторе горы, горы и буквально рядом с ними выплывающий из тумана шпиль телевизионной башни. В Алма-Ату я лечу в первый раз и думаю: хорошо бы побыстрее добраться до гостиницы и заснуть. С этой мыслью вхожу в здание аэровокзала. С недоумением оглядываюсь по сторонам… Меня никто не встречает. Для заместителя прокурора республики Мызникова, клятвенно заверившего накануне, что встреча и размещение в гостинице будут обеспечены, такой прокол никак не может быть случайным. Похоже, меня сразу решили поставить на место…

А началось все несколько дней назад, когда совершенно неожиданно последовал вызов к генеральному прокурору.

– Мне звонил Кунаев, – начал с места в карьер Александр Михайлович[49]. – Местной прокуратурой арестованы бывший начальник Карагандинского пассажирского автоуправления, ныне министр автомобильного транспорта Караваев и группа подчиненных ему работников. По делу возникли какие-то осложнения. Кунаев считает, что необходимо наше вмешательство и проведение независимого объективного расследования. В общем, он просил помощи. Вылетайте в Алма-Ату, затем в Караганду, определяйтесь и приступайте к работе. – Какое-то время Рекунков помолчал, как бы раздумывая, говорить или нет о чем-то сокровенном, и наконец добавил: – Да! Вот вам для ориентировки: за этим делом конфликт между Кунаевым и председателем Совета министров Казахстана Назарбаевым. Это информация к размышлению. Будьте предельно осторожны.

В 70-х годах, посетив казахстанскую Магнитку, Кунаев заприметил молодого, подающего надежды партийного руководителя. Это был Назарбаев. Чутье не подвело опытного аппаратчика, и, говорят, уже тогда в узком кругу приближенных он сказал: «Этот парень сменит меня на посту первого».

Началась политическая карьера будущего президента Казахстана. Восхождение шло по всем отработанным годами правилам. Секретарь Темиртауского горкома, а затем Карагандинского обкома партии, секретарь ЦК по промышленности и, наконец, в начале 80-х председатель Совета министров.

Переехав в Алма-Ату, Назарбаев продолжал оставаться любимцем Кунаева, пользовался его полным доверием, стал соседом по дому и, более того, своим человеком в семье. У Кунаева не было детей, и супруга, Зухра Шариповна, привязавшись к молодому, обаятельному соратнику мужа, называла его ласково «сынок». Эти сложившиеся годами теплые, дружеские взаимоотношения расстроились в одночасье.

Что произошло в канун XXVIII съезда КП Казахстана, можно только предположить. Недолгий период нахождения у власти Андропова лишь положил начало кадровым перемещениям в высших эшелонах власти, и с началом эры Горбачева все понимали, что оставшиеся брежневские сподвижники расстанутся с занимаемыми должностями. Когда и как? Это зависело от тактики и стратегии, избранной в проведении внутренней политики новым генсеком.

Свое отношение к руководителю казахстанской партийной организации Михаил Сергеевич продемонстрировал, совершая поездку по Сибири. Как бы мимоходом они с супругой посетили Целиноград. В большой политике такие демарши оживленно обсуждаются заинтересованными лицами, каждый просчитывает, что это значит в перспективном развитии событий в борьбе за власть и для него лично. Кстати, несколько позже я получил от работников КГБ еще одно подтверждение о том значительном влиянии, которое имела на мужа Раиса Максимовна. В ту единственную ночь, которую они провели в гостевом доме Целинограда (ныне – Акмалык), супруги вдвоем, без помощников, почти до утра работали над предстоящим выступлением Горбачева перед целиноградцами.

Уже тогда по поведению первого лица в государстве многие стали догадываться, что, готовя смену старых кадров, Горбачев предпочитал тщательно скрываемые маневры. Одним из них были не прямые волевые решения сверху, а своеобразная, им же и спровоцированная инициатива снизу. Так он поступил и по отношению к Кунаеву.

Накануне всесоюзного партийного съезда по традиции проходили съезды республиканские. На казахстанском разразился местный скандал. Несколько первых секретарей обкомов и Назарбаев выступили с резкой критикой в адрес Кунаева. Я думаю, вопрос был поставлен центром так: попытайтесь убрать его сами, соблюдая «партийную демократию». Назревавший скандал ближайшему сподвижнику Брежнева удалось замять, и его вновь избрали «первым». Между тем страсти не утихали, а критические высказывания Назарбаева в адрес брата Кунаева – Оскара (президента Академии наук Казахской ССР) привели к возбуждению против него уголовного дела за злоупотребления по службе.