Дети Капитана Гранта - Жюль Верн

— Нам повезло, — прибавил он, — ибо в Южном полушарии обычно жарче, чем в Северном.

— А почему? — спросил мальчик.

— Почему, Роберт? Разве ты никогда не слыхал, что Земля зимой ближе к Солнцу?

— Слыхал, господин Паганель.

— И что зимой холодно только потому, что лучи солнца падают более косо?

— Да, господин Паганель.

— Так вот, мой мальчик, по этой самой причине в Южном полушарии жарче.

— Не понимаю, — с удивлением ответил Роберт.

— А вот подумай, — продолжал Паганель. — Когда у нас там, в Европе, зима, то какое же время года здесь, в Австралии, у антиподов?

— Лето, — сказал Роберт.

— Ну, и если в это время Земля как раз ближе к Солнцу… Понимаешь?

— Понимаю.

— Значит, лето Южного полушария должно быть жарче лета Северного полушария именно благодаря этой близости к Солнцу.

— Теперь мне все ясно, господин Паганель.

— Итак, когда говорят, что Земля ближе к Солнцу зимой, то это верно лишь по отношению к нам, живущим в северной части земного шара.

— Вот это мне не приходило в голову, — промолвил Роберт.

— Ну так помни теперь, мой мальчик.

Роберт с большой охотой выслушал эту маленькую лекцию по космографии, в дополнение к которой он узнал еще и о том, что средняя температура в провинции Виктория составляет плюс семьдесят четыре градуса по Фаренгейту (+23,33° по Цельсию).

Вечером отряд сделал привал за озером Лонсдейл, в пяти милях от него, между горой Драммонд, поднимавшейся на севере, и горой Драйден, невысокая вершина которой вырисовывалась на южной стороне небосклона.

На следующий день, в одиннадцать часов утра, повозка добралась до берегов реки Уиммеры, у сто сорок третьего меридиана.

Река эта, шириной в полмили, несла свои прозрачные воды между высокими акациями и камедными деревьями. Великолепные мирты вздымали на пятнадцатифутовую высоту свои длинные плакучие ветви, пестревшие красными цветами. Множество птиц — иволги, зяблики, золотокрылые голуби, не говоря уж о болтливых попугаях, — порхало среди зеленых ветвей. Внизу, на воде, резвилась пара черных лебедей, пугливых и неприступных. Но эти редкие птицы австралийских рек вскоре исчезли за излучинами Уиммеры, причудливо орошавшей эту пленительную долину.

Между тем повозка остановилась на ковре из зеленых трав, свисавших бахромой над быстрыми водами реки. Ни моста, ни парома не было. А все же перебраться было необходимо. Айртон стал искать удобного брода. В четверти мили вверх по течению река показалась ему менее глубокой, и он решил, что в этом месте можно будет перебраться на другой берег. Сделанные им в нескольких местах измерения показали, что река здесь не глубже трех футов. Значит, повозка могла без большого риска пройти по такому неглубокому месту.

— Нет никакого другого способа переправиться на другой берег? — обратился Гленарван к боцману.

— Другого нет, милорд, — ответил Айртон, — но эта переправа не кажется мне опасной. Как-нибудь переберемся.

— Леди Гленарван и мисс Грант должны выйти из повозки?

— Ни в коем случае. Мои быки крепки на ногу, и я берусь вести их по верному пути.

— Что ж, Айртон, — сказал Гленарван. — Я полагаюсь на вас.

Всадники окружили тяжелую повозку, и отряд смело вошел в воду. Обычно, когда телеги пересекают реку вброд, к ним прикрепляют кругом пустые бочки, чтобы поддержать их на поверхности воды. Но здесь такого спасательного пояса не имелось, и надо было положиться на чутье быков и на осторожность возницы. Айртон, сидя на козлах, правил; майор и оба матроса, рассекая быстрое течение, пробирались в нескольких саженях впереди. Гленарван и Джон Манглс держались по обеим сторонам повозки, готовые прийти на помощь путешественницам. Паганель и Роберт замыкали шествие.

Все шло хорошо до середины Уиммеры. Но здесь дно стало опускаться и вода поднялась выше колес. Быки, отнесенные течением от брода, могли потерять дно под ногами и потянуть за собой качавшуюся повозку. Айртон отважно соскочил в воду и, схватив быков за рога, заставил их вернуться к броду.

В эту минуту повозка неожиданно на что-то натолкнулась, раздался сильный треск, и она сильно накренилась. Вода залила ноги путешественницам. Несмотря на все усилия Гленарвана и Джона, уцепившихся за дощатую стенку, повозку стало относить течением. Минута была критическая.

К счастью, быки мощно рванулись вперед и потащили за собой повозку. Дно начало подниматься, и вскоре животные и люди, промокшие, но счастливые, очутились в безопасности на другом берегу.

Однако у повозки оказался сломан передок, а у лошади Гленарвана сбиты передние подковы.

Нужно было как можно скорее исправить эти повреждения. Путешественники в замешательстве переглядывались, как вдруг Айртон предложил съездить на станцию Блэк-Пойнт, находившуюся в двадцати милях севернее, и привезти оттуда кузнеца.

— Поезжайте, конечно, поезжайте, дорогой мой Айртон, — сказал Гленарван. — Сколько вам потребуется времени на оба конца?

— Часов пятнадцать, не больше, — ответил Айртон.

— Ну так отправляйтесь же, а мы подождем вашего возвращения и расположимся на берегу Уиммеры.

Несколько минут спустя боцман верхом на лошади Вильсона уже скрылся за густой завесой мимоз.

Остаток дня прошел в разговорах и прогулках. Путешественники бродили по берегам Уиммеры, беседуя и восхищаясь красотой местности. При их приближении журавли пепельного цвета и ибисы уносились с хриплыми криками, атласная птица пряталась в верхних ветвях дикого фигового дерева, иволги и чеканы-каменщики суетливо порхали между великолепными стеблями лилейных растений, а зимородки прекращали свою рыбную ловлю. Только более общительные попугаи — радужные, маленькие розеллы с пунцовой головкой и желтой грудкой и лори с красно-голубым оперением, — сидя на верхушках цветущих камедных деревьев, продолжали свою оглушительную болтовню.

Так, то отдыхая на траве у журчащих вод, то бродя по рощицам мимоз, путешественники до самого заката солнца любовались чудной природой. Ночь, наступившая после коротких сумерек, застигла их в полумиле от лагеря. Они направились к нему, ориентируясь не по Полярной звезде, невидимой в Южном полушарии, а по созвездию Южного Креста, сверкавшего на небосклоне на равном расстоянии от зенита и горизонта. Мистер Олбинет уже накрыл в палатке стол. Все уселись за ужин. Наибольший успех имело рагу из жареных попугаев, ловко подстреленных Вильсоном и искусно приготовленных стюардом.

Покончив с ужином, все стали искать предлога подольше не ложиться спать в такую чудесную ночь. Леди Элен, к общему удовольствию, попросила Паганеля рассказать о путешественниках, исследовавших Австралию, — он уже давно обещал сделать это.