Машина пророчеств - Терри Гудкайнд

Вопли ужаса и агонии заставили слезы безудержно катиться по лицу Хенрика.

Лесная Дева вновь подняла руки. Сам воздух в центре прояснения вспыхнул ослепляющим жаром света.

Лишь только Хенрик подумал, что его непременно затащит туда, и он умрет в ужасной вспышке света, все закончилось.

Неожиданная тишина заставила его ощутить себя так, будто он сейчас упадет.

Было ощущение, что он опирался на звук, словно он пытался устоять против бури. Когда звук внезапно пропал, он почти опрокинулся вперед.

В его ушах бил набат. Его голову трясло. Все его тело колотило.

Но исчез не только звук.

Хенрик моргнул. Он не мог поверить своим глазам. Бушующий вихрь огня и света тоже пропал.

Он оглянулся и увидел, что мох на соседних деревьях свисал, намокший, в затхлом, влажном воздухе, так же, как и раньше. Каждое дерево было на своем месте. Земля, раскуроченная вылезавшими из нее мертвецами, выглядела не потревоженной.

Будто бы ничего из того, что видел Хенрик, в действительности не произошло.

Кроме того, что пропал кувшин, а маленькие кусочки стекла, словно тысячи упавших звезд, были разбросаны по обнаженной земле.

Хенрик не мог понять, что произошло, что же он видел. Он не мог понять, был ли настоящим огонь, были ли создания, вылезавшие из земли настоящими, были ли настоящими ужасный звук и все-все остальное.

Епископ Арк, стоявший там же, где был с самого начала, выглядел нетронутым и неподвижным. У него был тот же взгляд, что и с самого начала. Если он и был удивлен оглушающим представлением огня и света, он этого не показывал.

В центре прояснения шестеро фамильяров медленно кружили вокруг Джит, протягивая к ней руки, суетясь вокруг нее, трогая ее, будто видели, что она прошла сквозь тяжелое испытание. Она не обращала на них внимания, ногой стирая знаки, нарисованные ей посохом на грязи в самом начале.

Лесная Дева посмотрела в сторону епископа Арка. Она испустила несколько визжащих щелчков в своей обычной манере. Хенрик мог видеть, что она напрягается, пытаясь открыть рот шире при разговоре, но кожаные ремешки предотвращали это.

Одна из фамильяров подплыла ближе к епископу.

— Джит говорит, что все исполнено.

Его красные глаза повернулись от фамильяра к Джит.

— Надеюсь, все остальное, что я велел, ты тоже исполнишь.

Его бровь опустилась.

— Не заставляй меня возвращаться.

С этими словами он развернулся и удалился прочь. Казалось, тьма собиралась вокруг него, пока он шел, словно черный плащ, заставляя его выглядеть тенью, движущейся над землей.

Фамильяр склонилась, заставив Хенрика подпрыгнуть. Он не видел, что она кралась позади него.

— Теперь твоя очередь, — прошипела она.

Кэлен вздрогнула и проснулась, задыхаясь от страха. Расплывчатая вереница образов пронеслась через ее сознание. Темные руки и когти настигли ее. Клыки появились из ниоткуда, кусая ее, пытаясь добраться до лица.

Она не знала, где она находится и что происходит. Она отчаянно отбивалась, извиваясь, отпихиваясь от всего, что доставало до нее, в то же самое время, пытаясь сбросить тяжкую хватку боли, прожигающей все ее тело.

Она внезапно села, хватая ртом воздух, и увидела, что она находится в Саду Жизни, и что вокруг ночь. Никто за ней не гнался, никто ее не преследовал. Все было тихо.

У нее был кошмар.

Во сне что-то гналось за ней, что-то темное и глубоко опасное, что-то ужасающее. Оно было неумолимо и постоянно приближалось к ней. Она бежала, пытаясь оторваться, но не могла заставить свои ноги двигаться с необходимой скоростью. Все это казалось таким настоящим.

Но она все-таки проснулась. Она больше не спала. Она спаслась из кошмара и от того, что шло за ней. Она убеждала себя отбросить это, перестать концентрироваться на сне. Это был всего лишь сон. Она уже не спала. Она была в безопасности.

Однако она быстро обнаружила, что пробуждение не означало спасения. Проснувшись и сбежав от того, что шло за ней во сне, она не сбежала от боли. Ее голова болела так, что она думала, что потеряет сознание. Она прижала пальцы к вискам, чтобы через миг обхватить себя руками за живот, прижимая их к скручивающей боли где-то внутри.

Пока шип боли погружался в ее голову, горячая волна тошноты поднималась внутри нее. Она боролась с желанием немедленно очистить желудок. Пульсирующая боль в ее голове овладевала ею, заставляя ее чувствовать себя все хуже и хуже. Изо всех своих сил она сопротивлялась накатывающим волнам тошноты. Тошнота одолевала.

Когда все ее нутро начинало корчиться, Кэлен быстро выпуталась из одеяла и поползла на четвереньках по траве прочь от того места, где она спала. Она делала все, что могла, сопротивляясь желанию тошноты, но ее тело не подчинялось ее воле, и она начала напрягаться до ощущения, что ее желудок пытается вывернуться наизнанку. Качающиеся волны тошноты прокатывались через нее снова и снова в такт стучащей боли в ее голове, каждый раз вызывая рвоту.

Кэлен ощутила руку на своей спине, и другую, отводящую за спину ее длинные волосы.

Она хватала воздух ртом в промежутках между спазмами. Она была уверена, что ее рвет кровью. Мучительная боль казалась непереносимой каждый раз, когда ее мышцы сводило судорогой. Было ощущение, что ее потрошили заживо.

Волны сокращений, наконец, начали затихать. Отплевываясь горькой желчью, для нее было облегчением увидеть, что крови не было.

— Мать-Исповедница, вы в порядке?

Это была Кара. Было здорово, что рядом кто-то был, было приятно не быть одной.

— Я не знаю, — ответила она.

Вдруг рядом с ней оказался Ричард.

— Что случилось?

Волны дрожи сотрясали все ее тело. Между ними и глотками воздуха она могла лишь выдавить:

— Тошнит.

— Я слышал, как ты кричала, на всем пути из комнаты, где стоит машина, — сказал Ричард, утешающее положив ладонь ей на спину.

Она выдрала толстый пучок травы и вытерла им рот, отшвырнула его и снова вытерла новым чистым пучком. Она и не догадывалась, что кричала во сне. Волны тошноты затихли, позволяя ей восстановить дыхание. Однако пульсирующая боль в голове не исчезала.

— У меня был кошмар, и, должно быть, я закричала и проснулась от крика.

Он прижал свою ладонь к ее лбу.

— Ты вся холодна как лед, и покрылась испариной.

Кэлен не могла унять дрожь.

— Мне так холодно.

Ричард подтянул ее поближе. Кэлен обмякла, сидя рядом с ним. Его теплые, сильные руки сомкнулись вокруг нее, защищая.