Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль

Вернувшись из датского изгнания в 1043/44 гг., ободритский князь Готтшальк принялся за активную христианизацию подконтрольных ему земель. Адам Бременский сообщает о постройке им новых церквей в Ратцебурге, Мекленбурге, Любеке и Ленцене и даже переводах им христианских проповедей для своих подчинённых на славянский язык. Крайне ценным является сообщение Гельмольда о том, что во время христианской деятельности Готтшалька: «даже хижане и черезпеняне и другие племена, обитающие за Пеной, приняли благодать веры. А Пена – это река, в устье которой расположен город Димин. Сюда некогда доходила граница Альденбургской епархии» (Гельмольд, I, 20; Адам, III 20(19)).

Итак, в середине XI века христианизация славянских земель юга Балтики впервые затронула земли к северу от Пены, находившиеся до этого в зоне влияния и выплачивающие дань Рюгену. Произошло же это следующим образом. Согласно Адаму, где-то 1050-х годах началась война между племенем чрезпенян с одной стороны и племенами хижан, редариев и толлензян – с другой. Эти племена имели, по всей видимости, изначально общее происхождение и составляли северную часть бывшего большого велетского союза, впоследствии известного как лютичи. Центром нового лютичского союза, согласно Адаму Бременскому и Титмару Мерзебургскому, был расположенный в землях редариев и толлензян город-храм Ретра. Приказам, принимавшимся в Ретре, обязаны были подчинятся все лютичи, противящиеся же подвергались телесным наказаниям и отбору имущества (Титмар, IV, 24, 25). Гельмольд дополняет это сообщением о том, что причиной войны между лютичскими племенами стал отказ живших к северу от реки Пены племён подчиняться Ретре (Гельмольд, I, 21). Начавшие против чрезпенян войну редарии, толлензяне и хижане, таким образом действовали в рамках своих законов, согласно которым неподчинение храму должно каралось силой оружия. О причине отпадения от Ретры чрезпенян не сообщается, однако можно предположить, что причины у них могли быть те же самые, что и в отказе платить налог Лотарю в 1114 году – так как эти земли уже находились в зависимости от Рюгена с X века, кроме Ретры, они обязаны были платить и Арконе, и нежелание выплаты двойной дани скорее всего и стало истиной причиной войны.

Неизвестно, принимали ли рюгенские славяне участие в лютичской войне на стороне чрезпенян, однако ввиду того, что обитавшие к северу от Пены племена вышли из этой войны победителями над тремя, численно сильно превосходившими их, племенами, такой вариант кажется вероятным. Проиграв, редарии, толлезяне и хижане призывают на помощь Готтшалька с союзными ему данами и саксами, обязуясь содержать их войско во время войны на свои деньги. Силы чрезпенян были сломлены, сами они откупились от сил противников огромной суммой, но земли их, как об этом можно судить из замечания Гельмольда, должны были стать зависимы от Готтшалька. Однако такое положение вещей продлилось не долго. Начатая Готтшальком христианизация встречала жёсткое сопротивление в славянских землях. Более того, во владения немцам в это время им были переданы и некоторые славянские области. Грамота 1062 года сообщает о передаче саксонскому герцогу Отто столицы полабов Ратцебурга (MUB, 27), что было связано с основанием здесь епископства. С приходом саксонского правителя должны были быть введены и новые, гораздо большие подати. Полагаясь на своих друзей и союзников в Дании и Саксонии, Готтшальк в тоже время быстро нажил себе множество врагов в славянских землях. В 1066 году он был убит в только что созданном им новом христианском центре в Ленцене. Несмотря на то, что Гельмольд называет убийцей его зятя Блюссо (Гельмольд, I, 24), убийство это должно было быть организовано язычниками. То, что Готтшальк был убит «вместе с пастырем Иппо, заколотым у алтаря, и многими другими как светскими, так и духовными лицами, которые претерпели различные мучения во имя Христа» (Адам, III, 50(49)), а сразу после их убийства на тот свет вслед за ними был отправлен и сам Блюссо, а по всем славянским землям началось языческое восстание, явно говорит о том, что убийство Готтшалька должно было быть организовано некими, противостоящими ему язычниками, а приближённому Блюссо во всей этой истории была отведена лишь роль инструмента.

Кем были организовавшие убийство Готтшалька язычники? Судя по тому, что епископа Иоанна для казни из Мекленбурга доставили в Ретру, не исключено участие в этой истории редариев и толлензян. С другой стороны, именно редарии и толлензяне и были инициаторами захвата Готтшальком северно-лютичских земель, более того – сами они несколько лет назад его сюда призвали, сами же оплатили и ведение войны. Вместе с тем, есть основания подозревать и участие во всей этой истории рюгенских славян, начиная уже с лютичской междоусобицы. Так или иначе, захват Готтшальком чрезпенянских земель к северу от Пены и начало или планы по их христианизации (в действительности эта христианизация скорее всего так и не началась, потому как об основании в этой местности церквей не сообщается) определённо должны были столкнуть его с Рюгеном.

Схожим образом передаёт события тех лет и немецкий историк XVI века, занимавшийся историей ободритских князей и посвятивший им несколько трудов. В «хронике вандалов и герулов» Маршалк сообщает, что незадолго до своей смерти Готтшальк собирался «пойти ради христианской веры на жестокое племя роксоланов», но не успел, так как вскоре был убит в Ленцене. Появление на первый взгляд загадочного племени роксоланов на юге Балтики в XI веке на самом деле имеет довольно простое объяснение. Маршалк работал в университете города Росток, а предшественником его там, занимавшимся историей славян, был Альберт Крантц. В своём труде «Вандалия» Крантц отождествлял славян с вандалами, а русских выводил от племени роксоланов, так, что роксоланы, согласно Крантцу, было называли русь в древности (Wandalia, Lib. I, Cap. 2), т. е. во времена, когда русские были язычниками. По всей видимости, отождествление руси и роксоланов было во времена Маршалка делом, в немецком учёном мире, самим собой разумеющимся и понятным вплоть до XVIII века. Оба комментатора текста Маршалка – оставивший комментарии на латыни Валентино Стоентино (Annalium Herulorum ac Vandalorum, S. 324) и немецкий переводчик его текста XVIII века Элиас Шедий (Annalium Herulorum ac Vandalorum, S. 340) – оба объясняющие в комментариях, что под роксоланами Маршалка имеются в виду русь.

Самоназвание рюгенских славян является достаточно сложным вопросом, так как разные источники приводят несколько разных форм названий острова и его обитателей. Одной из таких форм, употреблявшихся в немецких источниках XII века, в частности хронистами Эббо и Гербордом, была форма rutheni, которой чаще называли жителей Киевской Руси. Русскими жители Рюгена называются и в некоторых более поздних грамотах. Очевидно из этой же традиции исходил и Маршалк, заменив в своей хронике форму rutheni или русь на более древнее, языческое название руси, каким она ему представлялась, так как упоминание это было оставлено в контексте борьбы Готтшалька с язычниками. Сам Маршалк при этом прямо говорил о происхождении князя Круто с острова Рюген. Этого же мнения придерживался и другой немецкий историк XVI века, Томас Канцов. Источники сведений Маршалка и Канцова по Готтшальку и Круто не совсем ясны. Оба хрониста были знакомы с текстом Гельмольда, но оба сообщают и некоторые многие другие подробности, не восходящие к «Славянской хронике», из чего можно предположить об использовании ими и каких-то других, оставшихся неизвестными источников, в которых сообщалось о связи Круто с Рюгеном, а сами рюгенские славяне могли быть названы в соответствии со средневековой традицией Русью (подробнее см: Пауль 2015-1).